Татьяна Рябинина - Иудино племя
- Пожалуй, нет, ничего, - задумалась Евгения.
- Это может быть связано с мороженым, - никак не хотел отказаться от своей занозы Никита.
- Нет, Никита. Правда, мне показался немного странным Маринкин муж. Когда он пошел посмотреть распределительный щит и вернулся. У него было такое выражение лица, как будто… Не знаю, как и сказать. То ли злорадное, то ли довольное. Странное, одним словом. – Евгения помолчала и спросила осторожно: - Как там мои братцы с сестрицей, подали иск?
- Точно не знаю, но, кажется, уже готовы.
Он обещал перезвонить, когда что-нибудь станет известно, и выключил телефон.
- Разумеется, она ничего не знает. Честно говоря, когда она рассказала, как ее чуть не сбила машина, у меня мелькнула мысль, что это она могла написать записку Диме. И ее решили убрать. А не из-за завещания. Тогда все было бы более или менее понятно. Сначала она, потом Дима, потом я.
- Я же говорила! – все-таки не удержалась Света. – Говорила, что боюсь за тебя. И не зря.
Вопреки Никитиному ожиданию, узнав, что произошло, она не стала ахать и охать. Собрала в охапку грязную одежду и молча унесла в ванную. Оттуда она вернулась с ватой и йодом, причем веки ее слегка припухли.
- Ладно, проехали! – махнул рукой Никита. – Как там насчет ужина?
Света поставила перед ним и перед собой по тарелке тушеной картошки с грибами и овощной салат. Маша, подперев голову рукой, сосредоточенно терзала исходящую паром и соком котлету.
- А ты почему котлету не ешь?
- Да так, не хочется, - невыразительным голосом ответила Света. – Или чтоб тебе веселее было пост блюсти.
Может, Никите и хотелось бы это прокомментировать, но он благоразумно воздержался.
- Мань, ты закончила? – вместо этого поинтересовался он. – Давай я тебя в комнату отнесу.
- Кит, прекрати таскать ее на руках! – возмутилась Света. – Ей ходить надо больше, хоть по стенке, хоть на костылях, хоть как. А ты ее балуешь.
- Может, просто завидно? – невинно предположил Никита, подмигивая Маше.
- Завидно, завидно! – взвизгнула Маша, хлопая в ладоши и карабкаясь Никите на спину. – Н-но, лошадка!
Доставив девочку по назначению, он вернулся и сел за стол.
- А где компот? – спросил он сварливо.
- Кефира попьешь, морда, - вяло улыбнувшись, Света подошла сзади, обняла, положила подбородок ему на макушку. – Так значит, тетка говорит, что никого к тебе не посылала?
- Да. Никого не посылала, записку не писала. Короче, сидит тихо и починяет примус. Очень интересно, кто же это все-таки такой… расторопный?
- Знаешь, Пинкертон, зато ты какой-то очень медленный. Как модем на три тысячи бит. Определись сначала с картиной преступления, а потом уже будешь подозреваемых вычислять.
- А что картина? – Никита взял в руки по вилке и начал постукивать одной о другую, но Света их отняла и бросила в мойку. – Мы с тобой пришли к глубокомысленному выводу, что любовник уговорил Веронику отравить Диму…
- А может, она его уговорила, - перебила Света.
- Может, и она его. Вероника подливает или подсыпает что-то Диме в бокал, а потом или путает в темноте бокалы, или кто-то их меняет. Правда, мы сделала этот вывод только на том основании, что Вероника почему-то очень захотела сидеть рядом с Димой и никак иначе.
- А зачем он ей еще мог понадобиться? Соскучилась, что ли?
- Скажи, много раз Вероника была на ваших семейных… посиделках?
- Вообще-то, ни разу. Мы все, кроме Маринкиного Лешки, были у них на свадьбе – и все.
- Все равно не могу сказать, что она производит впечатление робкой девочки, цепляющейся за мужа. Тем более, если этот муж – Дима. Ладно, - Никита легонько укусил Свету за ухо, - будем плясать от этой печки. Детали я все равно себе плохо представляю, но это пока опустим. Итак, что мы имеем?
- Ну, как ты говоришь, дед Изя и Вадик отпадают. Значит, остаются дядя Андрей, дядя Валера, Илья, Костя и Алексей. И…
- Свет…
- Да, и папа. К сожалению. Мне бы не хотелось, сам понимаешь.
- Разумеется. Но у Ильи, как я понял, роман с Викторией.
- Ну и что? – Света начала потихоньку убирать со стола. – Если он один раз налево пошел, что мешает повторить?
- Ну и нравы в вашей семейке! Даже птица в своем гнезде не гадит.
- Дурная наследственность, - поморщилась Света. – Между прочим, у дяди Валеры был роман с мамой Вадика, еще когда он был женат на тете Ире, Маринкиной матери. А у Димкиного отца, Пал Аркадьича, что-то было с тетей Аней. Мой бывший облизывался на Вику, не знаю уж, с какой степенью взаимности. А ты говоришь… Кстати, если тебя интересует мое мнение, то мне не слишком нравится Лешка. К тому же он весь вечер так и косился на Веронику. Да и сидел за столом рядом с ней.
