Этель Уайт - Колесо крутится. Кто-то должен поберечься
– Триест, – произнес шофер доктора (впрочем, вместо шоферской униформы на нем сейчас было платье сестры милосердия). – И что нам делать?
– Не оставаться там ни минуты, – откликнулся доктор. – Будешь гнать всю ночь без перерыва, пока мы не вернемся в безопасное место.
– А с телом теперь как?
Доктор назвал какое-то место.
– Это по дороге, – уточнил он. – Пристань давно заброшена, и там полно угрей.
– Хорошо, им, наверное, жрать нечего. Очень скоро лица уже будет не опознать, даже если тело найдут. Одежду и багаж выбросим там же?
– Болван! По вещам ее и опознают. Повезем с собой, а когда доедем до дома, сразу же сожжешь.
Несмотря на помутненное сознание, разговор задел в душе мисс Фрой какие-то нотки, и она поняла, что речь идет о ней. Она инстинктивно содрогнулась при мысли о черной стоячей воде и илистом дне, усыпанном мусором. Она терпеть не могла грязи!.. К счастью, самый неприятный фрагмент она не разобрала.
Шофер продолжал прикидывать возможные неприятности:
– Что, если они начнут наводить справки в клиниках Триеста?
– Скажем, что пациентка умерла в карете.
– Они захотят увидеть тело.
– Увидят. Когда мы вернемся, с этим не будет никаких проблем. В морге найдется свежий женский труп, которому я нанесу увечья.
– Эх! Скорее бы домой. А тут еще эта девка…
– Вот именно, – согласился доктор. – Не перестаю удивляться, с какой стати эти англичане считают себя вправе всюду совать свой нос! Причем они отнюдь не дураки. Особенно профессор. К счастью, он благороден и поэтому не сомневается, что все вокруг столь же благородны. Он подтвердит любое мое слово.
– И все же лучше было нам оставаться дома, – продолжал ныть шофер.
– Конечно, риск велик, – напомнил ему хозяин, – но и награда впереди немаленькая.
Жужжание мужских голосов, отдававшееся в ушах мисс Фрой под повязкой, подобно шуму вращающегося колеса, наконец стихло. Шофер думал о предстоящей покупке автомастерской, а доктор – о том, что можно будет продать практику и удалиться на покой. Дело, в котором он участвовал, не доставляло ему ни малейшего удовольствия, однако опрометчиво отказываться, когда правящее семейство требует услугу. Как только баронесса тайно послала за ним, он срочно разработал план, как устранить препятствие с сиятельного пути.
Доктор понимал, чем обусловлен выбор баронессы; он и сам не стал бы резать грязную веревку стерильным скальпелем. Увы, его собственная репутация, вследствие ряда несчастных случаев в местной больнице, не отличалась чистотой. Научное любопытство раз за разом одолевало в нем желание спасти больного, и он попал под подозрение в том, что затягивал операции, не считаясь с угрозой для жизни пациентов.
– Девку тоже утопим? – неожиданно спросил шофер.
– Не стоит, – возразил доктор. – Слишком опасно. Когда мы достигнем Триеста, ей все равно будет не до нас.
Тут оптимизм впервые оставил мисс Фрой. Накатила тоска по дому и родным – она отправила им расписание, и они наверняка следят по карте, как приближается дочь.
Родители действительно сейчас думали о ней. Они приложили все усилия, чтобы одолеть неожиданно нахлынувшую грусть, – разожгли камин, в качестве топлива использовав в основном еловые шишки, и даже закатили роскошный ужин не по средствам, то есть яичницу. Сокс лежал у камина, глядя на пламя. Несмотря на приятное тепло, он был непривычно тихим от разочарования – только что, игнорируя все команды, он очередной раз сбегал на станцию.
Посмотрев на супругу, мистер Фрой вдруг заметил, что нижняя губа ее маленького волевого рта отвисла и что сама она безвольно осела в кресле. Впервые он по-настоящему прочувствовал, что жена его старше и что он сам тоже успел состариться. Потом мистер Фрой перевел взгляд на часы:
– Винни уже почти закончила первый этап путешествия домой. Она вот-вот будет в Триесте.
Миссис Фрой поделилась новостями с собакой:
– Сокс, твоя маленькая хозяйка с каждой минутой все ближе. Еще полчаса – и будет Триест.
Триест.
Глава 30. Отречение
Официант каким-то образом умудрился оставить профессору с Хэйром несколько блюд, и они ужинали в мрачном молчании. Десерт подходил к концу, когда в вагон-ресторан вошел доктор и уселся за их столик.
– Простите, что отвлекаю. Я хотел бы обсудить с вами девушку англичанку.
