Кэрол Дуглас - Доброй ночи, мистер Холмс!
– Она об этом не подумала.
– Да. Видели бы вы, как вытянулось у нее лицо, когда я сказала, что не смогу с ней поехать. Понимаете, она не обдумала практическую сторону вопроса. – Я пригубила чай, совсем как четыре года назад, когда им угощала меня в кондитерской Ирен. Как и тогда, мне сейчас было грустно и одиноко. Как странно, что из всех людей, которых я знала, именно Годфри взял на себя ту роль, которую выполнила столько лет назад Ирен.
Молодой адвокат неуверенно кивнул:
– Мне кажется, я понимаю, о чем вы. Я помню, как несказанно рада была мама, когда начали расхватывать ее романы.
– Ирен пообещала меня содержать, но я сказала ей, что оклада дублера будет едва хватать ей самой, чтобы в чужой стране вращаться в нужных кругах. Кроме того, я напомнила, что всегда платила за себя сама и полностью рассчиталась с ней за то время, когда была зависима от нее. Мне нравится моя самостоятельность, и я не хочу от нее отказываться.
– Браво, мисс Хаксли. Мисс Адлер – не единственная звезда на небосклоне женской независимости. Вы и сами обладаете блестящими качествами.
– Неужели? – Должна признаться, глубина уважения, которое выказывал мне мистер Нортон, с одной стороны, озадачивала, а с другой стороны, льстила. На меня смотрели его добрые серые глаза, в глубине которых поблескивало удивление, напоминая солнечные лучики, падающие зимой на студеную воду.
– Именно. Если потребуется, я готов отстаивать свою точку зрения в суде. Более того, я просто не представляю, как без вас справится мисс Адлер.
– Уверена, что прекрасно. Все это четыре года мы находились рядом не из-за схожести характеров, а потому что нам обеим так было удобно. И все же… – Я почувствовала, как к глазам снова подступают слезы, и, чтобы сдержать их, поспешно допила уже почти остывший чай.
– И что же вы сейчас собираетесь делать?
– Буду помогать Ирен собираться. Времени мало, она хочет взять поменьше вещей.
– А что с квартирой? Планируете переезд? Район у вас не из лучших.
– Для чужака – да. А я там уже давно своя. Более того, я даже кое-что могу сказать по-итальянски, а к… панибратскому отношению я привыкла. В Темпле жалованье щедрое, так что сейчас я могу позволить себе платить за квартиру самостоятельно.
– И все же, моя милая мисс Хаксли, в вашей жизни грядут большие перемены. Мне начинает казаться, вы пришли сегодня ко мне в первую очередь именно поэтому.
Я отставила в сторону чашку и словно маленького зверька погладила муфту, лежавшую у меня на коленях:
– По правде говоря, мне было нужно хотя бы ненадолго уйти из квартиры, чтобы не думать об отъезде Ирен.
Молодой адвокат понял намек:
– У меня найдется чем вас занять. Это подождет, – он смахнул пачку документов со стола, – а вот это, – он ткнул пальцем в несколько папок, – поможет вам отвлечься от тревожащих вас мыслей.
– Именно это мне и нужно. – Я сняла шаль и достала из муфты пенсне. – Вы просто не представляете, как приятно выговориться! У меня словно гора с плеч свалилась. Боюсь, что я невольно вынудила вас выслушать наболевшее…
– Нет-нет, что вы… Как раз наоборот, для меня большая честь, что вы решили мне довериться. Я понимаю вас куда лучше, чем вам кажется, пусть мне и не ясно, отчего вы так восторгаетесь Ирен Адлер.
– Если бы вы познакомились с ней поближе, она непременно вам понравилась бы, – мягко промолвила я.
– Вы так в этом уверены? – улыбнулся он. – Что ж, как бы то ни было, свой шанс я упустил, знакомиться с ней поздно. Она будет жить в свое удовольствие на континенте, а мы с вами останемся на нашем скучном островке возиться с бумагами.
Картина, которую нарисовал Годфри, показалась мне настолько нелепой, что я рассмеялась, а плакать после этого, на мой взгляд, было просто глупо.
Я вернулась домой еще затемно – мистер Нортон специально настоял, чтоб я ушла пораньше. Войдя в квартиру, я обнаружила, что Ирен перегружает весь свой скарб из спальни в гостиную. Эти вещи хранили воспоминания о прожитых вместе годах.
– Ну и что мне взять, Пенелопа?! – в отчаянии всплеснула руками Ирен. – В Италии совсем другой климат. Естественно, надо прихватить с собой летние вещи. С другой стороны, я буду жить на севере страны. Знаешь, я сейчас чувствую себя так, словно вышла на сцену, не выучив роль. Приходится импровизировать по ходу пьесы.
– Значит, так, – принялась распоряжаться я, поняв, что нужно брать дело в свои руки, – сперва надо разобрать вещи по временам года, а потом каждую из четырех куч – по категориям: белье, верхняя одежда, блузки, жакеты, юбки, шляпки и туфли.
