Энтони Джилберт - Не входи в эту дверь!
— Нет… не красный, — отвечал Виллис. — Совсем темный.
— Тогда, значит, туда еще кто-то доехал, — пробормотала хозяйка. Она припомнила, что машина, в которой ехала девочка, была черная, и содрогнулась. Неужели именно эта машина свалилась в пропасть?
Газета «Дейли пост» много всего написала об этом деле, и преступник, конечно, мог поторопиться с событиями.
— Да, кто-то доехал. До катастрофы, — отозвался Виллис, не поняв о чем речь. — Но машине здорово повезло, она не рухнула вниз, а шмякнулась на широкий выступ скалы и почему-то там застряла. Бог хранил.
— Бог ее хранил! — пробормотала Маргит.
— Не знаешь, где подстережет тебя несчастный случай, — продолжал Виллис.
— Это не был несчастный случай.
— Значит, думаете, кто-то…
— Представь, что ты едешь на машине, которую преследует полиция, — сказала Маргит Блекман. — И вообрази, что ты везешь кого-то, кому хочешь навсегда заткнуть рот…
— Хорошенькая история! — воскликнул Виллис. — Вы, наверное, что-то знаете?
— Была тут у нас вчера одна пара… Только смотри, не проболтайся Джозефу, он меня прибьет… Так вот, мужчина уверял, что девушка, которую он везет, не то его сестра, не то невеста, и убеждал нас, что она — сумасшедшая. А она кричала, что он — преступник, что ее похитил…
— Тогда, значит, она и вправду сумасшедшая, — заметил Виллис. — Девчонкам нравится, когда их похищают.
— Может быть, он в самом деле хотел на ней жениться, а она не соглашалась.
— И он вез ее к скалам, чтобы заставить согласиться? — Виллис был очень удивлен. — Я бы ни за что не повез любимую девушку в такое опасное место и в такую погоду. Но эти парни из Лондона… Они все чокнутые!
— Скорее бы полиция туда добралась, — сказала Маргит. — Я думаю, что водитель подстроил катастрофу, скрылся и, наверное, не знает, что машина не разбилась, не сорвалась вниз.
Хозяйка снова вздрогнула при мысли, что узкая дорога в этом месте проходит по самому краю обрыва, дно которого ощетинилось острыми черными камнями, прозванными в народе «Ведьмины зубы».
— Любая машина, которая туда грохнулась бы, превратилась бы просто в кучу железного хлама, никому не нужного.
— А полиция сможет поднять упавший автомобиль наверх, Виллис?
— Легче сказать, чем сделать, — ответил тот, качнув с сомнением головой. — На дно обрыва спускается тропа, которой пользуются контрабандисты. Но она очень узкая, да и почва там вязкая, глинистая, так что лебедка едва ли сможет туда проехать, да еще вывезти наверх машину. Дело трудное, — и Виллис снова покачал головой, радуясь в глубине души, что решать такую задачу приходится полиции, а не его рабочим из дорожной службы.
Подошедший Джозеф обратился к Виллису:
— Не забивай моей жене голову всякими фантазиями и страхами. Любая машина со слабыми тормозами и стертыми шинами может при повороте запросто соскользнуть с грязного, мокрого шоссе…
— Понятное дело, — поддакнул Виллис. — Но кому придет в голову на такой машине ехать по такой дороге ночью к побережью? Есть более приятные маршруты для прогулок…
Когда прибыла полиция, Виллис рассказал, в каком месте произошла катастрофа, и заверил, что никогда в жизни не видел толстого человека в песочном костюме, который послал его, Виллиса, сообщить в полицию о несчастном случае.
— Без меня вам бы никогда не найти этот автомобиль, застрявший между небом и землей. Скажите мне спасибо, — заключил Виллис.
— Если ты не шутишь, — проворчал сержант.
— Какие там шутки, — обиделся Виллис. — Мне полфунта дали за телефонный звонок.
Когда Крук заметил перевернутую машину, распластавшуюся на каменном уступе метров на шесть ниже шоссе и метров на двадцать над пропастью, где пенился морской прибой, он понял, что это та самая машина, которую он преследовал.
Шоссе на выходе к морю сворачивало налево и раздваивалось: одна дорога шла выше берега, другая — ниже. Крук повел свой автомобиль по нижней дороге, извилистой и каменистой, но он доверял своему «Огоньку». К тому же он увидел, что кто-то его опередил: на верхней дороге уже стояла небольшая голубая машина.
Роджер Трентхем всполошился и спросил прерывающимся голосом:
— Неужели еще какой-то репортер добрался сюда раньше меня?
— Не волнуйтесь. Я уверен, что мы обнаружим здесь нечто такое, что даст вам материал не для одной сенсации.
