Эрл Гарднер - Дело об искривленной свече
Она смущенно засмеялась и прижалась к его плечу.
Огонь весело потрескивал, изредка из топки вылетали яркие искорки, отблеск пламени окрасил стены. Оба молчали, тишину нарушал только шум воды, стремящейся прочь от севшей на грунт яхты.
Яхта накренилась, но уклон пока был едва ощутим.
Мейсон взглянул на светящийся циферблат своих часов и пробормотал:
– Ну, скоро мне придется улечься вон там, на это место на полу, и притвориться трупом.
Делла Стрит с опаской посмотрела на буро-красное пятно на ковре и вздохнула:
– Мне очень не нравится, что вы туда ляжете!
– Почему?
– Это выглядит слишком зловещим. А вдруг это вызовет… Разве нельзя найти другое место?
– Нет, – покачал головой Мейсон, – я намерен провести эксперимент.
Адвокат растянулся на устланном ковром полу каюты, его голова находилась в нескольких дюймах от обитого медью порога в конце яхты.
– Нормально, Делла?
– Ну, мне как-то не по себе. Невольно начинаешь думать о призраках…
– Ох, если бы только Милфилд вернулся сюда и поведал мне о том, что и как произошло! Как бы это нам помогло!
Делла подошла к Мейсону и села рядом с ним на полу. Ее пальцы отыскали руку адвоката.
Мейсон потрепал ее по плечу и сказал:
– Не забывай, что я сейчас покойник.
Она рассмеялась:
– Ни за что не поверю, что вы чувствуете себя покойником!
– Верно, не чувствую.
Яхта слегка покачнулась, ее крен стал заметнее.
– Наклон пока слишком незначителен, чтобы я покатился к противоположной стене, – заметил Мейсон, – а вот когда это случится, мы посмотрим на часы и запишем точное время. Делла, а где фонарик?
– На столе.
Мейсон устало вздохнул:
– Да, день в суде оказался не из легких, так что сейчас мне даже этот твердый пол кажется мягким и уютным.
Делла погладила его по голове.
– Вам следует спокойнее относиться к происходящему, шеф.
– Угу, – сонным голосом согласился Мейсон. Потом спросил: – Который час?
Она взглянула на часы:
– Почти час сорок.
– Ну что же, минут через десять-пятнадцать начнется представление.
Делла Стрит изменила позу.
– Ну чего ради вы так неудобно лежите? Ну-ка, приподнимите голову! – Она положила его голову себе на колени. – Ведь так гораздо лучше! А на результаты ваших наблюдений это не повлияет.
– Нет, – запротестовал Мейсон, – голова должна находиться на полу… Я хочу выяснить все абсолютно точно… Ох, вообще-то мне просто необходимо… полностью расслабиться…
Ее пальцы гладили его брови, закрытые глаза, убрали со лба волосы.
– Лежите спокойно и ни о чем не думайте! – шепнула она с нескрываемой нежностью.
Мейсон поймал ее руку, прижал ее к губам, задержал на минуту, потом отпустил.
И через секунду ровное дыхание показало, что он заснул.
Шли минуты, ситуация не менялась, Делла Стрит боялась шевельнуться. Яхта, теперь плотно севшая на ил, казалось, перестала крениться.
Девушка сама подремывала. Тепло и полнейшая тишина, убаюкивающий шум воды снаружи, возможность дать полный отдых нервам после напряженного дня в суде в сочетании с поздним часом заставили ее тоже закрыть глаза и прижаться спиной к стене каюты.
Внезапно пол каюты закачался. Яхта какое-то мгновение как бы поколебалась в нерешительности, затем резко накренилась. Застигнутая врасплох Делла была слишком напугана, чтобы что-то сказать. Она инстинктивно вцепилась в сходни, обмякшее тело адвоката катилось вниз.
Очнувшись от недолгого сна, Мейсон чисто рефлекторно вцепился было в ковер, но тут же выпустил его, и Делла услышала сильный стук, когда Мейсон ударился о правую стену каюты.
А в следующее мгновение раздался его громкий смех:
– Ну, Делла, по всей вероятности, ты убаюкала меня, и все получилось само собой. Время вроде бы точно один час сорок три. По моим подсчетам, это случилось ровно через четыре часа и одну минуту после полной воды. Конечно, существует разница в высоте приливов, которую следует принять во внимание. Но это всего лишь несколько дюймов и…
– Что это? – испуганно спросила Делла, когда Мейсон резко замолчал.
– Слушай! – предупредил он шепотом. Они оба прислушались.
Из полнейшей темноты доносился ритмичный глухой звук, постепенно усиливающийся. В этом звуке улавливался специфический призвук, который, казалось, ударялся о корпус яхты.
– Что это? – прошептала Делла.
– Гребная шлюпка, – тихонечко ответил адвокат.
– Идет сюда?
