Агата Кристи - Загадка Ситтафорда
Эндерби ждал ее в «форде» Элмера в условленном месте.
— Есть успехи? — спросил он, подтыкая вокруг нее плед.
— В некотором смысле — да. Впрочем, я не уверена. Эндерби с недоумением взглянул на нее.
— Нет, — сказала Эмили. — Я не собираюсь тебе об этом рассказывать. Понимаешь, скорее всего, это не имеет к делу никакого отношения. А раз так, не стоит и говорить.
— Ну и строгости, — вздохнул Чарлз.
— Прости, — сказала Эмили, — но тут уж ничего не поделаешь.
— Тебе виднее, — холодно отозвался Чарлз. Они ехали молча. Чарлз чувствовал себя оскорбленным. Эмили одолевали новые идеи. И уже показался Экземптон, когда она все-таки нарушила молчание неожиданным вопросом:
— Чарлз, ты играешь в бридж?
— Да, играю. А что?
— Я вот что подумала. Как игроки обычно оценивают свои карты? Если ты отбиваешься — считай выигрывающие, если нападаешь — считай проигрывающие. Мы сейчас нападаем, а поступаем, видимо, не так.
— Почему это?
— Ну ведь мы же считаем «выигрывающие карты», верно? Я хочу сказать, проверяем людей, которые могли бы убить капитана Тревильяна. Вероятно, поэтому мы так и застряли.
— Я не застрял, — возразил Чарлз.
— Ну, значит, я так застряла, что уже не в состоянии соображать. Давай посмотрим на все это с другой стороны, посчитаем людей, которые, скорее всего, не убивали Тревильяна.
— Давай… — Эндерби задумался. — Для начала мать и дочь Уиллет, Барнэби, Рикрофт, Ронни и… Дюк.
— Да, — согласилась Эмили, — мы знаем, что никто из них не мог убить его, потому что во время убийства они находились в Ситтафорд-хаусе и видели друг друга. Не могут же они все врать.
— Фактически все живущие в Ситтафорде вне подозрений, — сказал Эндерби. — Даже Элмер. — Он понизил голос, чтобы шофер не услышал его. — Ведь дорога в пятницу была непреодолима.
— Он мог пройти пешком, — сказала Эмили так же тихо. — Если Барнэби смог добраться в тот вечер, Элмер вполне мог, выйдя во время ленча, дойти до Экземптона в пять, убить его и вернуться назад.
Эндерби покачал головой.
— Не уверен, что мог вернуться. Вспомни, снег пошел в половине седьмого. Во всяком случае, ты же не обвиняешь Элмера? Или обвиняешь?
— Нет, — сказала Эмили. — Хотя, конечно, он ведь мог быть одержим мыслью об убийстве…
— Тс-с, — поднял палец Чарлз. — Он обидится, если тебя услышит.
— Во всяком случае, — сказала Эмили, — ты не можешь с полной уверенностью говорить, что он не мог убить Тревильяна.
— Но он не мог сходить в Экземптон и вернуться так, чтобы никто в Ситтафорде не заметил и не стал бы говорить, что это странно.
— Да, тут уж действительно знают обо всем, — согласилась Эмили.
— Точно, — подтвердил Чарлз. — Потому-то я и говорю, что обитатели Ситтафорда вне подозрений. Сидели дома мисс Персехаус и капитан Вайатт, но оба — инвалиды и не в состоянии идти по колено в снегу. А вот если бы кто-то из Куртисов сделал это, они, конечно, отправились бы в Экземптон заранее и со всеми удобствами, будто на уик-энд, и вернулись бы, когда все уже улеглись спать.
Эмили рассмеялась:
— Нельзя незаметно уехать из Ситтафорда на уик-энд.
— Куртис бы обошел молчанием этот факт, если бы он касался миссис Куртис, — сказал Чарлз.
— Конечно, наиболее подходящая личность — Абдулла. В книжке бы написали: «Этот индус был матросом, а капитан Тревильян во время мятежа выбросил за борт его любимого брата…»
— Я отказываюсь верить, что этот несчастный, забитый туземец мог кого-нибудь убить, — сказал Чарлз. — А, знаю, знаю! — вдруг воскликнул он.
— Что? — неторопливо спросила Эмили.
— Жена кузнеца. Та, которая ждет восьмого. Отважная женщина, несмотря на свое положение, совершила пешком этот путь и пристукнула капитана.
— Господи, а зачем?
— Потому что, хотя кузнец и был отцом предыдущих семи, Тревильян был отцом ее будущего восьмого ребенка.
— Чарлз, — сказала Эмили, — нельзя ли поделикатнее? И вообще, тогда уж убивает вовсе не она, а сам кузнец. Вот это история! Ты только представь себе этот рулон в мускулистой руке! А жена могла и не заметить его отсутствия: не так-то просто управляться с семью детьми.
— Это превращается в какое-то идиотство, — заметил Чарлз.
— Да, пожалуй, — согласилась Эмили. — Подсчет проигрышей не обещает успеха.
