Чингиз Абдулаев - Один раз в миллениум

— Кроме школы, она куда-нибудь ходила? Чем интересовалась?

— Не знаю, — пожал плечами Миша, — какие там интересы. За кружки разные платить нужно. А откуда деньги у Елизаветы Матвеевны? Нет. Никуда Таня ходить не могла. И никаких особых интересов у нее не было. Даже книжки купить было не на что. Соседи учебники им давали старые. Разве это жизнь? — неожиданно спросил водитель. — Разве раньше такое могло случиться? Если бы Елизавета Матвеевна на трех работах трудилась, она бы больше двух сотен получала. Минимальный оклад был семьдесят рублей. Как раз у уборщиц. А за две сотни она внучку и одеть могла бы, и в лучшую школу послать, и учебники ей купить. Что там говорить.

— Можно подумать, что кто-то персонально виноват в том, что произошло, — заметил Дронго. — Страна ушла от социализма к капитализму. И теперь ничего не поделаешь.

— Вот именно, — ожесточенно сказал Миша, — дураки мы все были. Я четыре сотни получал. Иногда с премией до пяти доходило. Что там говорить. Знал бы, чем все это кончится, сам бы винтовку взял и в августе девяносто первого на Белый дом пошел. Тогда думали, что скинем коммунистов — и все у нас будет. Как в Америке. Хрен получили вместо Америки.

— Нашел о чем вспоминать, — поморщился Егор, — ты еще спасибо скажи, что вообще работу нашел. Знаешь сколько водителей без работы сидит. А я, между прочим, тоже шофером не хотел работать. На инженера учиться хотел. Как раз мне семнадцать было в девяносто первом. А после армии, когда вернулся, все уже кувырком пошло…

— Закончим политическую дискуссию, — посоветовал Дронго, — давайте вернемся к девочке. Значит, у нее не было никаких увлечений. Может, подруги близкие были? Или кто-нибудь из соседей?

— Может, и были, — осторожно ответил Миша, — с соседскими девочками она играла. Но с кем дружила, я не знаю.

— Может, у нее были любимые места в городе, куда она могла бы сбежать, если, конечно, сбежала? — неосторожно спросил Дронго и заметил, что глаза у Нины начали предательски блестеть.

— Я имел в виду, что она могла просто выйти из здания, — пояснил Дронго, — и не обязательно куда-то убежала. Или вы думаете иначе?

— Нет, — тихо ответила Нина, — я надеюсь, что она жива.

— Ясно.

Дронго поднялся. Нина посмотрела на него и тихо спросила:

— Вы его найдете?

Все поняли, что она говорила об убийце.

— Не знаю, — ответил Дронго, — пока у меня совсем мало данных. Но вы не бойтесь. Здесь вас убийца не достанет. В здании работают сотрудники милиции и прокуратуры. Надеюсь, что вместе мы что-нибудь придумаем.

Глава пятнадцатая

Он вернулся в кабинет Халуповича. К этому времени Эдуард Леонидович уже успел в общих чертах рассказать следователю о своем плане встретить миллениум и о трех женщинах, которые были в его квартире в тот роковой день. Линовицкая, взглянув на вошедшего Дронго, чуть нахмурилась, но ничего не сказала, продолжая слушать Халуповича. Пока он говорил, Оксана Григорьевна несколько раз в знак согласия кивала. Бозин мрачно чертил какие-то геометрические фигуры в своем блокноте. Когда Халупович, наконец, закончил исповедь, наступило молчание.

Дронго сел на диван. Халупович и Бозин оказались сидящими боком к нему, а Линовицкая — почти спиной. Она чуть отодвинулась от стола, чтобы также сесть боком. И мрачно спросила у хозяина кабинета:

— Вы закончили?

— Да, — опустил голову Халупович и виновато вздохнул. — Я вас не обманывал, Валентина Олеговна. Просто не хотелось впутывать во все это женщин, одна из которых к тому же ваша коллега.

— Похвальное благородство, — язвительно заметила Оксана Григорьевна, — но я думаю, Валентина Олеговна понимает всю нелепость подозрений в отношении нас. Да, мы были в тот день в его доме. Ничего не подозревая, мы пришли, чтобы увидеть человека, с которым не виделись два десятка лет. Думаю, всем понятно, что ни одна из нас не могла быть причастна к убийству его домработницы. И искать виновного нужно среди его сотрудников. Убийца мог сделать запасной ключ, проникнуть в квартиру и подсыпать яд в воду.

— Кто же тогда убил секретаршу Эдуарда Леонидовича? — спросил Бозин. — И где внучка погибшей?

— Я же говорю, что искать нужно среди сотрудников компании, — строго повторила Оксана Григорьевна. — И обязательно нужно еще раз проверить все уголки в этом здании. Сверху донизу.

— Уже проверяют, — кивнул Бозин, закрывая блокнот.

