Рекс Стаут - Не позднее полуночи
Я огляделся. Надо сказать, вели они себя довольно прилично, кроме разве что Сьюзен Тешер и ее молчаливого спутника, которые выказывали явное намерение смыться. А так, ни криков, ни истерик... Вульф сидел, выпрямившись, плотно сжав губы и прищурив глаза. На мой взгляд он не ответил. О'Гарро, Хири и Хансен направились было к распростертому на полу Ассе, но стоявший перед ним на коленях Пэрли приказал им отойти. Я подошел к двери, ведущей в прихожую, и обернулся лицом к публике.
– Попрошу всех следовать за мной, – предложил я. Никто даже не пошевельнулся. – Я не хочу повышать голос, – продолжил я, – потому что инспектор говорит по телефону. Но он приказал, чтобы вы немедленно покинули кабинет. А четверых мужчин попрошу прихватить с собой кресла.
Это подействовало, потому что давало им хоть какое-то занятие. Первым, прихватив кресло, двинулся Филипп Янгер, за ним последовали и все остальные. Я открыл дверь в столовую, и они гуськом прошли через прихожую. Рядом со мной оказался Фриц, и я предупредил его, что, похоже, у нас предвидится масса гостей, так что лучше пока дверь на цепочку не запирать. Тут же раздался звонок в дверь, Фриц вышел и впустил дока Воллмера, а я рукой указал ему на кабинет.
Потом, оставив настежь открытой дверь между столовой и прихожей, я переступил порог комнаты и остановился, внимательно оглядывая вверенное мне стадо. Миссис Уилок плюхнулась в кресло, ее примеру последовал и Филипп Янгер. Хорошо бы у него не было сердечного приступа. Остальные в основном стояли, и я сказал, что они вполне могут присесть.
Возроптать осмелился только один Рудольф Хансен. Он подошел вплотную ко мне и заявил:
– Вернон Асса – мой клиент и друг, и я вправе хотя бы проследить, что он получит надлежащую...
– Он ее уже получает. Доктор прибыл и, поверьте, хороший. – Я слегка повысил голос. – Попрошу всех успокоиться и лучше всего помолчать.
– Что с ним случилось? – спросила Гертруда Фрейзи.
– Не знаю. Но если вам просто нечем занять головы, могу сообщить, что прямо перед тем, как появиться Вульфу, он стоял у стены со стаканом в руках, и в стакане было что-то налито. Вы все слышали, как упал стакан, но никаких следов разлитой на полу жидкости я не обнаружил. Теперь вы можете потренировать мозги и сделать отсюда выводы.
– В стакане было перно, – сообщил Патрик О'Гарро. – Я видел, как он наливал. Он всегда пьет перно. Когда его окликнул Хансен, он поставил стакан на стол и подошел...
– Помолчите, Пэт, – резко оборвал его Хансен. – Дело может принять... я, конечно, надеюсь, что нет, но все может принять очень серьезный оборот.
– Вот видите, – снова обратился я к стаду. – Я ведь вам говорил, что лучше помолчать. И мистер Хансен советует вам то же самое, а ведь он юрист, ему виднее...
– Мне надо позвонить, – заявил Хири.
– Телефон все равно занят. И вообще, овчаркой я работаю временно. Вот сменят меня, тогда можете...
Я прервал свою речь и обернулся назад, чтобы получше разглядеть вновь пришедших – Фриц впускал двух полицейских в форме. Они направились прямо ко мне, но я указал им на дверь кабинета, и они развернулись на девяносто градусов. Начиная с этого момента, у нас в доме начался настоящий парад. Через минуту появились еще двое в форме, потом трое в собственной одежде, но двоих из них я знал в лицо, а немного погодя прибыл еще один с небольшой черной сумкой в руках. Стадо мое более или менее угомонилось, и я даже отказался от мысли перехватить на обратном пути дока Воллмера, чтобы он взглянул на Янгера. Прибыли еще двое, и когда в одном из них я узнал лейтенанта Роуклиффа, у меня сразу же напряглись бицепсы. Вот так странно он на меня всегда действует... Он со своим дружком сразу же прошел в кабинет, но довольно скоро они оттуда вышли и направились прямо в столовую – я успел вовремя отскочить в сторону, а то они могли бы меня затоптать.
Они вошли, дружок закрыл дверь, а Роуклифф повернулся лицом к моему стаду.
– Вы все останетесь здесь под надзором полиции, пока не поступят другие указания. Вернон Асса мертв. Меня зовут лейтенант Джордж Роуклифф, и я довожу до вашего сведения, что беру вас под стражу как свидетелей преступления.
Это было на него похоже. Вернее сказать, это был он в своем репертуаре. Ну кому, спрашивается, сейчас интересно, что его зовут Джордж, а не, скажем, Майкл? Да и сказал-то он ерунду. Ведь если он берет их под стражу, это все равно что арест, а в этом случае они могут, хотя бы из соображений простой осторожности, не отвечать ни на один вопрос, прежде чем им не дадут возможность связаться со своими адвокатами, а это могло бы на многие часы затормозить колеса правосудия. Я удивился, что за это не уцепились ни Хансен, ни Хиббард, но, возможно, они боялись, что это будет выглядеть как подстрекательство по отношению к остальным, и не хотели нарушать профессиональной этики. Юристы ведь народ очень деликатный...
