Агата Кристи - Карман полный ржи
Инспектор Нил снова моргнул: во что это он позволил себя втянуть? С чего это ему взбрело в голову, что мисс Марпл будет весьма полезной помощницей? Ну да ладно, хоть в голове у нее и каша, но не исключено, что кое-что полезное она все-таки выяснила. Все удачи инспектора Нила на избранном поприще были связаны с его умением слушать. И он приготовился слушать.
— Пожалуйста, мисс Марпл, рассказывайте, — предложил он, — только с самого начала, ладно?
— Конечно, — согласилась мисс Марпл. — Все началось с Глэдис. В том смысле, что сюда я приехала из-за Глэдис. И вы любезно позволили мне разобрать ее вещи. А когда я разобралась с нейлоновыми чулками, с телефонными звонками, сопоставила то да се, все стало совершенно ясно. В смысле про мистера Фортескью и токсин.
— У вас есть какая-то версия? — спросил инспектор Нил. — Насчет того, кто положил токсин в мармелад мистеру Фортескью?
— Это не версия, — сказала мисс Марпл. — Я знаю наверняка.
Инспектор Нил моргнул в третий раз.
— Конечно же это сделала Глэдис, — заключила мисс Марпл.
Глава 26
Инспектор Нил пристально посмотрел на мисс Марпл, потом медленно покачал головой.
— Вы хотите сказать, — искренне поразился он, — что Глэдис Мартин умышленно убила Рекса Фортескью? Извините, мисс Марпл, но в это я просто-напросто не верю.
— Нет, убивать его она вовсе не хотела, — пояснила мисс Марпл, — но все-таки убила! Вы сами сказали, что, когда вы ее допрашивали, она нервничала и была расстроена. И вид у нее был виноватый.
— Но не такой, как у виновных в убийстве.
— Не такой, согласна. Я же говорю, она не собиралась никого убивать, но токсин в мармелад подмешала. Она и понятия не имела, что это яд.
— Что же это, по ее мнению, было? — все еще пораженный, спросил инспектор Нил.
— Наверное, исповедальное снадобье, — сообщила мисс Марпл. — Очень интересно, знаете ли, и очень поучительно — что эти девушки вырезают из газет и хранят у себя. Круг их интересов, знаете ли, не меняется уже несколько столетий. Секреты красоты, чтобы привлечь внимание любимого человека. Всякое колдовство, магия, диковинные события. Сейчас все это свалено в одну кучу в разделе «Наука». Никто больше не верит в волшебников, никто не верит, что какой-нибудь чародей с волшебной палочкой возьмет и превратит тебя в лягушку. А вот если прочтешь в газете, что, пересадив железы, можно изменить твои жизненно важные ткани и развить лягушачьи черты, — поверишь. Глэдис прочитала в газете насчет исповедального снадобья и, разумеется, полностью ему поверила, когда он сказал: вот оно, это снадобье.
— Кто сказал? — не понял инспектор Нил.
— Альберт Эванс, — объяснила мисс Марпл. — Это, конечно, не настоящее имя. Но летом на курорте они действительно познакомились, он обольстил ее и, я думаю, рассказал какую-то историю о несправедливости, гонениях, что-то в этом роде. Во всяком случае, смысл был вот какой: Рекс Фортескью, в чем-то согрешивший, должен теперь покаяться и как-то возместить ущерб. Подробностей я, конечно, не знаю, но насчет сути уверена. Он уговорил ее устроиться сюда на работу, а в наши дни это проще простого — прислуги ведь не хватает, она все время меняется. Вот Глэдис и устроилась. Потом они договорились встретиться. Ведь в последней открытке он так и написал: «Не забудь о нашей встрече». В назначенный день их план должен был сработать. Эванс дал Глэдис яд и велел подмешать его в верхний слой мармелада, чтобы мистер Фортескью съел его за завтраком, Эванс велел ей насыпать зерна в карман пиджака Фортескью. Не знаю, что он ей там наговорил про зерна, но я вас с самого начала предупреждала, инспектор, что Глэдис — девушка очень доверчивая. Да представительный молодой человек хоть бы что ей наплел — она бы всему поверила.
— Продолжайте, — произнес ошеломленный инспектор.
— Видимо, Альберт нарисовал ей такую картину, — развивала свою версию мисс Марпл, — с утра она дает мистеру Фортескью исповедальное снадобье, через пару часов оно сработает, тут-то Альберт и придет к нему в контору, и мистер Фортескью во всем признается, и так далее, и тому подобное. Представляете, каково было этой бедняжке, когда она узнала, что мистер Фортескью умер.
— Но она бы не стала от нас это скрывать, — усомнился инспектор Нил.
— Что она первым делом заявила на допросе? — быстро спросила мисс Марпл.
— «Я этого не делала», — ответил инспектор Нил.