- Твоя тетушка обратила внимание, что у него было очень странное выражение лица, когда он поковырялся в распределительном щите и вернулся. Мне он тоже не слишком нравится, но ведь, по твоим словам, получается, что они в тот день впервые увиделись? Или что, были знакомы раньше?
- Да, странно, - Света бросила намыленную губку в раковину и озадаченно повернулась к Никите, стряхивая с рук пену. – Хотя… Подожди-ка! Ну да, конечно! Сразу после их с Вероникой свадьбы Димке исполнилось тридцать пять. Он пригласил из родственников меня, Костю и Марину с Лешкой. Пришла одна я. Там была чертова туча Димкиных знакомых, достаточно занудных, да и сама Вероника – ужас, летящий на крыльях ночи. Так что я долго не выдержала, часа полтора всего. А когда уже собралась уходить, пришел Алексей. Сказал, что Маринка уехала к матери, а он решил зайти, поздравить. Так что… вот так. Слушай, мы же не можем спросить у каждого, кто где был между обедом и ужином.
- Слушай, бросай посуду, я потом помою. Давай подумаем хорошенько, может, кто-то не мог это сделать. Пойдем методом исключения. Начнем…
- С папы. В саду он мог быть. Это раз. Конечно, кто-то мог его и видеть, но мы-то об этом не знаем, - Света вытерла полотенцем руки и села напротив Никиты. – Кстати, я думала о Конраде. Совершенно не понятно, почему он выл. Может, действительно на покойника. Собаки ведь заранее такие вещи чуют.
- Свет, непонятно не только это. Почему выл Конрад… - Услышав свое имя, собака пришла на кухню и уселась рядом со столом, склонив голову на бок, словно внимательно слушая. – Почему звонили колокола, почему горели свечи. Нет, такие вещи действительно бывают, но в данном случае я почему-то в мистику поверить не могу. Кто-то это все подстроил. Как – не представляю.
- Знаешь, Кит, ничего у нас методом исключения, пожалуй, не выйдет. Мы не знаем, кто где был после обеда – это раз. Повесить чучело мог любой – это два. Подменить в темноте бокал, если Вероника не перепутала его сама, тоже – три.
- Алексей выходил смотреть щит, - напомнил Никита.
- Но не сразу. Сначала все бегали, вопили, спички зажигали, потом тетя Женя попросила Костю, но Лешка вызвался сам.
- Он что, электрик?
- Кто, Костя или Леша?
- И Костя, и Леша.
- Леша – не знаю, - Света забавно наморщила лоб, накручивая на палец короткую прядь волос. – Починил ведь. А Костя – просто хозяйственный мальчик. Из правильного места руки растут. Повезет кому-то, кто его заполучит.
- У меня тоже руки из правильного места растут, - Никита погладил Свету по коленке. – Или ты считаешь, что тебе не повезло?
- Повезло, повезло. Кстати, я знаю, кого еще можно вычеркнуть. Дядю Андрея. Рядом со мной за столом сидел дед Изя, а потом – дядя Андрей. Так вот дед, когда свет погас, встал, а он – нет. Сто процентов. Они с тетей Аней о чем-то разговаривали. Дотянуться через стол тоже никак не мог.
- А если Вероника сама перепутала?
- Если, если! – разозлилась Света. – В таком случае бросай ты это гнилое дело. Или иди в милицию. Все могли, понимаешь ли. Будешь методом научного тыка действовать?
- Нет.
Никита встал, вышел из-за стола, достал из холодильника пакет кефира. Налил в стакан, достал из буфета печенье и повернулся к Свете. Посмотрев на него, она невольно вздрогнула: лицо мужа стало жестким, в глазах плескалась решимость. На что? Идти напролом?
- Я немного подожду, - спокойно сказал он, насыпая в стакан сахар. – С Божией помощью все прояснится.
6.
- Илья Витальевич, это у вас что, пейджер пищит? – с брезгливой гримасой поинтересовался начальник. – Выбросьте его немедленно. Если вам не по карману сотовый телефон, мы вам подарим. Вместо квартальной премии.
Илья покраснел до самых внутренностей. Собравшиеся на совещание коллеги смотрели на него со злорадным любопытством. Писк действительно раздавался из его кармана.
- Да выключите вы его! – рассвирепел шеф.
Писк прекратился сам собой. Илья вытащил из внутреннего кармана сотовый и посмотрел на него с недоумением. На экране красовался конвертик: знак того, что пришло сообщение. Вот оно что! Среди его знакомых не было заведено посылать эсэмэски, поэтому он и забыл, что каждый раз они сопровождаются противным писком, действительно напоминающим сигналы пейджера. Надо бы отключить, да все как-то руки не доходят.
