Найо Марш - Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке (сборник)
– Ладно, Братец Лис, – сказал Аллейн. – Я умолкаю.
И остаток пути до Марсдон-Хауса они провели в молчании.
Простой солдат
Марсдон-Хаус был, если можно так выразиться, «законсервирован» полицией. До приезда следственной группы сотрудники Димитри кое-как прибрались, но в основном огромный особняк словно переживал в тяжелой форме период смены хозяина. Здесь стоял запах несвежих окурков, увядших цветов и алкоголя. Больше всего – окурков. Они были повсюду: согнутые пополам, запачканные красным, запачканные коричневым; в пепельницах, каминах и мусорных корзинках; втоптанные в пол бального зала, брошенные за стульями, прячущиеся в грязных чашках и плавающие в жалком размокшем состоянии среди стеблей умирающих цветов. Наверху, в женской гардеробной, они лежали среди барханов рассыпанной пудры, а в Зеленом будуаре кто-то оставил сигаретой обугленный след на краю антикварного столика.
Аллейн и Фокс стояли в Зеленом будуаре и смотрели на телефон.
– Отсюда он мне звонил, – сказал Аллейн и еще раз процитировал: «Это главный по увеселениям. Мог бы с тем же успехом подливать яду в свои проклятые зелья. И работает он с…» Смотри, Фокс, вероятно, он сидел вот в этом кресле, лицом к двери. Но не мог заметить вошедшего из-за этой очаровательной ширмы. Представь себе, что наш неизвестный неслышно входит в комнату. Он улавливает слово, привлекающее его внимание, на миг замирает, а затем, осознав, что происходит, выходит из-за ширмы. Лорд Роберт поднимает глаза: «О, это вы! Не слышал, как вы вошли» – и, помня, что он только что упоминал Скотленд-Ярд, выдумывает историю об утерянной вещи и кладет трубку. Я отдал распоряжение, чтобы каждое имя из списка гостей было проверено и каждого как можно скорее расспросили, не прервал ли он своим появлением тот разговор. На это дело я отрядил много людей, но помощник комиссара, слава Богу, настроен очень благожелательно. Позови мне того констебля, хорошо?
Констебль, оставленный дежурить в доме, доложил, что полицейский сержант Бейли обыскал все комнаты на предмет отпечатков и перед ленчем уехал в Ярд.
– Этот телефон еще подключен?
– Уверен, что да, сэр. Ничего не трогали.
– Фокс, позвони в Ярд и узнай, нет ли новостей.
Пока Фокс разговаривал по телефону, Аллейн бродил по комнате, с отчаянием глядя на следы пребывания столь многих гостей. Было бессмысленно надеяться, что старания Бейли приведут к обнаружению каких-нибудь убедительных улик. На телефоне, конечно, могли обнаружить отпечатки пальцев лорда Роберта, но какой от этого прок? И если бы даже удалось выделить и идентифицировать каждый оставленный в комнате отпечаток, это ни к чему не привело бы.
Говоривший по телефону Фокс обернулся.
– Они прошлись по списку гостей, сэр. Очень тщательная работа. Пять человек на пяти телефонах. Никто из гостей не признается, что подслушал лорда Роберта, как и никто из слуг.
– Тогда это по нашей части. Найти того, кто вмешался в разговор. Почему-то мне кажется, что все дело отыскания убийцы сведется именно к этому. – Аллейн задумчиво бродил по комнате. – Дэвидсон прав: приятная комната.
– Дом ведь принадлежит дяде леди Каррадос, не так ли?
– Да, генералу Марсдону. Похоже, он человек со вкусом. Грёз очарователен. А где же та оскорбительная переделка Челлини? – Старший инспектор наклонился над столиком с рельефной столешницей. – Ничего подобного здесь нет. Любопытно. Дэвидсон сказал, портсигар был на этом столе, верно? Его нет ни здесь, ни где-либо еще в этой в комнате. Странно! Очевидно, он принадлежал кому-то из гостей. Собственно, эта штука нам и не нужна. Но все равно лучше проверить. Вот уж нудное занятие! Опять опрашивать всех гостей, пока не повезет! Быть может, Франсуа видел ее, когда вытряхивал пепельницы. Надо будет его спросить.
Он позвонил Франсуа, тот сказал, что ничего не знает о лежавшем без присмотра портсигаре. Аллейн вздохнул и достал свои записи. Фокс с обычной своей обстоятельностью обходил весь этаж.
– Эй! – окликнул его Аллейн спустя десять минут. – Фокс!
– Да, сэр?
