Морис Леблан - Арсен Люпен — благородный грабитель
Это был мужчина лет, наверное, пятидесяти, довольно крепкого сложения, чисто выбритый и, судя по костюму, иностранец. В руке у него была тяжелая трость, на плече висела дорожная сумка.
Они подошли близко друг к другу. Иностранец с еле заметным английским акцентом спросил:
— Извините меня, месье… эта дорога приведет меня к замку?
— Держитесь по прямой, месье, и как только подойдете к крепостной стене, поверните налево. Вас ждут с нетерпением.
— О!
— Да, мой друг Деван сообщил нам о вашем приезде еще вчера вечером.
— Если месье Деван сказал слишком много, тем хуже для него.
— А я счастлив первым приветствовать вас. У Херлока Шолмса нет более ревностного поклонника.
В его голосе прозвучала еле заметная ирония, о чем он тут же пожалел, так как Херлок Шолмс окинул его с ног до головы таким взглядом, что Арсен Люпен отчетливо ощутил, как его уже схватили, заключили в тюрьму… Да, этот взгляд запечатлел его с такой точностью и достоверностью, которая не под силу ни одному фотоаппарату.
«Снимок готов, — подумал он. — Бессмысленно притворяться перед этим человеком. Только… узнал ли он меня?»
Они раскланялись. Но послышалось цоканье копыт и бряцание лошадиной сбруи. Это были жандармы. Обоим путникам пришлось прижаться к откосу, утонуть в высокой траве, чтобы их не сбили всадники. Жандармы проезжали мимо, и поскольку они выстроились один за другим на некотором расстоянии, это продолжалось довольно долго. Между тем Люпен думал так: «Все зависит от того, узнал ли он меня. Если да, существует большая вероятность, что он воспользуется ситуацией. Этот вопрос тревожит меня».
Когда последний всадник проехал мимо, Херлок Шолмс встал и, ничего не говоря, стал чистить запачканную пылью одежду. Ремень его сумки запутался в колючем кустарнике. Арсен Люпен бросился помогать. Еще секунду они изучали друг друга. И если бы кто-нибудь мог увидеть их в этот момент, перед его глазами предстало бы волнующее зрелище: первая встреча двух людей, владеющих — каждый — мощным оружием, людей по-настоящему незаурядных, но фатально обреченных особым характером своих способностей сталкиваться в равном бою, ибо порядок вещей, установленный в мире, поставил их друг против друга.
Затем англичанин сказал:
— Благодарю вас, месье.
— Весь к вашим услугам, — ответил Люпен.
И они разошлись. Люпен направился к станции, Херлок Шолмс — к замку.
Следователь и прокурор после безуспешных поисков уехали, и все ждали Херлока Шолмса с любопытством, вполне оправданным огромной известностью этого человека. Его внешность обычного буржуа, так сильно отличавшаяся от предполагаемого образа сыщика, вызвала небольшое разочарование. В нем не было ничего от героя романа, загадочного и демонического персонажа, с которым мы обычно связываем имя Херлока Шолмса. Однако Деван в сильном возбуждении воскликнул:
— Наконец-то, мэтр, вы здесь! Какая честь! Я так давно мечтал… Я почти счастлив, что все так произошло, ведь удовольствием видеть вас у себя я обязан случившемуся. А кстати, как вы до нас добрались?
— Поездом.
— Какая жалость! Но я ведь выслал за вами автомобиль к платформе.
— Для официальной встречи, не так ли? С барабанами и музыкой. Прекрасный способ облегчить мою задачу, — проворчал англичанин.
Деван был обескуражен довольно неодобрительным тоном гостя, но, стремясь обратить все в шутку, продолжал:
— Задача, к счастью, оказалась легче, чем я описал вам в письме.
— И почему же?
— Потому что ограбление уже произошло сегодня ночью.
— Если бы вы не оповестили всех о моем визите, месье, возможно, этого бы не случилось нынче ночью.
— Но когда же?
— Завтра или в другой день.
— И в этом случае?
— Люпен попался бы в ловушку.
— А моя мебель?
— Ее бы не вывезли.
— Но моя мебель здесь.
— Здесь?
— Ее привезли обратно в три часа дня.
— Кто привез? Люпен?
— Нет, два военных фургона.
Херлок Шолмс яростно нахлобучил свою шляпу на голову и закинул на плечо дорожную сумку, но Деван воскликнул:
— Что вы делаете?
— Ухожу.
— Но почему?
— Ваша мебель на месте, Арсен Люпен далеко. Моя роль окончена.
— Но мне абсолютно необходима ваша помощь, уважаемый господин Шолмс. То, что произошло вчера, может повториться завтра, поскольку мы не знаем самого главного: как Арсен Люпен проник сюда, как вышел и почему через несколько часов все вернул.
— А! Вы не знаете…
Мысль о нераскрытой тайне смягчила Херлока Шолмса.