— А как насчет тебя? — спросил Чарлз.
— Меня?
— Да. Где ты была во время убийства?
— Ну и ну! Такое мне в голову не приходило. Где? В Лондоне, конечно. Но не знаю, сумела ли бы я доказать. Я была одна в квартире.
— Вот, вот, — сказал Чарлз. — И мотив есть. Твой жених получает двадцать тысяч фунтов. Что тебе еще надо?
— Ты умница, Чарлз, — сказала Эмили. — Я понимаю, что я и на самом деле самая подозрительная личность. Как я не подумала об этом раньше?
Глава 27
Нарракот действует
Миновало еще утро и еще одно. На третье Эмили сидела в кабинете инспектора Нарракотта. Она только что приехала из Ситтафорда.
Инспектор Нарракот смотрел на нее с восхищением. Ему импонировало мужество Эмили, ее решимость не сдаваться, ее неиссякаемая энергия. Она была борцом, а инспектор восхищался борцами. И он был убежден, что она уж слишком хороша для этого Джима Пирсона, даже если он и невиновен в убийстве.
— В книжках обычно пишут, — сказал он, — что полиция стремится поскорее найти виноватого и не очень-то заботится о том, действительно виновен этот человек или нет. Лишь бы хватило доказательств для обвинения. Это не правда, мисс Трефусис. Нам нужен именно виновник.
— Вы искренне верите, что Джим виновен? — спросила Эмили.
— Я не могу, мисс Трефусис, дать вам официальный ответ на этот вопрос. Однако заверяю вас, что мы очень тщательно изучаем улики не только против него, но и против других людей.
— Вы имеете в виду его брата Брайана?
— Неприятный джентльмен, Брайан Пирсон. Отказался отвечать на вопросы, дать какую-нибудь информацию о себе, но я думаю… — Инспектор Нарракот слегка улыбнулся и со своей девонширской медлительностью продолжал:
— Думаю, нетрудно представить себе некоторые его действия. В ближайшие полчаса я надеюсь получить подтверждение своим догадкам. Затем — мистер Деринг.
— Вы виделись с ним? — спросила Эмили. Инспектор посмотрел в ее ясное лицо и поддался искушению, вышел за официальные рамки. Откинувшись на спинку стула, он передал ей содержание своей беседы с мистером Дерингом. Затем вытащил из-под локтя, из кипы бумаг, копию радиограммы, которую он направил мистеру Розенкрауну.
— Вот что я послал, — сказал он. — И вот его ответ.
Эмили прочитала:
«Нарракот, 2, Дрисдейл-роуд, Эксетер. Конечно, подтверждаю заявление мистера Деринга. Он провел со мной в пятницу весь день. Розенкраун».
— Бес бы его взял! — воскликнула Эмили, подбирая выражение помягче, чем ей бы хотелось употребить: ведь полицейские старомодны, и их легко шокировать.
— Д-да, — задумчиво произнес инспектор Нарракот. — Досадно, правда? — И снова улыбнулся. — Я человек дотошный, мисс Трефусис. Доводы мистера Деринга звучали правдоподобно, но я подумал: не хватит ли подыгрывать ему? И я послал еще радиограмму. — Он подал ей два листочка бумаги.
В первом стояло:
«Необходима информация для следствия по убийству капитана Тревильяна. Подтверждаете ли вы заявление мистера Деринга, что он был с вами в пятницу днем? Окружной инспектор Нарракот. Эксетер».
Повторный запрос вызвал тревогу и пренебрежение к условностям:
«Ничего не знаю об этом преступлении. Мартина Деринга в пятницу не видел. Согласился подтвердить по-приятельски, поверив, что жена ведет за ним слежку для возбуждения дела о расторжении брака».
— Ого! — сказала Эмили. — Вы на высоте, инспектор!
И инспектор, несомненно, подумал, какой он умный: улыбка его стала доброй, довольной.
— И как эти мужчины покрывают друг друга! — сказала Эмили, глядя поверх радиограммы. — Бедная Сильвия! Невольно начинаешь думать, что мужчины в некотором смысле такие животные… Вот почему, — быстро добавила она, — так хорошо, когда находишь мужчину, на которого можно положиться. — И она наградила инспектора восхитительной улыбкой.
— Только все это совершенно конфиденциально, мисс Трефусис, — предупредил инспектор. — Я пошел дальше, чем следовало, информировав вас об этом.
— Это премило с вашей стороны, — сказала Эмили. — Я никогда, никогда этого не забуду.
— Так помните, — еще раз сказал инспектор. — Никому ни слова.
— Вы хотите сказать, что я не должна говорить Чарлзу.., мистеру Эндерби?
— Репортеры есть репортеры, — сказал инспектор Нарракот. — Как бы вы ни приручили его, мисс Трефусис, но сенсация есть сенсация, так ведь?
— Тогда не буду говорить и ему, — сказала Эмили. — Надеюсь, я надела на него хороший намордник, но, как вы заметили, газетчик остается газетчиком.
