Энн Грэнджер - Смерть на заброшенной ферме
Мортон остыл, на его лице появилось привычное унылое выражение.
— Жаль, что у меня с ней пока ничего не получается. Не волнуйся, глупостей я не наделаю. Кстати, если тебе интересно, я еще кое-что узнал насчет грузовичка из паба. Кроме Джонса и хозяев, за руль часто садится мастер на все руки, который сейчас болеет. Зовут его Роберт, но он известен также как Берти Лоусон.
— Ага! — просветлела Джесс. — Возможный подозреваемый?
Мортон злорадно осклабился, радуясь, что разбивает ее надежды.
— Нет, у него позвоночная грыжа. Прошедшие десять дней двинуться с места не мог. Я видел его — судя по всему, он не притворяется. Ковыляет по дому, путается под ногами у жены и порядком ей надоедает. Кроме того, он прислал Уэсткотту справку от врача, в которой объясняется, почему он не может выйти на работу.
— А что сам Уэсткотт? — задумчиво спросила Джесс. — Ты говорил с ним, когда ездил в паб? А с его женой?
— Я поговорил с ними обоими. Его хозяйку звать Бронвен — валлийское имечко. И сама она, как ты, наверное, догадываешься, валлийка. Занимается стряпней. По утрам, до того, как приходят первые посетители, официантки помогают ей на кухне. Нарезают овощи и приглядывают за кастрюлями на плите. Как только появляются клиенты, они выходят в зал, принимают и разносят заказы. В общем, курсируют между кухней и залом. Бронвен Уэсткотт, кажется, хорошо относилась к обеим девушкам. Она очень расстроилась, узнав, что Ева умерла.
— Умерла или убита?
— И то и другое! — тут же поправился Фил. — Она обещала получше присматривать за Миладой — чтобы с той ничего не случилось.
— Как по-твоему, не чувствует ли хозяйка себя виноватой из-за того, что с Евой случилась беда?
Мортон показал себя незаурядным знатоком психологии:
— Когда умирает кто-то близкий или знакомый, всегда чувствуешь себя виноватым. Кажется, что смерть прошла совсем рядом, и ей можно было помешать… Вот и Бронвен Уэсткотт говорит: жаль, что она так мало интересовалась, куда ездила Ева в свободное время. Правда, ее официантки совершеннолетние, а она, по ее словам, их нанимательница, а не ангел-хранитель.
— Хм… а что завсегдатаи ресторана? Тебе удалось с кем-нибудь поговорить?
Мортон улыбнулся:
— Уэсткотт был очень недоволен. Я решил держаться незаметно… Правда, не очень-то получилось. Подсел я к стойке, заказал томатный сок и попробовал пообщаться с посетителями. И только я собрался ненавязчиво завести разговор о пропавшей официантке, как мне помешали.
— Что значит — помешали? Кто тебе помешал? — удивилась Джесс.
— Харпер. Он сразу же начал прохаживаться насчет того, что, мол, полицейские напрасно тратят силы и деньги налогоплательщиков. «Кто знает, чем занималась проклятая девчонка в свое свободное время?» — сказал он. Славный малый, нечего сказать!
— А! — Джесс понимающе кивнула. — Марк Харпер!
— Он обвинил меня в том, что мы устроили за ним слежку. Обещал, если мы еще раз покажемся в «Поступи», подать на нас в суд, — сообщил Мортон. — В общем, он под впечатлением наших прошлых бесед. После его пламенной речи никто из посетителей не захотел со мной разговаривать.
— Черт бы его побрал! — в сердцах сказала Джесс. — С него нельзя глаз спускать! Кстати, надо бы получше проверить его алиби. Вполне возможно, лондонская подружка его покрывает.
— Все собутыльники Харпера поют одну и ту же песенку. Да, они завсегдатаи в «Твердой поступи». Нет, они не очень обращали внимание на девушек, которые там работают. Все официантки иностранки и очень похожи друг на друга — не отличишь. Нет, они не заметили, что одна из них пропала. Да, кажется, старина Джейк что-то такое говорил, но они точно не помнят, что именно. Все испытали сильное потрясение, узнав, что девушку убили. В наши дни в сельской местности жить небезопасно… В общем, ты и сама все прекрасно понимаешь.
— В молчанку играют, — в сердцах выдохнула Джесс. — То есть… нарочно не желают нам помогать. Ничего не видят, ничего не слышат…
Фил потер ладонью подбородок:
— Ну а если предположить, что сам Уэсткотт подкатывал к официанткам? Хотя нет… ему было бы трудновато крутить романы под боком у жены. Они постоянно рядом, и работают, и живут под одной крышей. Девушки жили в комнате наверху… Милада до сих пор там. Ей, конечно, грустно смотреть на пустую кровать Евы, но она не боится привидений. Она девушка практичная. Уэсткотты живут в пристройке в другом конце здания. Они там все время друг у друга на виду. К тому же мы знаем, что приятель Евы, который заезжал за ней на серебристой машине, специально останавливался подальше от паба, чтобы его не видели. — Мортон фыркнул. — Заходил я в пристройку, где живут Уэсткотты. Там всего две крошечные комнатки. Прямо как в пословице: кроме них никто не поместится, даже кошка. Правда, миссис Уэсткотт говорит, что в своих комнатках они почти не бывают, так что не важно, что они маленькие. Они работают с утра до вечера.