– Ага. Ясно. Правильно. – Откинув растрепанные волосы со лба, Ирен с благодарностью посмотрела на меня. Она весь день разбирала одежду и ворочала коробки.
Мы сели с ней на пол и принялись сортировать груду вещей.
– Ты просто не представляешь, как я буду по тебе скучать, – неожиданно объявила она.
– И я по тебе. Но… надо ехать. Такой шанс упускать нельзя.
– Но ведь… тебе будет одиноко? – печально сказала Ирен.
– Да. – Я подумала о мятном чае и едва нашла в себе силы сдержаться. – Ну да ничего. Может, птичку заведу. Канарейку. Я привыкла, что у нас в квартире поют.
Повисло молчание, и никто из нас не хотел его первым нарушать.
– Бедная малышка София, – мой смешок очень напоминал всхлип, – кто теперь будет учить ее пению?
– Ты! Господь свидетель, я сделала все, что могла. Девочка настолько бездарна, что ты просто не сможешь ей навредить. Впрочем, если хочешь, можешь продать пианино.
– Нет, я лучше его чем-нибудь накрою, а сверху поставлю клетку.
– Мне очень жаль, что я оставляю после себя такой кавардак. – Ирен обвела рукой груду вещей, словно прощалась со старыми друзьями. Я знала, ей была знакома каждая ленточка в этой куче. Моя подруга помнила, где и при каких обстоятельствах приобрела каждую из них и как потом использовала в своем гардеробе-хамелеоне. – Если хочешь, можешь все это продать на Протобелло-роуд.
– Лучше я их оставлю. Вдруг они тебе понадобятся. Тогда я их сразу тебе вышлю.
Ирен кивнула и, помолчав, спросила:
– Как же ты здесь будешь? Одна?
– Не так уж и плохо. Особенно теперь. – Я не смогла скрыть самодовольства.
– Ах ты хитрюга! У тебя какая-то новость? А ну давай выкладывай!
– Меня взяли на постоянную работу! Так что теперь мне не надо волноваться о заказах.
– На постоянную работу? И как, должность хорошая?
– Еще бы. Работа достойная, район спокойный.
– Что, в Темпле? – Голос Ирен сделался подозрительным.
– Да…
– В Иннер-Темпл? Нелл, неужели теперь ты будешь работать только на этого человека?
– Именно так. Лично я считаю, что мистер Нортон очень тактичный, внимательный и заботливый.
– Он просто хочет тебя использовать! – Глаза Ирен сверкнули.
– Каким образом? – бросилась защищаться я. – Тебя не будет. Поиски Бриллиантового пояса зашли в тупик. Что он от меня узнает?
– Я ему не доверяю.
– А может, он меня нанял не потому, что ты моя подруга, а потому, что у меня есть определенные таланты и навыки? Я уже несколько лет периодически выполняю его заказы. Он давно знает, что мы живем вместе, но ни разу не предпринял попытки каким бы то ни было образом этим воспользоваться.
– Прости, Нелл! Ну конечно же, ему просто нужна толковая и умная машинистка. Кроме того, ты понабралась опыта, когда помогала мне в расследованиях, так что ты идеально подходишь на роль помощницы адвоката. Я нисколько не хотел тебя обидеть, просто… просто мне страшно оставлять тебя одну.
– Сейчас я куда лучше готова к свободному плаванию, чем до того, как встретила тебя, – тихо произнесла я.
– Спасибо, – промолвила Ирен странным голосом, будто что-то мешало ей говорить. – Спасибо, моя милая Нелл.
Некоторое время мы в молчании складывали юбки. Наконец Ирен произнесла:
– Быть может, я ошибалась в Нортоне. История его семьи достойна сожаления. Я даже могу понять, почему он считает, что имеет право на Бриллиантовый пояс.
Я подняла на подругу удивленный взгляд. Никогда прежде она не признавала за другим человеком права на драгоценность, за которой так долго охотилась:
– А ты знаешь, что вообще-то он так не считает? Более того, боюсь, что в отличие от тебя, Ирен, он вообще не верит в его существование, – заявила я и добавила: – Насколько я понимаю, сундук ты забираешь с собой?
Она встала и потянулась. За целый день разгребания шкафов и комодов у нее затекла спина.
– Сундук? Да, пожалуй, мне следует его забрать. Уж всяко его нельзя оставлять у тебя. Он может привлечь нежелательное внимание.
– После стольких лет? Сомневаюсь. Кроме того, ты так и не смогла разгадать загадку его содержимого.
– Ты права. Впрочем, я абсолютно уверена, что оно означает нечто важное. – Ирен замолчала, погрузившись в свои мысли. Вдруг она опустила на меня взгляд и улыбнулась так ласково, что я сразу же воспряла духом. Подруга протянула мне руку: – Пойдем, Пенелопа, давай подогреем булочки на каминной решетке, как в старые добрые времена. Я купила целых три пакета выпечки, и бутылку шампанского вдобавок.