— А темнота-то какая, скоро ничего не будет видно, — поежился Роджер, оглядываясь.
— Да, темнеет очень быстро. Жаль, что прилив не позволит нам подъехать к самому берегу, — добавил Крук.
Он развернул на коленях карту, осветив ее ручным фонариком.
— Со стороны моря с большой скале есть вход в две пещеры. Во время прилива в Малую пещеру можно проникнуть, в Большую — нет. В Малую, нижнюю, пещеру еще есть вход сверху, хотя власти его закрыли для туристов. Один Бог знает, сколько людей сломали здесь шею! — сурово сказал Крук Роджеру.
— А кто мог приехать вон в той машине? — спросил Роджер, указав на голубой автомобиль на верхней дороге.
— Угадайте… Я не удивлен, что, прочитав сегодня утром вашу заметку, читатель прилетел сюда… Ладно, вылезайте, на машине нам дальше не проехать. Как на войне командир приказывал: «На штурм, ребята!»
Массивная фигура Артура Крука в мешковатом песочном костюме двинулась к месту, где начинался крутой спуск к берегу моря, куда почти перпендикулярно сходилось несколько тропинок.
— Наверное, кто-то остался в свалившемся автомобиле, — робко высказал предположение Роджер.
— А как, по-вашему, сколько было в машине пассажиров в момент падения?
— Не знаю. Один?
— Верно. Один.
— Женщина? — наугад спросил Роджер.
— Женщина, — подтвердил Крук.
— А куда делся водитель?
— Может быть, я ошибаюсь, — скромно заметил Крук, — но вовремя смыться было для него вопросом жизни или смерти.
Роджер с опаской поглядел по сторонам, словно ожидая, что преступник вынырнет из серой ночной дымки, и пробормотал:
— Он еще где-то здесь?
— Я думаю, что он раньше нас исследовал эти козьи тропки.
— Может, он упал в море, — проговорил Роджер, не столько веря в это, сколько утешая себя и в то же время как журналист отнюдь не желая такого простого конца истории.
— Мы тоже вполне можем последовать туда же, — поглядывая вниз, сказал сыщик. — Такие кручи только для лыжников. Один неверный шаг… и конец.
— Вы думаете, что мы не сможем войти в пещеру, пока не начнется отлив? — спросил Роджер, останавливаясь на тропе. Его силуэт уже едва различался в темноте.
— Конечно, не сможем. Но нам и не надо спускаться к пещере. Я думаю, что мы найдем того, кого ищем, в упавшей машине.
Они снова стали осторожно, почти на ощупь, двигаться по тропе. С одной стороны была гладкая каменная стена, с другой — обрыв с выступами и острыми камнями на берегу моря.
Крук почувствовал, что у него начинает кружиться голова. Он с удовольствием направил бы вниз к упавшей машине шустрого репортера Роджера, но для маститого сыщика было вопросом чести самому подтвердить свои догадки. И он, тяжело ступая по каменистой тропке, думал, что каждый шаг действительно может стать последним, и что ночные бомбежки Лондона во время войны — детская забава по сравнению с такими рискованными похождениями.
Наконец, отирая вспотевший лоб, Крук догнал Роджера, который первым спустился к перевернутому автомобилю и освещал его ручным фонариком.
— Почти всмятку, — сказал Роджер. — Стекла выбиты, одна дверца покорежена, другая разбита…
— Описанием машины займетесь потом, — оборвал его Крук. — Надо удостовериться, что внутри никого нет. Был ли тут кто-нибудь после того, как она свалилась?
— Я не могу понять… — начал было Роджер, но Крук снова прервал его:
— Вы видите вот это?
И он осветил своим фонариком лоскут, зацепившийся за осколок оконного стекла.
— Обрывок накидки или платка… Откуда это здесь? Разве что… Погодите! Ведь девочка разбила стекло! Верно?
— Именно это стекло?
— Нет, — возразил Крук. — Не это. Когда она разбила стекло, она сидела сзади. Но я уверен, что, когда машина сверзилась вниз, она сидела на месте водителя.
Крук вдруг умолк, быстро сунул в разбитое окошко руку и в темноте незаметно положил что-то в карман пиджака.
— И она сама направила машину под откос? — продолжал Роджер.
— А вы помните, что ее оглушили лекарством?
— Да, правда. Тогда, значит, после того, как она упала сюда с машиной, кто-то явился и унес ее?
— Сейчас вы сами увидите. Посмотрите на дверцу. Вы сказали, что она покорежена. А кто оставил на ней грязные следы?
— Следы грязи… Ну и что?
— Свежей грязи… — подчеркнул Крук. — Интересно, очень интересно.
— Да, похоже, совсем недавние следы.