Профессор рефлекторно охнул, уверенный, что Айрис снова что-то учудила.
– Кофе, будьте любезны, – обратился он к официанту. – Черный… Ну и что стряслось на этот раз?
– Как медик я чувствую на себе груз ответственности, – объяснил доктор. – Психическое состояние девушки представляет опасность.
– Какие у вас основания утверждать подобное? – уточнил профессор, который доверял только заявлениям, подкрепленным фактами.
Доктор пожал плечами:
– Даже неискушенному наблюдателю ясно, что у нее галлюцинации. Она выдумала себе несуществующую попутчицу. Но есть и другие признаки: легко приходит в возбуждение, подозревает всех и каждого, склонна к насильственным действиям…
Заметив, что Хэйр непроизвольно поморщился, доктор переключился на него:
– Прошу прощения, девушка – ваша невеста?
– Отнюдь, – проворчал Хэйр.
– Быть может, возлюбленная или близкий друг? Не удивлюсь, если она на вас злится. Это так?
– Моя популярность за последнее время несколько упала, – вынужден был признать Хэйр.
– Спасибо за откровенность, это подтверждает мой диагноз. Один из основных признаков психического расстройства – агрессия по отношению к тому, кого любишь.
Почувствовав, что завоевал симпатии Хэйра, доктор поспешил продолжить:
– В принципе опасность не так уж и велика. В данный момент ее мозгу крайне необходим отдых. Если она хорошенько выспится, я уверен – наутро она будет в порядке. А вот если мы позволим ей и дальше себя накручивать, последствия для психики могут оказаться… прискорбными.
– Пожалуй, – с грустью согласился Хэйр. – Мне самому ровно то же самое пришло в голову.
– И что вы предлагаете? – осторожно поинтересовался профессор.
– Я дам вам безвредное снотворное, а вы уговорите его принять.
– Она откажется.
– В таком случае необходимо ее заставить.
– Невозможно. Она сама себе хозяйка.
– А если вы попробуете пойти на хитрость?
Профессор упрямо молчал, и доктор поднялся из-за стола.
– Могу вас заверить, что мне хватает хлопот и с собственной пациенткой. Я всего лишь считал своим долгом вас предупредить. Как врач я дал клятву помогать людям, платят мне за это или нет. Но теперь, когда я объяснил положение вещей, решать вам. Моя совесть чиста.
Доктор собрался уже с оскорбленным видом удалиться, но Хэйр задержал его:
– Обождите, доктор. Я вас прекрасно понимаю. У меня тоже однажды после сотрясения мозга были галлюцинации. – Он обернулся к профессору и с надеждой спросил: – Неужели мы ничего не схимичим?
Длинная верхняя губа профессора от неодобрения еще больше вытянулась.
– Подобным прошу заниматься без моего участия. Это откровенное покушение на права мисс Карр. Она – свободный человек.
– То есть вы будете играть в благородство, а она пусть хоть в дурдом отправляется? – разозлился Хэйр.
Профессор лишь кисло улыбнулся в ответ:
– Лично я полагаю, что подобный исход совершенно исключен. По работе мне доводилось сталкиваться с юными истеричками.
– И что же вы предлагаете делать? – вопросил Хэйр.
– По-моему, ей нужна только хорошая встряска, и она живо придет в себя. – Подкрепившись, профессор снова почувствовал себя хозяином положения. Допив кофе с ликером, он смахнул крошку со своего сюртука, неторопливо поднялся и сообщил: – Я сам побеседую с мисс Карр.
Выйдя из вагона-ресторана, профессор двинулся вдоль коридора. Проходя мимо купе сестер Флад-Портер, он на секунду заколебался – не лучше ли бросить все и заглянуть в гости для беседы? Сестры выглядели чинно и аккуратно – они давно уже подготовились к прибытию в Триест, – и профессор имел все основания надеяться, что дальнейший разговор не может не выявить общих знакомых. Однако преисполненный решимости все-таки выполнить наложенное им самим на себя обязательство, профессор вошел в собственное купе и уселся напротив Айрис. С первого взгляда ему стало понятно, что она курила одну сигарету за другой. Разумеется, это объяснялось нервным напряжением, однако профессор все же остался недоволен, увидев на полу горелые спички.
– Не хотите ли выслушать дружеский совет? – обратился профессор тоном, каким разговаривают с капризным ребенком.
– Не хочу! – дерзко ответила Айрис. – Для разнообразия я предпочла бы услышать хоть слово правды!
– Боюсь, правда покажется не слишком приятной, но раз уж вы сами попросили… Я только что узнал от доктора, что вследствие солнечного удара вы временно находитесь не вполне в здравом рассудке.