— Хорошо, давайте поищем. Но быстро, договорились? И, если возможно, одни.
Последняя фраза явно метила в присутствующих. Деван понял и провел англичанина в зал. Сухим тоном, короткими фразами, которые, казалось, были подготовлены заранее, — да еще с какой тщательностью! — Шолмс задавал ему вопросы о вчерашнем вечере, о гостях, находившихся в комнате, о завсегдатаях подобных вечеров. Затем он осмотрел оба тома «Хроники», сопоставил планы подземелья, заставил процитировать фразы, найденные аббатом Жели, и спросил:
— Значит, вчера вы впервые упомянули об этих двух цитатах?
— Вчера.
— Вы никогда не рассказывали об этом Орасу Вельмону?
— Никогда.
— Хорошо. Вызовите машину. Я уезжаю через час.
— Через час!
— У Арсена Люпена ушло не больше времени на решение ребуса, который вы ему загадали.
— Я?.. Я загадал ему…
— Да! Арсен Люпен и Вельмон — одно лицо.
— Я это подозревал… Ах, мерзавец!
— Вчера вечером, в десять часов, вы открыли Люпену необходимые сведения для решения загадки, именно их ему недоставало, он ломал над ними голову несколько недель. И в течение ночи успел все понять, собрать свою банду и ограбить вас; я намерен проявить не меньшую расторопность.
Он прошелся по комнате, размышляя о чем-то, затем сел, скрестил свои длинные ноги и закрыл глаза.
Деван, чувствуя себя немного неловко, ждал. «Спит он или думает?»
На всякий случай вышел, чтобы отдать распоряжения. Когда Деван вернулся, он увидел Шолмса у подножия лестницы, выходящей на галерею. Тот на коленях обследовал ковер.
— Что там такое?
— Посмотрите… вот здесь… воск от свечи.
— Действительно… совсем свежие пятна…
— Вы можете увидеть такие же наверху лестницы, а больше всего их вокруг витрины, которую Люпен взломал, вытащил драгоценности… видимо, для того, чтобы переложить их в это кресло.
— И к какому же выводу вы пришли?
— Ни к какому. Все эти данные, без сомнения, могли бы объяснить, почему он решил вернуть награбленное. Но у меня нет времени заниматься этим аспектом проблемы. Главное — план подземелья.
— Вы все еще надеетесь…
— Я не надеюсь, я убежден. Ведь в двухстах — трехстах метрах от замка есть часовня, не так ли?
— Да, разрушенная часовня, где находится могила герцога Роллана.
— Скажите вашему шоферу, чтобы он ждал нас у этой часовни.
— Мой шофер еще не вернулся… Мне скажут, когда он появится… Но, судя по всему, вы полагаете, что подземный ход ведет в часовню? Что навело вас…?
Херлок Шолмс перебил его:
— Я попрошу вас, месье, доставить мне лестницу и фонарь.
— А! Вам нужны фонарь и лестница?
— Разумеется, если я прошу вас об этом.
Пристыженный Деван позвонил. Фонарь и лестницу принесли. После этого посыпались строгие и точные, как военная команда, распоряжения.
— Приставьте лестницу к книжному шкафу, с левой стороны от надписи «Тибермениль…».
Деван стал подставлять лестницу. А англичанин продолжал распоряжаться:
— Левее, еще немного… теперь чуть вправо… Стоп! Поднимайтесь… Отлично… Все буквы этого слова — рельефные, не так ли?
— Да.
— Займемся буквой «Н».[3] Поворачивается она в какую-нибудь сторону?
Деван ухватился за букву «Н» и воскликнул:
— Да, поворачивается! Направо и на четверть круга! Кто же вам подсказал?..
Не ответив ему, Херлок Шолмс продолжал:
— Можете ли вы с того места, где находитесь, дотянуться до буквы «R»? Да… Подвигайте ее несколько раз, как вы бы сделали с задвижкой, которую открываете и закрываете.
Деван подвигал букву «R». К его величайшему удивлению, внутри что-то щелкнуло.
— Прекрасно, — сказал Херлок Шолмс. — Нам остается только передвинуть вашу лестницу на другой конец, имеется в виду конец слова «Thibermesnil»… Ну вот… А теперь, если я не ошибся, если все происходит так, как должно быть, буква «L» откроется как окошечко.
Чуть ли не торжественным движением руки Деван взялся за букву «L». Буква открылась, но Деван покатился с лестницы, так как вся вертикаль книжного шкафа, что помещалась между первой и последней буквой слова, повернулась на своей оси, и открылся ход в подземелье.
Херлок Шолмс невозмутимо спросил:
— Вы не поранились?
— Нет, нет, — ответил Деван, вставая на ноги, — я не ранен, но, признаться, ошарашен… эти передвижные буквы… зияющая дыра подземелья…
