Джон Карр - Читатель предупрежден
– Значит, вы собираетесь появиться там завтра во всем своем великолепии?
– Да.
– И вы действительно собираетесь поехать в Париж и… и…
– Убить следующую жертву? Да. Руководствуясь при этом самыми верными мотивами. Повторяю: да. Прошу вас, ответьте мне, неужели вы по-прежнему считаете, что я обманщик?
Мастерс крепко ухватился руками за край стола.
– Почему бы вам самому не ответить на этот вопрос? Ведь вы же можете читать мысли или делаете вид, что можете делать это. Ответьте нам!
– С удовольствием. Вы думаете, что я действительно совершил все эти убийства и что воспользовался для этого каким-то банальным способом, который вы не можете установить. Вы согласны? Да, вижу по вашему лицу. Что ж, если вы решили уделить гораздо больше внимания этому «банальному» способу, нежели тому факту, что я, скромно говоря, признался в своей вине – у меня нет никаких возражений.
– Вы выбрали уже свою следующую жертву?
– Да, но вам ничего не угрожает, инспектор. В глубине души я совершенно не злой человек и в определенном смысле даже полезный. Но…
– Прошу прощения, но я не могу больше оставаться. Я должна возвращаться на службу, – прервала Вики этот, пока бескровный, поединок.
Пенник решительно воспротивился:
– Моя дорогая, я готов исполнить любой ваш каприз. Но это не каприз, а просто чепуха. Вы не слышали, что я сказал. Я все устрою.
– Ах, что хорошего может выйти из подобной болтовни! И я не хочу ничего «устраивать». Я хочу только уйти отсюда. Умоляю вас…
– Я прошу прощения, – лицо Пенника помрачнело, – что я так неожиданно открыл перед вами мои планы. Но я не мог сопротивляться интересу, написанному на лицах присутствующих джентльменов, и поэтому немного преждевременно кое-что раскрыл. Ради Бога, прошу меня выслушать. Я не хочу, чтобы мисс Кин возвращалась в бюро. Я надеялся, что смогу уговорить ее поехать со мной в Париж.
В первый раз с момента прихода Пенника Сандерс подал голос:
– Прошу вас, уберите руку с ее плеча.
Казалось, в ресторане все замерло: не только в переносном, но и в прямом смысле. Не отдавая себе в этом отчет, Сандерс повысил голос так, что он перекрыл шум разговоров. В глубине зала застыли официанты.
– Слушаю вас?
– Прошу убрать руку с ее плеча, – повторил доктор.
Их голоса были слышны четко. Пенник с грохотом подвинул стул.
– Ах, это же мой друг, доктор Сандерс, – сказал он так, как будто только сейчас заметил его присутствие. – Как поживаете? Вы сидели так тихо, погрузившись в размышления, что я не заметил вас. Это очень бестактно с моей стороны.
– Интересно, можете ли вы догадаться, о чем я размышлял?
– Дорогой доктор, у нас уже были подобные разговоры. Я постоянно опасался, что с вами могут возникнуть трудности. В том числе и в воскресенье утром в гостинице «Черный Лебедь». Но не будем возвращаться к этому… Я только прошу вас, давайте оставим это салонное развлечение. Оно не имеет ни малейшего значения. Я просто хотел обратить на себя внимание…
– Вот именно, – задиристо прервал его Сандерс.
– Могу я узнать, почему вы это сказали?
– Потому, что я с самого начала понял вашу игру.
Вспышка молнии резко отразилась во всех зеркалах и стеклах ресторана, высветив самые мельчайшие детали. В течение доли секунды перед Сандерсом предстало изменившееся до неузнаваемости лицо Пенника. Удар грома постепенно перешел в тяжелый шум дождя.
– Я не совсем понимаю, что вы этим хотите сказать, – медленно процедил Пенник.
– Как же, а история с чтением мыслей? Мастерс узнал от Ларри, что вы старались вытянуть от всех как можно больше информации о каждом из нас. Вы, наверное, неплохо развлекались этим «чтением мыслей, таящихся, в подсознании». Если у кого-либо из нас были серьезные неприятности и вы говорили: «Именно это таилось в вашем подсознании», трудно было бы на это возразить, не правда ли? К тому же вам требовалось знание некоторых интимных подробностей. Остальное – это умная дедукция, опирающаяся на то, что вчера вечером я нашел в книге под названием: «Искусство чтения мыслей»…
Виктория из-за спины Пенника делала ему какие-то отчаянные знаки рукой. Но Сандерс не обращал на это внимания.
– Итак, если вы действительно убили этих двоих людей…
– Если я их убил? – повторил Пенник. – Насколько я понимаю, вы сказали то же самое при других обстоятельствах. Вы бросаете мне вызов?
Доктор с шумом отодвинул чашку с остывшим кофе.
– Да, – сказал он.
Глава шестнадцатая
Казалось, что дождь никогда не прекратится. Когда поезд 17.20 в облаках пара отошел от вокзала Чаринг-Кросс, за окнами ничего не было видно. Зато вагон был почти пустой, и в купе, кроме них, никого не было.
