Агата Кристи - Тайна Семи Циферблатов
О’Рурк находился уже там, причем в отличном расположении духа. Ему хотелось казаться официальным и скрытным в том, что касалось таинственных событий в аббатстве. Но когда Конфетка с большой оживленностью расспрашивала его о них, официальная замкнутость приняла новую форму – он раскрашивал свой рассказ о событиях такими фантастическими красками, что никто не мог понять, где же правда.
– Четыре человека с револьверами и в масках, – испугалась Конфетка.
– Ах, теперь я вспоминаю, что, когда они свалили меня с ног и влили мне в рот эту гадость, их было даже полдюжины. Конечно, я был уверен, это яд и мне конец!
– А что было украдено или что они хотели украсть?
– Бриллианты российской короны, которые были тайно переданы мистеру Ломаксу, чтобы он сдал их на хранение в Английский банк! – сострил О’Рурк.
– Ужасный лгун, – без эмоций отнеслась к остроте Конфетка.
– Лгун? Бриллианты доставлены на самолете летчиком – моим лучшим другом. То, что я рассказываю вам, Конфетка, – тайна. Не верите мне – спросите Джимми Тесайгера. Хотя я не стал бы серьезно относиться к тому, что он скажет.
– Верно, что Джордж Ломакс был без вставной челюсти, когда спустился вниз? Вот что я хочу знать! – Конфетка попыталась все же выведать что-либо стоящее.
– Там было два револьвера, – встряла леди Кут. – Ужасные вещи! Я их сама видела. Просто чудо, что этого бедного мальчика не убили.
– О, я рожден, чтобы быть повешенным, – ухмыльнулся Джимми.
– Слышала, что там была русская графиня утонченной красоты, – поинтересовалась Конфетка. – И что она соблазнила Билла.
– То, что она рассказывала о Будапеште, было ужасно, – сказала леди Кут. – Я этого никогда не забуду. Освальд, нам надо послать пожертвование.
Сэр Освальд что-то проворчал.
– Я запишу это, леди Кут, – предложил Руперт Бейтмен.
– Спасибо, мистер Бейтмен. Кто-то же должен сделать благодарственную жертву. Не могу успокоиться… Сэра Освальда лишь чудом не застрелили, не говоря уже о том, что он мог умереть от пневмонии.
– Чепуха, – не согласился сэр Освальд.
– Всегда испытывала ужас перед грабителями, – съежилась леди Кут.
– Встретиться бы с одним из них лицом к лицу! Потрясающе! – возликовала Конфетка.
– Не надо встречаться, – возразил Джимми. – Может оказаться чертовски больно! – И он осторожно похлопал себя по правой руке.
– Как ваша рука? – спросила леди Кут.
– Уже в полном порядке. Но самой страшной неприятностью была необходимость делать все левой рукой. И у меня абсолютно ничего не получалось.
– Каждый ребенок должен воспитываться амбидекстральным, – сказал сэр Освальд.
– Это как у тюленей? – Конфетка попыталась что-то извлечь из глубин памяти.
– Амбидекстральный – значит одинаково хорошо владеющий обеими руками, – объяснил мистер Бейтмен.
– И вы можете так? – Конфетка с уважением выпучилась на сэра Освальда.
– Могу писать обеими руками.
– Одновременно?
– Писать одновременно обеими руками непрактично, – кратко ответил сэр Освальд.
– Боюсь, это было бы слишком утонченно! – задумчиво согласилась Конфетка.
– Потрясающая штука получилась бы в государственном департаменте, – заметил мистер О’Рурк, – если бы там правая рука не знала, что делает левая!
– Вы что, тоже можете пользоваться обеими руками?
– Нет, абсолютно нет! Я правша правшой.
– Но вы сдаете карты левой рукой, – проявил наблюдательность мистер Бейтмен. – Я однажды обратил на это внимание.
– Ну, это совсем разные вещи, – не задумываясь ответил мистер О’Рурк.
На мрачной ноте раздался звук гонга, и все направились наверх переодеться к обеду.
После обеда сэр Освальд и леди Кут играли в бридж против мистера Бейтмена и мистера О’Рурка, а у Джимми с Конфеткой состоялся вечер ухаживаний. Последние слова, которые слышал Джимми этим вечером, поднимаясь по лестнице, принадлежали сэру Освальду, обращавшемуся к своей жене:
– Ты никогда не станешь хорошим игроком в бридж, Мария.
И ее ответ:
– Дорогой, знаю. Ты должен мистеру О’Рурку еще один фунт, Освальд.
Приблизительно двумя часами позже Джимми бесшумно, по крайней мере так ему казалось, крался вниз по лестнице. Нанеся краткий визит в столовую и затем пробравшись в кабинет сэра Освальда, он поприслушивался минуту-другую и принялся за работу. Большинство ящиков письменного стола были заперты, но в ход пошла необычной формы проволока, и вскоре ящики один за другим поддались.