– Я тут пытался свести в систему передвижения разных людей. И вот что у меня получилось. Пожалуйста, послушай внимательно, потому что все это очень путано и в половине случаев я сам не слишком уверен. Во время перерыва на ужин леди Каррадос оставила в этой комнате свою сумочку. Франсуа видел, как Димитри забрал ее и понес вниз. Мисс Трой, которая в это время танцевала с Банчи, видела, как Димитри в бальном зале вернул сумочку леди Каррадос. Мисс Трой заметила, что сумка выглядела много тоньше, чем прежде. Мы не знаем, есть ли свидетели того, как она оставляла сумочку, но это не имеет значения. Банчи видел, как она приняла ее от Димитри. В час ночи он позвонил мне, сказать, что у него есть веские доказательства касательно шантажиста, и произошел ключевой разговор. Далее, если верить Франсуа, было четверо людей, которые могли этот разговор подслушать: Уитерс, Дональд Поттер, сэр Герберт Каррадос и бесцветная мисс Харрис, которая могла быть – а могла и нет – в туалете, но явно находилась на этом этаже. Мог прийти и уйти кто-то еще, пока Франсуа бегал за спичками для разъяренного Каррадоса. По возвращении Франсуа зашел в комнату с телефоном и обнаружил, что она пуста. Когда разложишь по полочкам, все становится проще. Отлично. Наша задача выяснить, мог ли кто-то еще подняться наверх, подслушать телефонный разговор и опять спуститься, пока Франсуа ходил с поручениями. Уитерс говорит, что слышал из другой гостиной, как кто-то говорил по телефону. Он также утверждает, что Каррадос тоже был там в это время. Так что, каким бы Уитерс ни был мошенником, похоже, в данном случае он говорит правду. Идем, Фокс, за дело.
Галерея была типична для большинства больших старомодных лондонских особняков. Комната с телефоном находилась в дальнем ее конце, рядом помещалась туалетная. Это оказалось помещение в викторианском стиле, с маленькой передней и атмосферой унылой благопристойности. Внутренняя дверь была наполовину филеночной, с толстым матовым стеклом, которое пропускало внутрь скудный дневной свет. Далее, за туалетной комнатой, шла спальня, приспособленная на время бала под женскую гардеробную, и еще дальше, у самой лестницы, располагалась вторая гостиная. Рядом с ней была еще одна дверь, обитая зеленым сукном: она вела в помещения для слуг и на черную лестницу. Со второй стороны галереи был виден огромный лестничный колодец. Аллейн облокотился о балюстраду и посмотрел вниз, на отвесный пролет между извилистыми лестничными маршами, уходящий вниз, до самого вестибюля.
– Хороший наблюдательный пункт, – заметил он. – Теперь идем вниз.
На следующем этаже находился бальный зал. Невозможно было представить себе что-то более запустелое и безрадостное, чем этот огромный пустой пол, эти стулья, словно молчаливо переговаривающиеся между собой, эта эстрада, усеянная окурками и программками. На всем лежал тонкий слой пыли, и шаги гулко отдавались в огромном пустом пространстве. Казалось, стены потихоньку вздыхали, как если бы запертый в них воздух неудержимо стремился вырваться наружу. Аллейн и Фокс, обойдя все помещение, не нашли ничего полезного и по широкой лестнице спустились в вестибюль.
– Вот здесь он стоял, – сказал Аллейн, – у подножия левой лестницы. Димитри – неподалеку. Сэр Дэниэл вышел из гардеробной, вон там, слева. Группа шумной молодежи находилась ближе к входным дверям. А за той дверью, рядом с мужской раздевалкой, располагался буфет. Давай взглянем на него. Ты видел все это раньше, Братец Лис, но должен позволить мне позанудствовать.
Они вошли в буфет.
– Запах здесь, как в кабаке, прямо скажем. Посмотри на эти аккуратные ряды ящиков из-под шампанского под столами. Веселье по десять фунтов за дюжину. Именно отсюда вышли Дональд и Бриджет в предпоследней сцене и именно здесь беседовали Димитри и Каррадос перед самым уходом лорда Роберта. А вот как долго после его ухода? Взгляни-ка, Фокс: штрих в духе Шерлока Холмса. Окурок сигары рядом с длинной дорожкой пепла. Чертовски хорошая сигара и тщательно докуренная. Вот бокал, а вот на полу порванный поясок от сигары. «Корона-Корона». – Аллейн понюхал бокал. – Коньяк. А вот и бутылка. «Курвуазье, 1887». Держу пари, гостям его не подавали. Скорее, припасли специально для старика Каррадоса. Фокс, позвони-ка Димитри и узнай, пил ли сэр Герберт коньяк и курил ли сигару, когда спустился сюда после бала. И заодно выясни у Каррадосов, можем ли мы к ним наведаться примерно через полчаса. Потом надо будет нанести визит чете Хэлкат-Хэккеттов. Их дом недалеко отсюда, на Хэлкин-стрит, – придется возвращаться. Но Каррадоса я хочу повидать первым. Узнай, примут ли нас генерал и миссис Хэлкат-Хэккетт примерно через два часа, хорошо, Фокс?
Фокс неслышным шагом направился к телефону, а Аллейн через вторую дверь вошел в заднюю комнату, буфетную подсобку. Поднос с остатками ужина Димитри все еще был там. «А он ни в чем себе не отказывает, – подумал Аллейн, заметив на тарелке три или четыре маленькие зеленовато-черные гранулы. – Икра. А вот и обглоданное крылышко дичи. И шампанское. Холеный мистер Димитри, лакомящийся за кулисами, словно разжиревший кот».