– Да.
– Вы предполагаете, что Камерон уже возвращается за нами? Может быть, у него испортился мотор, и он…
– Слишком рано! – покачал головой Мейсон. – Сиди тихо, Делла. Где ты?
– Возле печки. Наверху, – сказала она. – А если это убийца?
– Тише! – Мейсон перебрался к ней в темноте. – Давай-ка отыщем фонарик.
– Я уже его искала. Когда судно накренилось, он, очевидно, свалился со стола… Вот, шеф, возьмите кочергу. Она тяжелая и…
Внезапно они ясно расслышали, как шлюпка ударилась о корпус яхты.
У них над головой раздались тяжелые шаги по палубе, заскрипела отодвигаемая вбок задвижка.
Мейсон потянул Деллу к проходу в заднюю каюту.
– Быстрее! Туда!
Едва они успели скрыться, как луч электрического фонарика на мгновение осветил первую каюту и тут же исчез. Несколько секунд незваный гость постоял неподвижно на месте, затем его шаги загрохотали по наклонной палубе, кто-то грузно спрыгнул в шлюпку. Заскрипели весла.
– Быстро! – крикнул Мейсон, устремляясь к сходному трапу. – Найди фонарик, Делла. Пошарь по полу в нижней половине каюты, он должен был скатиться туда.
Мейсон побежал вверх по трапу, высунул наружу голову и плечи и сразу же почувствовал, какой сырой и холодный ночной воздух.
Плотный туман вился над водой, как покрывало, приглушая все звуки, искажая перспективу.
В молочной мгле было слышно, как кто-то с панической суетливостью бестолково работает веслами.
– Эй, вы! – закричал Мейсон. – Возвращайтесь назад!
Скорость гребков удвоилась, никакого иного ответа из залитой туманом темноты не последовало.
– А вот и фонарик, шеф!
Делла сунула металлический цилиндр в протянутую руку адвоката. Он нажал на кнопку и направил луч света в туманную завесу. Это оказалось не более эффективным, чем если бы этот самый луч попытался проникнуть сквозь разбавленное водой молоко.
Шум весел все заметнее ослабевал.
Мейсон едва слышно выругался.
– Что его спугнуло? – удивилась Делла. – Мы же сидели тихо как мыши.
– Печка, – объяснил Мейсон. – Он отодвинул задвижку над спусковым трапом, навстречу ему пахнуло теплом. Он понял, что на яхте кто-то есть.
– Господи, шеф, до чего я напугалась! У меня до сих пор коленки дрожат!
Мейсон притянул ее к себе. Он выключил фонарик и стоял, прижимая к себе девушку и чутко прислушиваясь.
Единственное, что можно было ясно различить, – это падение капель сконденсировавшегося тумана с борта яхты. Других звуков не было слышно.
– Очень может быть, – сказал Мейсон, – что он перестал грести и пустил свою лодку по течению. Господи, как мне хочется, чтобы поскорее появился Камерон со своей лодкой!
Они стояли, чутко прислушиваясь. Делла забеспокоилась:
– Шеф, мне кажется, что я опять что-то слышу.
Они напрягли слух.
Едва различимый звук постепенно усиливался, превратившись, несомненно, в стаккато подвесного мотора.
– Звук доносится с той стороны, куда скрылась гребная лодка, – заметил Мейсон. – Камерон может столкнуться с ней. Только бы он поспешил!
Он включил фонарик, поднял его над головой и описал им несколько окружностей, подавая лодке сигнал увеличить скорость.
Через пару минут лодка выскользнула из тумана, мотор прекратил пульсацию, когда опытная рука Камерона направила ее к опущенному борту яхты.
– Пошли, Делла, – сказал Мейсон. – Надо спешить.
Он подхватил ее под локти, приподнял над палубой и опустил прямиком в лодку. А секундой позже стоял рядом с ней.
– Быстрее, – сказал он Камерону, – здесь только что побывала гребная лодка. Попробуем ее догнать. Она скрылась в том направлении, откуда вы появились. Минуты на две запустите мотор на полную мощность, потом заглушите… Послушаем…
– Гребная лодка? – переспросил Камерон. – У меня не брали напрокат ни одной лодки. Я…
– Не имеет значения. Запускайте же мотор!
Мотор вновь взревел, вода запенилась за кормой. По мере того как лодка набирала скорость, насыщенный влагой воздух все сильнее бил в лицо.
– Ол райт, – сказал Мейсон, – давайте остановимся и прислушаемся.
Камерон выключил мотор. Лодка заскользила по воде по инерции, урчащий звук, сопровождавший ее движение, в первый момент заглушил все остальные. Но постепенно, когда ход лодки замедлился, их охватила тишина, заполненная туманом тишина, нарушаемая лишь едва различимым плеском воды, бившейся о борта. Никаких посторонних звуков не было слышно.