Методично просматривая их, Джимми внимательно складывал все назад в том же порядке. Раз-другой он замирал, когда ему казалось, что до него доносится отдаленный звук. Но опасения были напрасны.
Последний ящик осмотрен. Теперь Джимми знал – или мог знать, будь он более внимательным, – множество интересных деталей, касающихся стали. Однако ему не удалось обнаружить ничего из того, что хотел, – никакого упоминания изобретения герра Эберхарда и ничего, что могло бы дать ему ключ для установления личности таинственного «номера седьмого». Впрочем, Джимми и не слишком на это надеялся. У него был маленький шанс, и он использовал его, но не ждал большого результата, надеясь на чистую случайность.
Прекратив поиски, подергал ящики, чтобы убедиться – запер ли? Известно, что от Руперта Бейтмена ничто не ускользнет, поэтому окинул комнату взглядом, чтобы быть уверенным – следов, изобличающих его, Джимми, присутствие, не осталось.
– Вот и ладненько, – тихо пробормотал он про себя. – Здесь ничего нет. Может, завтра утром повезет больше. Если девочки постараются помочь.
Выйдя из кабинета, Джимми закрыл за собой дверь и запер ее на ключ. На мгновение ему показалось, что рядом раздался какой-то звук, но решил – ошибся. Бесшумно продвигаясь через большой зал, он оказался возле сводчатого окна. Сюда проникало достаточно света, чтобы можно было выбирать путь и ни обо что не споткнуться.
Опять какой-то тихий звук…
Теперь Джимми услышал его совершенно ясно, тут уже не могло быть и речи об ошибке. Кроме него, в зале есть кто-то еще и передвигается столь же осторожно. Сердце Джимми заколотилось. Резким прыжком отскочив в сторону, он наткнулся на выключатель и щелкнул им. Яркая вспышка света заставила его зажмуриться, но не помешала рассмотреть все достаточно четко. Не далее четырех футов от него стоял Руперт Бейтмен.
– Бог мой, Орангутанг! – воскликнул Джимми. – Ну и перепугал же ты меня! Крадешься тут в темноте!
– Послышался шум, – строго объяснил мистер Бейтмен. – Я подумал, что сюда забрались грабители.
Джимми задумчиво посмотрел на туфли на каучуковой подошве, которые были надеты на мистере Бейтмене.
– Ты обо всем позаботился, Орангутанг, – добродушно сказал он. – Даже о смертельном оружии.
Взгляд Джимми переключился на выпуклый карман Бейтмена.
– Неплохо быть вооруженным. Никогда нельзя знать наверняка, кого встретишь.
– Рад, что ты не выстрелил. Знаешь, мне уже немного поднадоело, что в меня стреляют.
– Я вполне мог выстрелить.
– Это было бы абсолютно противозаконно, если бы ты так поступил. Ты должен был в точности убедиться, что вор грабит дом, знаешь ли, а потом уже палить в него. Нельзя руководствоваться скороспелыми заключениями. В противном случае тебе пришлось бы объяснять, за что ты застрелил гостя.
– Кстати, что ты здесь делаешь?
– Проголодался, мне захотелось сухого печенья.
– В тумбочке у твоей кровати есть печенье, – возразил Руперт Бейтмен.
Он пристально смотрел на Джимми через очки в роговой оправе.
– Прислуга дала маху, старина! В тумбочке есть коробка под названием «Печенье Для Умирающих С Голоду Гостей». Когда же умирающий с голоду гость открывает ее, внутри – пусто! Пришлось брести в столовую.
И Джимми с милой искренней улыбкой вынул из кармана своего халата полную пригоршню печенья, будто бы взятого в столовой.
На минуту наступила тишина.
– Пора отправляться назад в постель, – наконец сказал Джимми. – Спокойной ночи, Орангутанг!
С напускной беспечностью Джимми поднялся по лестнице. Руперт Бейтмен следовал за ним. На пороге своей комнаты Джимми остановился, как будто решив еще раз пожелать спокойной ночи.
– Очень страшные вещи ты говоришь о печенье, – сказал мистер Бейтмен. – Ты не будешь возражать, если…
– Конечно, парень! Посмотри сам.
Мистер Бейтмен пересек комнату, открыл коробку для печенья и удивленно уставился в ее пустоту.
– Какая невнимательность! Ладно, спокойной ночи.
Он удалился. Джимми присел на край кровати и минуту прислушивался.
– Рискованное было положение, – пробормотал он про себя. – Подозрительный парень этот Орангутанг. Похоже, он никогда не спит. И что за дурацкая привычка у него рыскать везде с револьвером!
Джимми поднялся с кровати и открыл один из ящиков ночного столика. Среди груды галстуков лежала пачка печенья.
