Джон Карр - Черные очки
– Не верю. Разумеется, не верю. Вспомните, сколько раз мы попадали впросак, потому что верили собственным глазам. Когда я думаю о трюке с часами, меня охватывает благоговейная дрожь. Положение стрелок изменить было невозможно и, тем не менее, оно было изменено. Если Чесни способен был придумать такой трюк, он мог изобрести и другие такие же... или еще лучшие. Черт возьми, я тут ни во что не верю!
– Но есть ли у вас какие-то основания предполагать, что и здесь была заключена ловушка?
– Есть, – ответил Фелл. – Я лично назвал это Проблемой Ненужного Вопроса. Она, однако, приводит нас только к другим, еще более сложным проблемам.
– А именно?
– Заметьте, как в данном случае сел в лужу наш эксперт-психолог. На вопрос о росте доктора Немо отвечали три свидетеля. Марджори Вилс не отличается особой наблюдательностью. Хардинг как свидетель ни к черту не годится, зато профессор Инграм – один из лучших, какие только могут быть. И все же на этот вопрос два плохих наблюдателя ответили правильно, в то время как профессор Инграм грубо ошибся.
– Тем не менее – почему вы настаиваете, что рост Немо не был метр восемьдесят?
– Я не настаиваю. Я только говорю, что во всем этом что-то неладно... Все время, все то растреклятое время, которое прошло с тех пор, как я услышал об этом деле, меня чертовски сбивает с толку одна вещь. Она и сейчас продолжает сбивать меня с толку больше, чем когда бы то ни было. Почему не была уничтожена эта пленка? Я повторяю, – взмахнув рукой, продолжал доктор, – почему убийца не уничтожил эту пленку? Когда Эммета после смерти Чесни понесли наверх, на первом этаже не осталось абсолютно никого. У убийцы было сколько угодно возможностей уничтожить пленку. Вы сами, когда приехали, нашли музыкальный салон пустым. Кинокамера была положена в ящик радиолы. Убийце надо было только открыть камеру, выставить пленку на свет и делу конец. И не говорите мне, что убийца хотел сохранить эту сцену для потомства, не понимая, какую помощь она может оказать полиции. Нет, нет, нет.
– Но Джо Чесни... – начал было майор.
– Хорошо, предположим, что убийца – Джо Чесни. Предположим, что он убил Марка, надеясь на алиби, которое дадут ему часы. Однако, не полный же он идиот. Играя роль доктора Немо, он знал, что Хардинг с превеликим рвением заснимает всю сцену на пленку. Он не мог не понимать, что просмотр пленки немедленно обнаружит отсутствие минутной стрелки и что алиби его рассыпется в прах, как оно и произошло в действительности. В котором часу он вызвал полицию?
– В двадцать минут первого.
– Так. А в котором часу вы прибыли в "Бельгард"?
– Около двадцати пяти минут первого.
– Вот именно. Телефон находится внизу, в трех шагах от музыкального салона. Все остальные были наверху. Почему он не зашел в салон и не уничтожил улику, которая может привести его на виселицу? Майор Кроу побагровел.
– В данном случае вам нечего возразить, сэр, – сухо заметил Боствик.
– Что вы этим хотите сказать? – резко ответил майор. – Откуда мне знать? Может быть, он не смог найти пленку.
– Бросьте, бросьте, – сказал Фелл.
– Учитывая, что на вашем лице, Боствик, – продолжал майор, – написано такое превосходство, может быть, вы поможете нам выйти из тупика? Можете вы объяснить, почему убийца не уничтожил эту пленку?
– Да, сэр, полагаю, что могу. Дело в том, что один из убийц не был в состоянии уничтожить пленку, а второй не хотел ее уничтожать.
– Что? Два убийцы?
– Да, сэр. Мистер Эммет и мисс Вилс.
Боствик снова уставился на свою трубку. На лице его было задумчивое, мрачноватое выражение и говорил он, немного запинаясь.
– До сих пор я мало что сказал по этому делу, я старался побольше думать. Но если вас интересует мое мнение, я его выскажу и к тому же приведу несколько неоспоримых доказательств. Так вот, тот тип, заснятый на пленке, – он показал на экран, – это мистер Эммет. Вне всяких сомнений. Взгляните на его фигуру, на его походку. Покажите эту сцену любому из здешних жителей, спросите у него, кто этот человек, и вам ответят: мистер Эммет. Я никогда не верил в то, что кто-то оглушил Эммета, чтобы сыграть его роль. Я не верил в это и не ошибся. Мисс Вилс хотела уверить нас в этом, но слишком уж это отдает приключенческим кинофильмом. – Боствик выпрямился. – Кто стал бы так рисковать, когда достаточно было всего-навсего бросить цианистый калий в чай старику? А что, если бы маскарад не удался? Если бы спала шляпа или размотался шарф? Этого не произошло, но ведь это могло случиться. Или если бы старик схватил незнакомца за руку, что тоже ведь могло случиться? Нет, сэр. Все так, как говорит доктор Фелл. Кто бы ни убил старика, он наверняка не хотел, чтобы к нам в руки попала пленка, на которой он заснят. Тогда почему же он ее не уничтожил? Сегодня ночью я глаз не сомкнул, думая об этом. И внезапно я сказал себе: "Черт возьми! – Боствик хлопнул рукой по колену. – Черт возьми! А где вторая капсула?"