Не прошло и пяти минут, как Г.М. фыркнул со злостью:
– Боже мой, неужели эта гусеница не может ползти быстрее?
– Может быть, поговорить с машинистом? – с сарказмом предложил Мастерс – Предложить ему взятку? К чему эта внезапная спешка, сэр? Вчера вы вообще не появились в Форвейзе, а мы ждали достаточно долго. Так почему мы так торопимся?
Сэр Генри ничего не отвечал. Несколько раз он кулаком стукнул себя по колену и недовольно посмотрел на доктора Джона Сандерса, который сидел на диване около окна.
– Старый осел! – буркнул Г.М.
Этот эпитет привел старшего инспектора в хорошее настроение.
– Как вы себя чувствуете, доктор, – шутливо спросил он. – Сердце колотится? А может быть, выступил холодный пот? Клянусь Богом, давно у меня уже не было такого хорошего настроения! Вы разнесли Пенника вчистую, а то он был просто убежден, что вы будете сидеть тихо!
– Вы оба думаете, что это так весело? – разозлился Г.М. – Замолчите, инспектор, – буркнул он Мастерсу. – А ты, сынок, – обратился он к доктору, – лучше ответь мне на один вопрос. Зачем ты это сделал?
– А что он думает, этот ваш Пенник? Кто он такой? Бог, который указывает людям, кто должен умереть или с кем пойти на ужин? Его знаменитая «Телефорс» – это чушь, и вы об этом знаете так же хорошо, как и я. Что ж: позволим ему действовать. Он же утверждает, что его «мысленные волны» могут убивать! Пусть нажмет на кнопочку в своем мозгу, а мы посмотрим, что из этого выйдет!
– Хм-м… – проворчал Г.М., почесывая подбородок. – Что, поджилки трясутся?
– Немного, – честно признался Сандерс.
– Тогда зачем ты это сделал?
Почему не сказать? Почему не признаться, что это голубые глаза Вики, ее улыбка, ее облик, не оставляющий его воображения, привели его к этому… Там, где в игру входила ее особа, он и Пенник вели себя, как два кобеля в присутствии суки. Это сравнение не было ни легким, ни приятным, и Сандерс чувствовал к себе отвращение за то, что оно пришло ему в голову в связи с Викторией, но если быть искренним по отношению к самому себе, то это сравнение только называло все своими именами. С другой стороны, Пенник не принадлежал к благородным поклонникам, страдающим молча. Наоборот, если бы он только смог, он убил бы его, не моргнув глазом. Он вспомнил сцену в ресторане, когда Пенник вежливо поклонился, взял шляпу, плащ и спокойно вышел на улицу, залитую дождем. И – если принять во внимание прежнее его поведение – это был красный сигнал опасности. Сандерс поднял голову:
– Вы не знаете, почему я это сделал?
– Я? – задумался Г.М. – Разумеется, знаю. Во мне достаточно проницательности, если в этом случае она вообще требовалась, но я не в состоянии помешать чудовищным глупостям, которые делают другие люди, хотя и неоднократно предупреждаемые. Пенник только ждал случая. Ты не заметил этого? О, нет! Перчатка брошена, и ты гордишься собой. Вопреки всем предупреждениям, которые ты получил в течение пяти дней…
– Но…
– …ты остался к ним глух, как пень. А зачем дочь Джо Кина встречается с этим типом и обходится с ним, как с яйцом? Для того, чтобы помешать тому, что сегодня произошло. Для того, чтобы ты не стал объектом нападения Пенника.
Колеса поезда громко стучали.
– Вы так думаете? – быстро спросил Сандерс.
– О, сынок, думаю ли я так? Разумеется. Я знаю об этом. Надо иметь бельмо на глазах, чтобы не заметить, что Пенник хочет избавиться от тебя. Он ждал только принципиального оправдания… да… принципиального оправдания, чтобы показать свои коготки. В этом-то вся проблема. В определенном смысле Пенник очень честный человек.
Старший инспектор недвусмысленно постучал себя пальцем по лбу.
Сэр Генри со злостью посмотрел на него:
– Да. Я знаю, что говорю. Еще одна глупость, и, клянусь, я брошу это дело, инспектор!
– Спокойно, без нервов! Все, что я хотел сказать, это…
– Пенник – честный человек, – подчеркнул Г.М. – Признаю, что он бывает исключительно неприятным. Я подозреваю также, что он немного не в себе и, если кто-то всерьез им не займется, окажется в сумасшедшем доме. Но этот человек не лишен совести, которая немного его беспокоит в случае с Сандерсом. Дьявол-искуситель говорит: «Да». Совесть же говорит: «Нет». Дьявол-искуситель говорит: «Прикончи его». Совесть говорит: «Нет, если ты сделаешь это, это будет проявлением ревности к любому, кто находится вблизи от нее и докажет, что ты не являешься сверхчеловеком». Дьявол-искуситель говорит: «Это будет в интересах науки». А совесть говорит: «Чушь!». Но теперь, когда ты сам подсунул ему оправдание, он забудет обо всем. Если только ему удастся это совершить, ты будешь, сынок, его следующей жертвой.
