Эрл Гарднер - Дело о ленивом любовнике
Ну, я туда приехал и начал осматривать все кругом. Овербрук решил, что я от шерифа. Он закричал мне, чтобы я объехал его дом и выехал на дорогу к ферме. Я так и сделал, и он показал мне, как он построил дорогу из досок, ведущую туда, где стояла машина, и рассказал мне, что он обнаружил. Я все это зарисовал – и только закончил рисунок, как показались шериф с лейтенантом Трэггом. Они были всем этим несколько раздражены, но благодаря тому, как Овербрук разложил доски, я нисколько не спутал следы, и у них не могло быть ко мне претензий. Конечно, они меня оттуда прогнали и наверняка отобрали бы у меня рисунок, если бы знали, что он есть. Но Овербрук ничего о нем не сказал, а я тем более. К тому времени, мне кажется, у полицейских появились свои сложности. Они сами зарисовывали и делали фотографии.
– Давайте взглянем на рисунок, – попросил Мейсон.
Хемфрейз положил рисунок на стол к Мейсону.
– Вот здесь все, – сказал он. – Вот место, где машина свернула с дороги.
– Нет сомнений, что это та самая машина? – спросил Мейсон.
– Очевидно, нет. Там, где стояла машина, почва довольно мягкая, а там, где машина поворачивала с дороги, ясно видны следы четырех шин. На колесах машины миссис Оллред все шины новенькие, там ясно виден рисунок протекторов. Так как машина поворачивала, есть место, где следы каждой покрышки отчетливо видны, как будто их смазали чернилами и промокнули листом бумаги. Каждая деталь следа отчетливо выделяется. Я предварительно срисовал все узоры на покрышках машины миссис Оллред, после того как полиция нашла ее на дне каньона. Это точно машина миссис Оллред, если только не какая-то другая с точно такими же покрышками.
– Я просто хотел уточнить, – кивнул Мейсон.
– Вот тут, – Хемфрейз указал на деталь рисунка, – дорога идет вправо, вдоль края пахотной земли. По одну сторону – люцерна за забором. По другую – ничего. Там, где повернула машина, грунт мягкий. Следы видны так же ясно, как на только что выпавшем снегу. Теперь посмотрите на рисунок. Вот здесь машина свернула с дороги. Подъехала сюда и остановилась. Вы можете видеть, где из нее вышел Флитвуд. Вот его следы – он вышел с левой стороны. Видите, он пошел направо, в свет фар. Следы показывают, как он повернулся, когда дошел до этой точки, прямо перед передними фарами. Здесь он секунду постоял. Сначала его следы ведут в этом направлении. Вот здесь он стоял, звал миссис Оллред, когда она выскочила из багажника.
– А ее следы видно?
– Вот они, в том направлении. Она выскочила из багажника. Вот здесь он был расположен. Вот следы ее ног, когда она спрыгнула на землю, вот она побежала. Можно видеть, что она помчалась со всех ног, прямо на эту дорогу. Эта дорога имеет гравийное покрытие, так что мы больше не можем видеть ее следов после того, как она выбралась на дорогу. Но очень далеко она убежать не могла. Она, должно быть, остановилась и ждала. Именно в этот момент, если я правильно понял рассказ Флитвуда, из того, что говорили полицейские, прежде чем меня оттуда выставили, – именно тогда он крикнул ей, что ее муж жив и все в порядке.
Мейсон кивнул.
– Вы можете видеть четкие следы. Она пошла по дороге, прошла некоторое расстояние – никто не знает сколько, возможно, так и не удалилась от машины настолько, что не могла слышать или видеть, что там происходит. Она все обдумала. Повернулась и пошла обратно. Вот ее следы, когда она возвращалась, и вы можете видеть, что цепочка следов ведет прямо туда, где стояла машина. Она направлялась к левой дверце машины – к сиденью водителя.
– Что случилось дальше? – спросил Мейсон.
– Дальше она села в машину и поехала.
– Откуда вам это известно?
– Попробуйте сами представить, – предложил Хемфрейз. – Я внимательно изучил следы. Эта схема вам покажет, что произошло. Она вышла из машины, побежала к дороге. Вернулась и села в машину. Флитвуд вышел из машины и отправился к дому Овербрука. Туда ведет единственная цепочка следов. Если бы Флитвуд вернулся к машине, он бы оставил еще одну цепочку.
– А следы Овербрука? – спросил Мейсон.
– Они оставлены сегодня утром. Их можно ясно проследить – ровная четкая цепочка. Он шел от своего дома, как я показал, вот тут. Он начал было наступать на следы автомобильных шин, потом подумал и сообразил, какая в них заключена ценность, и свернул на дорогу к ферме. А потом пошел за трактором и настелил доски.
– Вы не думаете, что кто-то мог выйти из машины или войти в нее осторожно, не оставляя следов?
