Петер Адамс - Роковое наследство
— Уже пять, — заметил О'Брайен, взглянув на свои часы.
— Господа из Дублина заставляют себя ждать, — заметил шеф полиции. По-видимому, он не любил вышестоящую инстанцию так же, как О'Брайен — сотрудников из Дрогхеда.
Эррис посмотрел на небо: свод небес весь прохудился — облака потемнели, дождик усилился.
— Дождь идет, — сказал он как будто бы вовсе ни к чему, но О'Брайен воспринял это как указание. Он вышел и вернулся с грязной попоной, которой осторожно накрыл обугленные останки, чтобы защитить их от дождя.
— Так надо, чтобы не смыло следы, — пояснил он и обратился к Эррису, — вы дрожите, как осиновый лист, получите отчаянный насморк. Пойдите, выпейте чего-нибудь горяченького и ждите в моем участке начала допросов. И смотрите — не делайте глупостей. Слишком серьезное получилось дело.
Эррис пытался что-то возразить, но шеф полиции Уэстрик взял его под руку и увел. Эррис, который всем своим видом напоминал сейчас скорее лунатика, чем нормального человека, позволил себя увести. Едва они отошли от пепелища, как О'Брайен громко вздохнул.
— Этот младенец думает, что весь мир на него обрушился. Ерунда, мир так скоро не рушится, не так ли?
— Жалко старую гостиницу, — сказал Дьюит. — Теперь в Килдаре, на вашем будущем курорте, стало на одну достопримечательность меньше.
— В самом деле, ужасно жалко, — согласился О'Брайен. — Если бы старуха не встряла! А теперь мы снова — ни с места.
— Если вам придется вести дело дальше, — буркнул Дьюит. — Но если дело возьмет кто-нибудь другой, например Уэстрик, которому не придется считаться со своими милыми согражданами, то он задаст Джойсу несколько вопросов и узнает много интересного, покивав ему виселицей.
— «Покивать виселицей!» Хорошо сказано, — похвалил О'Брайен. — Вы представляете серьезного конкурента для Эрриса. Но прежде чем Уэстрик кивнет Джойсу виселицей, он должен иметь какое-то представление, за что кивать. Если вы считаете, что Джойс поджег дом и умышленно оставил Гилен погибать в огне пожара, то вы на ложном пути. Да, да, давно пора заняться этим кладбищенским вором, этим мошенником, осквернителем могил! — неожиданно воскликнул он, казалось, без всякой связи с предыдущим. — Пока он крал цветы с могил, это можно было еще терпеть, и на то, что он потихонечку торговал черепами дорогих усопших, я тоже смотрел сквозь пальцы. Но недавно я услышал, что он сбывает и свежие трупы, а это уж слишком. Все мы христиане и верим в нечто высшее, есть для нас что-то священное. Разве не так?
— Обязательно, — согласился Дьюит.
— А теперь быстренько скажите мне, куда вы спрятали Гилен?
— Спрятал?
— Послушайте, Дьюит. — Инспектор рассмеялся своим кудахтающим смешком. — Вы чертовски хитры, но вот этим, — и он ткнул носком сапога в попону, — нельзя провести такого старого лиса, как я. Мне даже известно, сколько стоило все представление: не меньше семнадцати фунтов! Бешеные деньги, учитывая, что наши рыбаки получают семь-восемь фунтов в месяц! Но сама по себе идея была блестящей, это я вынужден признать.
— Идентичность Гилен с этими… останками будет добросовестно установлена, можете быть спокойны, — не уступил Дьюит.
— Если я допущу до этого, то буду просто ослом, — сказал О'Брайен очень серьезно. — Пусть девушка сирота и немножко не в себе, но жила она тут, а не на луне. И стоит немножко поковырять эти кости, как все обнаружится. Черт побери, я ведь не смогу есть шницели несколько дней, будет противно, но это имеет свои преимущества. Стану питаться овощами, полезно для здоровья, а кроме того, надо пойти к зубному врачу, давно пора. Эта девушка, Лиззи Брайнтон, наверняка тоже любила все откладывать, как и я, а результат? В двадцать лет у нее был не рот, а просто катастрофа. Зато у Гилен были великолепные зубы.
— Ерунда, — возразил Дьюит, — вы попали пальцем в небо — все совсем не так.
— Ну ладно, пусть не так, — добродушно уступил О'Брайен. — Только скажите мне все-таки, пусть я и неправ, но где же вы спрятали Гилен?
— У тетки в Коннемаре.
— Да, так я и думал. — Но тут О'Брайен приврал — он забыл о миссис Девин. — Поговорим обо всех делах у меня. Нельзя, чтобы Уэстрик так запросто всю сразу узнал. Кроме того, мне тут все-таки немножко не по себе.
