Эрл Гарднер - Дело о бархатных коготках
– Я сделаю все так, как вы сказали. Адвокат говорил, чтобы я с ним связался, как устроюсь. Мне позвонить ему?
– В этом уже нет необходимости, – ответил Мейсон. – Достаточно того, что вы имеете дело с нами. Вам не нужно больше ни с кем связываться. Сидите и спокойно ждите, пока мы не дадим вам знать. Мы ничего больше не можем сделать, пока не подадим рапорт.
– Как скажете, – согласился Лоринг.
Они вышли. Когда они закрыли за собой дверь, Дрейк обернулся к Мейсону:
– Ну, Перри, ты родился под счастливой звездой. И что теперь?
Мейсон шел в сторону лифта:
– Теперь мы пойдем напролом.
– Ну, тогда вперед, – ответил Дрейк.
Из холла Мейсон соединился с управлением полиции. Он попросил к телефону Сиднея Драмма из следственного отдела. Через пару минут он услышал голос Драмма.
– Говорит Мейсон. Слушай, Драмм, у меня новые материалы по делу Белтера. Мне нужна твоя помощь. Я пошел тебе навстречу при аресте девушки. Теперь ты должен пойти навстречу мне.
Драмм засмеялся:
– Я совсем не уверен, пошел ли ты мне навстречу. Я влез тебе поперек дороги, поэтому ты должен был раскрыть свои карты ради спасения собственной шкуры.
– Не будем считаться. Факт остается фактом. Я дал тебе готовый материал, а ты собрал лавры.
– И что ты хочешь?
– Возьми с собой сержанта Хоффмана. Я буду ждать вас на углу Элмунд-драйв. Мне кажется, что я смогу кое-что показать вам на вилле Белтеров.
– Не знаю, удастся ли мне поймать сержанта, – защищался Драмм. – Уже поздно – он, наверное, ушел.
– Если ушел, то поищи его. Я хочу, чтобы вы привезли с собой Еву Белтер.
– Господи, что ты себе воображаешь, Перри? Будет сенсация, если мы попытаемся ее вывезти.
– Не будет, если вы вывезете ее тихонько. Возьмите людей, сколько хотите, но сделайте это тихо.
– Не знаю, что на это скажет сержант; по-моему, у тебя нет шансов.
– Хорошо, сделай то, что сможешь. Если он не захочет взять Еву Белтер, то пусть приезжает сам. Я предпочел бы, чтобы и она была при этом, но вас обоих я должен видеть обязательно.
– Тогда встречаемся у ворот виллы Белтера, если ничего не помешает. Если удастся, то я привезу с собой сержанта.
– Нет, так не пойдет. Узнай, сможешь ли ты его привезти. Я позвоню через пять минут. Если да, то буду ждать вас у Элмунд-драйв. Если нет, то нечего и начинать.
– Хорошо, через пять минут, – ответил Драмм и положил трубку.
Дрейк посмотрел на Мейсона:
– За что ты хватаешься, Перри? Зубы себе поломаешь.
– Не бойся, не поломаю.
– Ты вообще знаешь, что делаешь?
– А ты как думаешь?
– Если ты хочешь устроить защиту для клиентки, то зачем втягивать в это полицию? Намного лучше застать их врасплох на процессе.
– Я имею в виду не такую защиту, Пол. Именно поэтому мне нужна полиция.
– Ты сумасшедший, Перри, – пожал плечами Дрейк.
Мейсон кивнул, подошел к киоску и купил сигареты. Подождал пять минут и соединился с Драммом.
– Мне удалось убедить сержанта, – заявил Драмм. – Но он не соглашается взять Еву Белтер. Боится, что ты его надуешь. У тюрьмы торчат около двадцати репортеров. Мы никак не сможем вывезти ее. Они поедут за нами всей бандой. Хоффман боится, что ты отмочишь какой-нибудь номер для прессы и cделаешь из него посмешище. Но он согласился приехать сам.
– Что ж, может быть, этого будет достаточно. Мы встретимся внизу, около Элмунд-драйв. Будем ждать в спортивном «Бьюике».
– Хорошо. Мы выезжаем через пять минут.
– До встречи, – сказал Мейсон и положил трубку.
Глава 19
Вчетвером они поднялись по ступенькам на крыльцо дома Белтеров. Сержант Хоффман нахмурился и сказал Мейсону:
– Только без всяких шуточек, понимаете? Помните, я вам доверился.
– Держите только открытыми глаза и уши. Если вы будете считать, что я что-то нащупал, то вы включитесь и поведете дело дальше. А если вы сочтете, что я пытаюсь вас обмануть, вы можете в любую минуту встать и уйти.
– Договорились.
– Вначале вспомним несколько деталей, – продолжал Мейсон. – Я встретился с миссис Белтер в лавочке на Гриссворд-авеню. Мы приехали сюда вместе. У нее не было с собой ни ключа, ни сумочки. Выходя из дома, она оставила дверь открытой, чтобы попасть обратно. Она сказала мне, что двери открыты, а они оказались закрытыми. Кто-то захлопнул их.
– Она – лгунья, – вмешался Драмм. – Если бы она сказала мне, что дверь открыта, то я бы знал, что она закрыта.