Он взглянул на следователя. Та чуть покраснела. Ей было крайне неприятно, что Халупович, которому она хотела доверять, говорил ей неправду, уверяя, что в квартире, кроме него, никого не было. С одной стороны, она понимала его благородное стремление не подставлять женщин под подозрение прокуратуры. Но, с другой стороны, Халупович не имел права так себя вести, и она должна была бы составить протокол на основании его последних заявлений, а затем привлечь его к уголовной ответственности за лжесвидетельство. Очевидно, Бозин понял ее колебания. Он усмехнулся.

— В нашей практике бывает всякое, — заметил Арсений Николаевич. — Сейчас нам важно объединить усилия и вычислить убийцу.

Она молчала.

— Уголовное дело по факту убийства секретарши должна вести наша прокуратура, а домработницы — ваша. Плюс пропажа девочки. Нужно решить, к какому из дел ее отнести — к вашему или к моему. Или мы объединим все эти три дела.

— Нужно объединить, — согласилась Линовицкая, словно очнувшись. Она взглянула на сидевших перед ней женщин. — Мне нужно будет вас допросить и составить протокол. Думаю, вы понимаете, что вам нельзя уезжать из Москвы без нашего разрешения.

— Я предупреждала, — напомнила Оксана, — теперь нам придется задержаться в Москве. Для меня-то это не проблема, я живу у сестры. А вот проживание остальных будет некоторой проблемой для Эдуарда Леонидовича. Ему придется платить за них.

— Спасибо, — вдруг вмешалась Элга, — но это не нужно. Не обязательно. Я могу сама заплатить за свой отель.

— И я могу, — вставила Фариза.

— Разве дело в оплате? — горько воскликнул Халупович. — Да я бы все свое состояние отдал, чтобы воскресить Оленьку и Елизавету Матвеевну!

— Увы, — взглянул на него Бозин, — это уже невозможно. Давайте сделаем по-другому. Составим список людей, которые знали, что у вас есть квартира на Тверской, и были здесь, в здании, в момент убийства. Так сказать, очертим круг подозреваемых.

— Верно, — подал голос Дронго, — нужно определить, с кем мы должны работать.

Линовицкая, обернувшись, внимательно посмотрела на него. Что-то в ее глазах заставляло Дронго напрячься. Это было не просто любопытство. Это было другое чувство. Больше интереса, чем он мог ожидать.

— Первый номер — это вы, Халупович, — сказал Бозин, аккуратно написав фамилию хозяина кабинета и поставив перед ней цифру один. — Следом идут ваши дамы. — Он записал их данные — Элга Руммо, Фариза Мамаджанова и Оксана… — Простите, ваша фамилия Филиппенко, как указано в удостоверении?

Оксана Григорьевна согласно кивнула.

— Значит, еще трое, — отметил Бозин. — А ваш помощник и секретарша знали о вашей квартире?

Халупович бросил взгляд на Дронго. Отрицать это было бы глупо.

— Знали, — сознался он, — но они там никогда не бывали.

— Они могли там быть, — резонно возразил Бозин и добавил еще две фамилии. Затем, подумав, спросил: — А Шальнев? Он ведь, кажется, отвечает у вас за безопасность. И к тому же является вашим заместителем.

— Он никогда не бывал у меня дома, — ответил Халупович, — во всяком случае, на этой квартире.

— И, тем не менее, мы его поставим следующим. Семь человек, — сказал Бозин, — не густо, но и не мало. Кто еще? Кто мог знать об убийстве и побывать в вашей квартире?

— Никто. Я не посвящаю посторонних в свои личные дела, — нервно заметил Халупович.

— Значит, больше никого? — настаивал Бозин.

— А водители? — вдруг напомнила Элга. — Они нас отвозили и привозили.

— Да, — кивнул Эдуард Леонидович, — они тоже знали, где находится моя квартира, и были знакомы с Олей.

— Как их фамилии?

— Михаил Жислин и Егор Скрёбов.

— Итого девять человек, — подвел итог Бозин. — Мне кажется, что убийцу нужно искать среди них.

— А если это кто-то посторонний? — предположила Элга. — Вы не думаете, что кто-то мог появиться в доме нашего друга, а потом прийти сюда и убить несчастную девушку?

Дронго заметил, что при этих словах вздрогнула Фариза. Но он не стал вмешиваться в разговор.

— Возможно, что так и было, — согласился Бозин, — но ведь этот посторонний должен был сначала незаметно проникнуть в квартиру, а потом так же незаметно появиться здесь, украсть девочку, а потом убить Ольгу.

— Правильно, — неожиданно поддержала его Оксана Григорьевна, — не нужно считать, что преступления совершаются при помощи нечистых сил или какими-то особыми людьми. Обычно это делают нормальные люди, которые живут среди нас. Вернее, не совсем нормальные. Они нормальны лишь внешне, и их трудно отличить от действительно нормальных людей.