Эллиот поднял на него глаза.
– Вторая капсула?
– Да, вторая капсула. Мы считаем, мисс Вилс вбила нам это в голову, что кто-то оглушил мистера Эммета и подменил безобидную капсулу отравленной. Хорошо, предположим, что так оно и было. Если так, то куда девалась вторая капсула? Та безобидная. Мы обыскали все – весь дом. Нашли мы эту вторую капсулу? Нет, ясно, что нет. А это значит, что капсула была только одна: та, которую Эммет заставил проглотить старика.
Майор присвистнул.
– Ну, давайте, давайте.
– И еще одно, – продолжал Боствик, обращаясь к Эллиоту. – Картонная коробочка, в которой лежала капсула. Может, мы нашли ее в кармане плаща? Нет, опять-таки нет. "Гм, – подумал я, – где же она может быть?" Сегодня утром я поискал ее там, где она, по-моему, должна была находиться. Там она и оказалась.
– Где же?
– В правом кармане пиджака мистера Эммета. Того, что висит на стуле в его спальне.
– Похоже, – сказал майор, – что это означает...
– Разрешите мне докончить, сэр, – перебил Боствик, говоривший теперь быстрее и увереннее. – Этой ночью кто-то убил Эммета. Этот кто-то был его сообщником в убийстве старика. Все знают, что ради мисс Вилс Эммет пошел бы на что угодно. Возможно, конечно, что она отравила капсулу без его ведома и лишь попросила его заставить старика проглотить ее, но в этом я сомневаюсь. То, что Эммет разбил себе голову, чтобы получить алиби, говорит против этого. И подумайте: почему она вскрикнула: "Нет! Нет!", видя, как убивают старика... а потом отрицала это? Это объяснимо только в том случае, если она знала, что происходит, отлично знала. В последний момент не выдержали нервы. Такие вещи случались не раз. Можете не верить, мистер Эллиот, но я читаю немало литературы по криминалистике. И я скажу вам, где в последний раз случилось нечто подобное. Женщины не умеют владеть собой, даже когда все дело задумано ими же самими. "Нет! Нет!" – именно это крикнула Эдит Томпсон, когда Байуотерс выбежал из-за угла и ударом ножа убил ее мужа, выходившего из кино.
Боствик умолк и глубоко вздохнул.
Майор Кроу нервно зашевелился.
– Улики против Вилбура Эммета, – согласился Эллиот, – имеются... Что ж, если найдутся люди, которые опознают Эммета на пленке, с этим вопросом будет покончено. – Эллиоту было не по себе, но он решил не отступать. – Все это так, но какие улики у нас есть против мисс Вилс? Нельзя же арестовать ее только за то, что она крикнула: "Нет! Нет!"
– Улики есть и против нее, – с налившимся кровью лицом ответил Боствик. Чуть поколебавшись, он крикнул через плечо:
– Хобарт Стивенсон, если вы когда-нибудь хоть словом обмолвитесь о том, что слышали сегодня, я из вас душу выну. Вы отлично знаете, что слово свое я всегда держу.
– Я и словечка не пророню, – удивленно подняв глаза, ответил Стивенсон. – Клянусь вам.
– И не вздумайте позабыть о своем обещании, – еще раз предупредил Боствик, подкрепляя свои слова внушительным взглядом. Затем он повернулся к остальным. – Я не хотел ничего говорить, пока вы не увидите пленку. Я даже майору не говорил об этом, но улики у нас есть. Недавно вы, сэр, говорили, что немногие, кроме медиков, умеют сделать инъекцию. Она это делать умеет. Научилась во время эпидемии гриппа лет пять или шесть назад, когда помогала доктору Чесни. А вы, друг мой, – он повернулся к Эллиоту, – утверждали, что мы не слишком-то стараемся задержать людей, которые бросают в нее камни. Это неправда, и ваши слова мне совсем не понравились. Если кто-то будет нарушать порядок, я выполню свой долг, только держу пари, что в данном случае судья не станет слишком строго наказывать виновного. Я уже сказал, что у меня есть улики. Что вы скажете насчет этого?
Боствик вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт. Открыв его, он показал присутствующим содержимое: небольшой шприц. В стеклянной трубочке, закрытой никелированным поршнем, еще сохранилось несколько капелек бесцветной жидкости. В комнате чуть запахло горьким миндалем.