– Все это так, – согласился Мейсон, – но не забывайте, что у нее не было ключей. Она вышла под дождь, зная, что должна будет вернуться.
– Может быть, она слишком нервничала, чтобы об этом думать, – предположил сержант Хоффман.
– Это на нее не похоже, – заметил Мейсон.
– И что дальше? К чему вы клоните, господин адвокат?
– Когда мы вошли, – продолжал Мейсон, – в стойке стоял мокрый зонт. Стекающая вода образовала под стойкой лужу. Вы должны были это заметить, когда приехали.
Сержант Хоффман прищурил глаза:
– Да, припоминаю. И что из этого?
– Это еще будет видно, – ответил Мейсон, поднимая руку к звонку.
Через пару минут открыл лакей. Он вытаращил на них глаза.
– Мистер Гриффин дома? – спросил Мейсон.
Лакей покачал головой:
– Нет, он вышел по делам.
– А экономка, миссис Вейт?
– Миссис Вейт дома.
– Ее дочь также?
– Да.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Мы идем наверх, в кабинет мистера Белтера. Не говори никому о том, что мы пришли, понимаешь?
– Понимаю.
Войдя в холл, сержант Хоффман бросил изучающий взгляд на стойку, в которой в день убийства стоял мокрый зонт. В его глазах была задумчивость. Драмм нервно посвистывал тихим, едва слышным свистом. Они поднялись наверх, в кабинет, где в тот вечер лежало тело Белтера. Мейсон зажег свет и начал тщательный осмотр стен.
– Может быть, вы помогли бы мне, господа? – обратился он к полицейским и Дрейку.
– Что ты, собственно, ищешь? – спросил Драмм.
– Дырку от пули.
Сержант Хоффман крякнул:
– Можете не стараться, Мейсон. Мы обыскали кабинет дюйм за дюймом, сфотографировали и зарисовали все. Абсолютно невозможно, чтобы мы просмотрели дырку от пули. Впрочем, должна бы быть отбитая штукатурка.
– Я знаю, – признался Мейсон. – Я осматривал стены еще до вашего приезда и ничего не нашел. Но я хочу осмотреться еще раз. Я знаю, как это должно было быть, мне не хватает только доказательств.
Сержант Хоффман вдруг стал подозрительным:
– Эй, Мейсон! Вы что? Пытаетесь оправдать эту женщину?
Мейсон повернулся к нему лицом:
– Я пытаюсь реконструировать действительный ход событий.
Хоффман нахмурился:
– Вы не ответили на вопрос. Вы хотите вытащить эту женщину?
– Да.
– Тогда без моего участия.
– Именно с вашим участием. Вы не понимаете, что я хочу дать вам шанс? Ваши фотографии будут на первых страницах всех газет.
– Именно этого я и опасаюсь. Ну и хитрец же вы, Мейсон. Я уже навел о вас справки и знаю ваш стиль работы.
– Это прекрасно. Значит, вы знаете, что у меня нет привычки обманывать друзей. Драмм – мой приятель, который так же, как и вы, замешан в деле. Если бы я хотел сделать какой-то фокус, то взял бы кого-нибудь другого вместо него.
– Хорошо, я останусь, – согласился Хоффман не без колебаний. – Только без глупых шуток. Я хочу знать, к чему вы стремитесь.
Мейсон стоял, уставившись на ванну. На полу мелом была нарисована позиция, в которой было найдено тело Джорджа Белтера. Вдруг Мейсон фыркнул и рассмеялся:
– Черт побери!
– Что ты такое забавное увидел? – спросил Драмм.
Мейсон повернулся к сержанту Хоффману:
– Теперь я готов, сержант. Думаю, что смогу вам кое-что продемонстрировать. Может быть, вы будете любезны вызвать сюда миссис Вейт и ее дочь?
Сержант Хоффман посмотрел на адвоката с сомнением:
– Зачем они вам?
– Я хочу задать им несколько вопросов.
Хоффман покачал головой:
– Не уверен, позволю ли я это. Во всяком случае, не раньше, чем что-нибудь узнаю.
– Вам это ничем не грозит, сержант, – стал объяснять Мейсон. – Вы ведь будете сидеть и слушать. Когда вы посчитаете, что я выхожу за допустимые границы, вы в любую минуту можете меня остановить. Боже мой! Если бы я хотел вас опозорить, то подождал бы процесса и постарался бы застать вас врасплох перед судом присяжных. Я не звал бы себе на голову полицию, чтобы предупредить ее о своей линии защиты.
Сержант Хоффман подумал минуту.
– Это логично. – Он повернулся к Драмму: – Сходи вниз и приведи этих женщин.
Драмм кивнул и вышел. Дрейк с любопытством следил за Мейсоном. По лицу Мейсона нельзя было прочитать абсолютно ничего, он не говорил ни слова. Наконец за дверью послышался шорох. Драмм открыл дверь и пропустил женщин.
Миссис Вейт, как всегда, выглядела мрачной. Она равнодушно обвела присутствующих в комнате черными матовыми глазами, прежде чем вступила в комнату.
На Норе Вейт былo обтягивающее платье, подчеркивающее ее формы. С полуулыбкой на полных губах она осмотрела присутствующих, довольная тем, что привлекает взгляды мужчин.