Я был снова в аномальном положении. Мне ужасно хотелось открыть дверь и выйти, чтобы: а) узнать, не нужен ли я Вульфу; б) взглянуть, как там работают ученые люди; и в) удрать от Роуклиффа, если он чего доброго вообразил, что и я тоже нахожусь под стражей. Но с другой стороны, субъект, у которого хватило наглости совершить убийство в кабинете Вульфа и прямо у него под носом, похоже, все еще находится здесь, в столовой, и мне не хотелось оставлять его на попечении такого остолопа, как Роуклифф. Прислонившись к стене, я все еще обдумывал свое положение, когда дверь раскрылась, и в комнату вошел инспектор Кремер. Не дойдя до стола, он остановился и огляделся вокруг.
– Мистер Бафф, – проговорил он. – Да, Бафф, О'Гарро, Хансен и, пожалуй, еще Хири. Вы четверо подойдите, пожалуйста, сюда. – Они двинулись. – Так, встаньте здесь передо мной. Теперь я вам кое-что покажу, а вы попробуете ответить, что это такое. Рассмотрите как можно внимательней, только не прикасайтесь. Вы поняли? Руками не трогать!
Они сказали, что все поняли, и он поднял руку. Между большим и указательным пальцами был зажат уголок коричневого кожаного бумажника. Квартет смотрел на него как завороженный. О'Гарро потянул было к нему руку, но тут же отдернул. Никто не произнес ни единого слова.
– Внутри выбиты инициалы «Л.Д.», – прибавил Кремер, – кроме того, там лежит несколько предметов, на которых стоит имя Луиса Далманна, но мой вопрос в том, можете ли вы утверждать, что это тот самый бумажник, который был у Далманна на встрече вечером во вторник?
– Разумеется, нет, – резко ответил Хансен. – С уверенностью утверждать? Конечно, не можем.
Из-за его спины раздался голос:
– Очень похоже, – это нам на помощь выступила Гертруда Фрейзи. Роуклифф схватил ее за локоть, пытаясь оттащить назад, но она не сдавалась. – Просто не отличить!
– Ладно, – уступил Кремер, – я не требую, чтобы вы поклялись мне под присягой, но хотя бы скажите, достаточно ли он похож на тот, что был у него в тот вечер, чтобы вы не смогли заметить никакой разницы? Я спрашиваю вас, мистер Хансен.
– Я не могу вам ответить. Я не был на встрече. И мистер Бафф тоже.
– Ну да, – не смутился Кремер, – ведь даже инспектору всего не упомнить. – А вы, мистер О'Гарро? Вы ведь слышали вопрос.
– Да, – ответил О'Гарро.
– Мистер Хири?
– Очень похож. Он был у Ассы?
Кремер кивнул головой:
– В нагрудном кармане.
– Я так и знала! – завопила мисс Фрейзи. – Жулики! Аферисты! Я с самого начала подозревала...
Роуклифф схватил се за руку, но она вырвалась и, воспользовавшись свободной рукой, залепила ему пощечину – я взял себе на заметку сделать взнос в пользу лиги «За естественную женщину». Все остальные сразу же стали задавать Кремеру вопросы или что-то ему сообщать, но он поднял руку, призывая всех замолчать.
– Прежде чем вы отсюда уйдете, вам всем дадут высказаться. Сколько захотите. А сейчас оставайтесь здесь, пока за вами не пришлют.
– Мы что, арестованы? – как всегда высокомерно спросил Гарольд Роллинс.
– Нет. Вы просто задержаны полицейскими властями на месте, где в вашем присутствии произошла насильственная смерть. Если кто-то предпочитает арест, мы охотно пойдем навстречу. – Он обернулся, поискал меня глазами, нашел, сказал: – Пошли со мной, Гудвин, – и направился к двери.
19
Я думал, он поведет меня в кабинет, но он, вопреки моим ожиданиям, велел подождать его в прихожей. Впрочем, там уже вряд ли нашлось бы для меня место: всю комнату вдоль и поперек изучала целая свора сыщиков, а за ними, восседая за столом Вульфа, неусыпно наблюдал Фриц. Вульфа нигде видно не было. Через неприкрытую дверь я видел, как Кремер подошел к кому-то, сидевшему за моим столом, и передал ему бумажник, который был осторожно помещен в коробочку. Потом раздал несколько указаний, подошел ко мне, сообщил: «Вульф наверху, у себя в комнате» и начал подниматься по лестнице. Я последовал за ним.
Дверь в комнату Вульфа была закрыта, по Кремер, не утруждаясь стуком, просто открыл ее и вошел. Все-таки у него были очень дурные манеры. Конечно, он имел все основания командовать в кабинете, раз уж там только что насильственной смертью умер человек, да еще в его присутствии, но это не давало ему права вести себя так бесцеремонно во всем доме. Правда, это был явно не самый лучший момент, чтобы растолковать ему Билль о правах, так что я последовал за ним и закрыл за собой дверь.