– Ни малейшего шанса, – возразил Хемфрейз. – Земля такая мягкая, что вы можете видеть даже следы собаки Овербрука, оставленные, когда тот клал доски. Я поставил точки там, где видны собачьи следы. Каждый отдельный след не срисовывал. Но главное – земля такая мягкая, что даже собака оставляет четкие следы.
– И не возникает сомнений, что тут следы Флитвуда?
– Ни малейших. Вы видите их там, где он вышел из машины, пошел кругом. Вот здесь он стоял, когда оглядывался на миссис Оллред. Вот здесь он стоял, когда повернулся и выкидывал пистолет. Вот здесь он пошел дальше, и вы можете видеть его следы, ведущие к дому Овербрука.
Мейсон задумчиво изучил рисунок.
– Вы уверены, что у вас тут есть все?
– Абсолютно все.
– Если это свидетельство истинно, оно чертовски важно, – сказал Мейсон.
– Оно истинно. Все написано тут, на земле, никто не мог выйти из машины или войти туда, не оставляя следов.
– Может, есть какой-то способ, чтобы кто-то подошел к машине и не оставил следов? – настаивал Мейсон.
Хемфрейз упрямо покачал головой:
– Может, по твердой земле подобрался бы?
– Такой там нет.
– Или… минутку, – сказал Мейсон. – А как насчет веревки? Накинуть на ветку…
– Да там на сотни футов никаких деревьев нет. Вон там развесистые дубы. Но они так далеко, что на эту картинку не поместились. Нет, мистер Мейсон, можете мне верить. Я ситуацию продумал как следует. Невозможно войти или выйти из этой машины, не оставив следов, все следы зарисованы на этой карте, и они все очень заметные. Когда машина подъехала и остановилась, в ней было по крайней мере два человека. Один из них – женщина в багажнике, другой – мужчина, сидевший за рулем, во всяком случае он вышел с левой стороны, откуда естественно выйти водителю. Мужчина обошел машину вокруг, встал перед передними фарами и при этом ставил ноги в определенной позиции, его поведение легко проследить. Сначала он смотрел назад, потом выбросил пистолет. А потом двинулся к дому Овербрука. Женщина вернулась, села в машину и поехала. Это единственный способ, каким машина могла отсюда уехать. Эта женщина вернулась, села на сиденье шофера и повела машину. Следы рассказывают всю историю. Кто бы ни был еще в этой машине, он оставался там сидеть, пока машина тут стояла. Видно, когда машина давала задний ход. Земля здесь мягкая, заметно, как буксовали колеса, когда машина разворачивалась. А потом ее опять вывели на гравийную дорогу.
Мейсон изучал рисунок, барабаня кончиками пальцев по краю стола.
– Ну, – сказал Дрейк, – я думаю, тут все, что надо.
Мейсон кивнул и через минуту добавил:
– Конечно, я не думаю, что возможно эти следы точно идентифицировать. Другими словами, какая-то женщина была в багажнике. Эта женщина выбралась, вышла на дорогу, потом вернулась в машину и увела ее. Следы не доказывают, что это была именно миссис Оллред.
– Версия Флитвуда говорит о миссис Оллред, – напомнил Дрейк.
– А Флитвуд лгал при каждой возможности, – отрезал Мейсон.
– Но его история подтверждается, – сказал Хемфрейз.
– Не доверяю я этой Бернис Арчер, Пол, – вдруг произнес Мейсон. – Это она могла быть заперта в багажнике.
– Никоим образом, – запротестовал Дрейк. – Вспомни, что Бернис Арчер в понедельник вечером была в городе. Она ответила на тот звонок со станции обслуживания возле Спрингфилда. С ней ночевала ее подруга. Они сидели и болтали до часу или двух ночи, а потом вместе заснули. Кровать там только одна. Я проверял Бернис Арчер. Она была дома всю ночь в понедельник. Вспомни, что миссис Оллред останавливалась на станции обслуживания около семи часов, и заправщик ее помнит, помнит машину и Флитвуда. А под откос машина скатилась около одиннадцати. В этот час должны были остановиться часы в машине и на руке Оллреда.
– Полиция не считает, что машину пустили с откоса как раз тогда, когда остановились эти часы?
– Нет, они считают, что миссис Оллред поставила часы Оллреда вперед, чтобы обеспечить себе алиби.
Мейсон встал со стула и начал расхаживать по комнате.
– Ты сможешь предъявить это доказательство суду, когда будешь выступать. – Дрейк похлопал по бумаге.
– Я знаю.
– Это доказательство, – продолжал Дрейк, – решающее в деле. Какую бы историю ни рассказывала твоя клиентка, она должна совпадать с этим доказательством – следами.
– Ее история с ними не совпадает, Пол.