Глава девятнадцатая
Когда Дьюит явился около одиннадцати часов утра в полицейский участок, дежурный сказал ему, что инспектор просил пройти к нему домой. Миссис О'Брайен, открыв Дьюиту дверь, провела его в гостиную, заметив, что его уже ждут. О'Брайен был не один, у него сидел мужчина тех же лет и тех же габаритов, что и он, но в сутане, а значит, духовного звания. Вид у обоих толстяков был немножко забавный, тем более что оба они, словно сговорившись, держали сложенные руки на животе и одновременно вращали большими пальцами. Их блестящие от жира физиономии были тоже очень похожи. Во взгляде маленьких глазок таилась острая наблюдательность, замаскированная внешним благодушием. Они, несомненно, только что говорили о Дьюите, так как резко замолчали с его приходом.
— Чудесно, что вы пришли наконец, — нарушил неловкое молчание инспектор. — Я уже давно иду вас. — Затем он представил священника: — Пастор Томас.
— Очень рад познакомиться, — улыбаясь произнес пастор, хотя на его лице не отразилось ни малейшей радости.
Дьюит осмотрелся. Все в доме дышало уютом: глубокие кресла, ковры, множество диванных подушечек, абажуры, картинки на стенах. Это были дешевые олеографии: на одной была изображена влюбленная пара в беседке тенистого парка, на второй — старая мельница у заросшего пруда. На столе между О'Брайеном и пастором лежала черная бусина, найденная Дьюитом в тот первый вечер в старинном сундуке. Рядом стоял стакан, наполненный мелкими клочками сине-зеленой бумаги.
— Я на самом деле очень рад познакомиться с вами, — повторил пастор. — Я так много слышал о вас, что мне было любопытно вас увидеть. — Он снова завертел пальцами и сказал доброжелательным тоном, который, однако, не допускал возражений: — Господин инспектор сказал мне, что уже достоверно известно имя главного преступника в этой ужасной погоне за наследством Скроггов. И я предложил ему попытаться как другу и родственнику миссис Скрогг склонить ее к признанию для спасения души во благо нашей всепрощающей церкви.
— Понятно, — холодно ответил Дьюит. — Она завещает вам деньги.
— Ничего вам не понятно, — возмутился пастор. — Церковь — сюда входят и ее земные владения — могущественна и богата и вовсе не нуждается в нескольких монетах пожилой женщины.
— Но если эти несколько монет, а всего наберется не меньше десяти тысяч фунтов, перейдут к церкви, то церковь сумеет отблагодарить вас лично. Или нет? — Дьюит сжал губы в узенькую полоску. — Это не выйдет. Сегодня или завтра ваша подопечная будет за решеткой и тогда не сможет никому завещать ни шиллинга. На ее имущество будет наложен арест, а после приговора оно перейдет в пользу государства. Можете не сомневаться, святой отец.
— Ай-яй-яй, у вас прескверное настроение сегодня. — О'Брайен явно обрадовался такому обороту дела.
С поразительным самообладанием пастор подавил в себе всякое выражение неудовольствия и сказал с мягкостью, в искренности которой на этот раз никак нельзя было сомневаться:
— Вы весь во власти предубеждений, как, к сожалению, очень многие умные люди, когда дело касается церкви. Она тоже заинтересована в какой-то мирской власти, но гораздо больше ее волнует забота о чистоте человеческих душ. А ужасные события в Килдаре дают все больше пищи для греховных помыслов. Нужно покончить с этим.
Он достал из-за пазухи сутаны газету. Это оказалась «Ивнинг пикчерз», популярное бульварное издание, которому было не место под пасторской сутаной. На первой странице красовалась фотография полуголой девицы и крупный заголовок сообщал, что распался союз девушек легкого поведения. Далее шло известие о казни гангстера, а всю правую сторону занимал репортаж о событиях в Килдаре, а также портреты Энн, Лайны и Гилен. В заголовке значилось: ИРЛАНДСКАЯ ТРАГЕДИЯ.
— За последние восемь лет в Килдаре не было совершено ни одного тяжкого преступления, — сказал пастор, — а потому читать такие сообщения особенно неприятно.
— Ясно. — Дьюит начал злиться. — Если вы хотите превратить Килдар в подобие благословенного курорта, то такая цепь убийств вряд ли вам на руку. Но что было, то было, и никому не удастся скрыть это происшествие.
— Думаю, мне пора. Я хотел бы еще поговорить с шефом полиции Уэстриком. — Пастор встал. — Мы еще увидимся, Уильям.^- Он кивнул Дьюиту и вышел, не протянув руки для прощания.
О'Брайен хихикнул.
— Ай-яй-яй, ну и способность у вас наживать врагов. Не завидую вам. А ведь наш пастор Томас человек исключительно миролюбивый, и он искренне желает помочь процветанию Килдара. Вы бы зашли в молодежный клуб, которым он руководит. Даже хулиганы становятся нормальными парнями, побывав там всего несколько раз, и все это потому, что добряк Томас умеет с ними ладить, как никто другой.