— Именно, — торжествующе воскликнула мисс Марпл. — Нежели вы не понимаете, что ничего другого она и сказать не могла? Стоило Глэдис разбить какую-нибудь безделушку, она тут же заявляла: «Я этого не делала, мисс Марпл. Ведать не ведаю, как это вышло». Эти несчастные ничего не могут с собой поделать. Когда что-то натворили, они так этим расстроены, что на уме у них одно — лишь бы не наказали. Неужели вы думаете, что перепуганная молодая женщина, кого-то отравившая, да еще без всякого на то намерения, так вам в этом и признается? С какой, интересно, стати?
— Да, — согласился Нил, — пожалуй.
Мысли его вернулись к разговору с Глэдис. Нервничает, чем-то расстроена, вид виноватый, глаза бегают — все как положено. Иногда эти признаки не значат ничего, а иногда — очень много. Едва ли ему следует корить себя за то, что он сделал неверный вывод.
— Возможно, — продолжала мисс Марпл, — первая ее мысль была простой: все отрицать. Потом она, видимо, попыталась как-то разобраться — в голове-то сумятица. Может, решила: Альберт не знал, что снадобье такое сильное, либо по ошибке дал ей слишком большую дозу. Может, хотела как-то выгородить его, найти объяснение. Стала ждать, что он с ней свяжется, и он, разумеется, связался. По телефону.
— Вам это известно? — быстро спросил Нил. Мисс Марпл покачала головой.
— Нет. Это я домыслила. Но звонки в тот день были. Кто-то звонил, и, когда к телефону подходил Крамп или его жена, трубку вешали. А как еще он мог поступить? Он звонил, пока трубку не взяла Глэдис, тогда он и договорился с ней о встрече.
— Понятно, — сказал Нил. — И вы считаете, что в тот самый день, на который они назначили встречу, Глэдис и была убита.
Мисс Марпл энергично закивала.
— Да, и тому есть подтверждение. Миссис Крамп права. Девушка надела свои лучшие нейлоновые чулки, лучшие туфли. Она явно готовилась с кем-то встретиться. Только ей никуда не надо было для этого ехать. В «Тисовую хижину» собирался нагрянуть он. Вот почему в тот день Глэдис все что-то высматривала, была сама не своя, какая-то заторможенная, опаздывала с чаем. И вот когда она внесла в холл второй поднос, Эванс, я думаю, окликнул ее от боковой двери. Она поставила поднос и вышла к нему.
— И он ее задушил, — докончил инспектор Нил. Мисс Марпл поджала губы.
— На это нужно не больше минуты, — сказала она. — А рисковать он не мог — вдруг она что-нибудь сболтнет? Вот и пришлось ей умереть — несчастной доверчивой глупышке. А потом — он нацепил ей на нос прищепку! — Голос мисс Марпл задрожал от праведного гнева. — Чтобы все подогнать под стишок. Зерна, дрозды, контора, мед и прищепка — лучшее, что он мог придумать для строчки «хвать за нос ее».
— И все кончится тем, что его спровадят в сумасшедший дом, и мы не сможем его повесить — потому что он сумасшедший! — медленно произнес инспектор.
— А я считаю, вы его запросто повесите, — возразила мисс Марпл. — Он вовсе не сумасшедший, инспектор, ни в малейшей степени!
Инспектор Нил строго взглянул на нее.
— Хорошо, мисс Марпл, вы изложили свою версию. Да, да, хоть вы и говорите, что знаете наверняка, но это всего лишь версия. Вы утверждаете, что все эти преступления совершил человек, назвавший себя Альбертом Эвансом, что он познакомился с Глэдис на курорте и использовал ее для своих целей. Этот Альберт Эванс хотел отомстить за старую историю, случившуюся на шахте «Дрозды». Значит, вы считаете, что сын миссис Маккензи, Дон Маккензи, не умер в Дюнкерке. Что он до сих пор жив, и все это — дело его рук?
К удивлению инспектора Нила, мисс Марпл энергично затрясла головой.
— Ни в коем случае! — воскликнула она. — Ни в коем случае! Ничего такого у меня и в мыслях нет. Неужели вы не видите, инспектор, что дрозды должны были направить вас по ложному следу? Это просто отвлекающий маневр, и все. Тем не менее дрозды ведь действительно были подкинуты мистеру Фортескью. И в пирог их запихнули… Это конечно же сделал человек, знавший ту историю и жаждавший мести. Но месть заключалась лишь в том, чтобы испугать мистера Фортескью, лишить его уюта и спокойствия. Воспитать детей в такой ненависти, чтобы они вынашивали план мести и ждали, когда пробьет их час, — я что-то плохо в это верю, инспектор. В конце концов, у детей есть свои головы на плечах. Но если твоего отца кто-то одурачил и, может, даже оставил умирать — возможно, у тебя и возникнет желание сыграть злую шутку с человеком, который якобы все это сделал. Полагаю, так оно и произошло. А убийца этим воспользовался.