— У тебя не сложилось впечатления, что она покрывает шалости дорогого муженька? Она не намекала на то, что Уэсткотт не ухлестывает за официантками, потому что у него нет времени или возможности?
Мортон раскрыл рот, собираясь ответить, но тут истошно зазвенел телефон у него на столе. Он схватил трубку и поспешно поднес к уху.
— Что? — Он крутанулся на сиденье, очутившись лицом к Джесс, и поднял вверх большой палец с победоносным видом. — Хорошо, спасибо. Повторите, пожалуйста… — Свободной рукой он схватил ручку и что-то нацарапал в своем блокноте. — Огромное спасибо! Пока! — Он отключился и расплылся в широчайшей улыбке. — Есть! Попался!
— Кто? Дэвид Джонс? Марк Харпер?
— Нет, лучше! Мы нашли владельца серебристого «мерседеса»! В транспортном отделе наконец прокрутили все записи камер видеонаблюдения за тот день. Точнее, они проверили все камеры, в которых есть пленка. В прошлую пятницу в двадцать минут пятого они засекли серебристый «мерс» по дороге на Челтнем. Должно быть, водитель и не заметил, что несется с превышением скорости, — голова другим была занята. Наши коллеги любезно пробили номер по базе. Машина принадлежит некоему Лукасу Бертону. Вот его адрес. — Мортон придвинул к ней блокнот.
— Отлично! — взволнованно воскликнула Джесс. — Давай нанесем визит мистеру Бертону и посмотрим, как он станет оправдываться.
Дождь моросил непрестанно. Джесс и Фил Мортон совсем промокли, ожидая, пока кто-нибудь им откроет. Они несколько раз позвонили в дверь челтнемского дома Бертона. С приближением осени листья на деревьях, окаймлявших тротуар, окрасились в нежно-желтый и красновато-коричневый цвет. Все дома на улице выглядели ухоженными. Часть домов была рассчитана на одну семью, другие поделены на несколько квартир — наверное, жильцов обязывают поддерживать дома в хорошем состоянии. Никакой отваливающейся штукатурки. Перила покрашены в черный цвет. У обочины, кроме их машины, припарковано еще несколько, однако имеется знак: стоянка ограничена по времени. Значит, свои машины здешние обитатели должны загонять в гараж. Интересно, где Бертон держит свой серебристый «мерседес»?
— Славное местечко, — заметил Мортон, любуясь чистеньким фасадом. — Только что побывал у Харперов в поместье, теперь вот здесь… С богатеями общаюсь! Наверное, у этого Бертона денег куры не клюют. Интересно, чем он зарабатывает на жизнь? Одно я знаю точно: он — не полицейский.
— Кто-то идет, — сказала Джесс.
Изнутри послышались шаги. Дверь приоткрылась — она осталась на цепочке, — и в проеме показалась часть лица, судя по всему, женского.
Джесс поднесла к лицу удостоверение, чтобы подозрительная женщина смогла его прочесть.
— Инспектор Кемпбелл и сержант Мортон. Мы хотели бы поговорить с мистером Бертоном.
— Его нет дома, — тут же отозвался голос из-за двери.
— Вы не скажете, когда он придет?
— Он ничего не сказал, — ответил голос. — И записки не оставил.
Джесс нахмурилась. Стоящий за ней Мортон прошептал:
— Может, подался в бега?
— Вы миссис Бертон? — осведомилась Джесс на всякий случай.
Стоящая за дверью особа язвительно фыркнула:
— Нет. Он не женат. Живет здесь один.
Джесс надоело беседовать через приоткрытую дверь.
— Может, вы откроете нам дверь, и тогда мы нормально пообщаемся? — предложила она.
— Как хотите, — ответила женщина. — Правда, мне о нем и сказать-то нечего. Я прихожу сюда лишь убирать.
Она захлопнула дверь, сняла цепочку и наконец впустила гостей. Джесс и Мортон увидели приземистую женщину лет пятидесяти-пятидесяти пяти, в синем длинном фартуке, надетом поверх мешковатых джинсов, и ярко-розовых пластиковых сабо. Крашеные рыжие волосы стояли дыбом — молодежная прическа не очень-то соответствовала возрасту, — а в ушах красовались большие золотые серьги-кольца.
