Рекс Стаут - Звонок в дверь
Она направилась к красному кожаному креслу. Сол – к желтому, а я сел за свои стол.
– Что это за ловушка, которую вы подстроили им? – спросила она.
Вульф покачал головой.
– Об этом потом. Мистер Гудвин может рассказать вам все детали, когда вы пожелаете. Я хочу сказать вам не о том, что было проделано, а о том, что предстоит сделать теперь. Вы – мой клиент, и я обязан оберегать вас от неприятностей. Насколько вы благоразумны?
Она улыбнулась.
– Почему вы спрашиваете об этом?
– Можно ли вам доверить секрет?
– Да.
Он обернулся ко мне:
– Это касается и тебя, Арчи.
Будь он проклят! Как ему не стыдно ставить меня в неловкое положение! А что, если я снова переменю свое решение и захочу жениться на ней?!
– Конечно, – ответил я. – Если только вы имеете в виду именно то, о чем я думаю.
– Конечно, то, – ответил Вульф и продолжал, обращаясь к миссис Бранер. – Я хочу, чтобы вы были готовы к тому, что ваша секретарша может быть арестована у вас в конторе, возможно даже в вашем присутствии, по обвинению в убийстве.
Вульф только что ошеломил Брегга. Теперь миссис Бранер уставилась на него, потеряв дар речи.
– Это почти не вызывает сомнений, – отрезал Вульф. – Жертвой явился Моррис Элтхауз. Мистер Гудвин изложит вам все подробности относительно этого дела, когда ситуация окончательно прояснится. Я предпочел бы не сообщать вам сейчас даже этого, но в качестве клиента вы имеете право на мою защиту. Я хочу сделать вам одно предложение.
– Не верю, – наконец сказала она. – Я желаю знать все подробности сейчас же.
– Вы их не узнаете. – Он был грубоват. – У меня была тяжелая неделя, ни днем, ни ночью покоя. Если вы будете продолжать настаивать, я просто покину кабинет, а вы покинете этот дом и, возможно, даже приметесь расспрашивать мисс Дакос. Это насторожит ее, и она удерет, а после того, как полиция разыщет ее и арестует, они начнут приставать с вопросами к вам. Вы желаете этого?
– Нет.
– Неужели вы могли подумать, что я способен бросить кому-либо столь тяжкое обвинение так просто, без всяких оснований?
– Нет.
– Я предлагаю следующее. – Он посмотрел на стенные часы. Было пять минут первого. – В котором часу мисс Дакос уходят на перерыв?
– Обычно в час дня.
– Мистер Пензер отправится сейчас с вами. Скажите вашей секретарше, что вы решили отремонтировать контору – перекрасить стены, оштукатурить и все такое – и что вам не понадобятся ее услуги до конца недели. Мистер Пензер сыграет роль представителя ремонтной фирмы и немедленно начнет подготовку к ремонту. Таким образом, мисс Дакос будет арестована не в вашем доме. Я не хочу, чтобы убийцу арестовывали в доме моего клиента. А вы?
– Нет.
– Да и мало приятного сидеть со своей секретаршей в конторе, когда появится полиция и уведет ее.
– Конечно…
– Тогда можете поблагодарить меня за предупреждение. Я понимаю ваше состояние, но ничего не поделаешь… Может ли мистер Пензер поехать с вами в вашей машине или ему ехать отдельно? Вы могли бы обсудить с ним все по дороге. Он неплохой собеседник.
Она взглянула на меня и затем перевела взгляд на Вульфа.
– Может ли со мной поехать мистер Гудвин?
– Нет, мистер Гудвин мне нужен, – ответил Вульф, и бедняжка вынуждена была согласиться на Сола.
Он принес ей пальто.
Дверь за ними захлопнулась. Вульф покосился в мою сторону:
– Ну, что скажешь?
– Наш телефон все еще прослушивается.
– Не можешь ли ты встретиться с мистером Кремером до ленча?
– Лучше после ленча. У него будет хорошее настроение. Для получения ордера на арест ему потребуется не более часа.
– Хорошо. Но не… Что тебе, Фред?
Фред Даркин, до сих пор стороживший актеров, объявил в дверях:
– Они просят есть!
14
Кабинет полицейского инспектора, ведавшего расследованием убийства, хотя и был не в очень запущенном состоянии, но и хвастаться было нечем. Линолеум на полу был ветхий, письменный стол Кремера нуждался в полировке, и я никогда не видел, чтобы окна здесь были по-настоящему чисты. В 14:35, когда я опустился на простой стул перед столом инспектора, Кремер зарычал:
– Я же сказал: не приходить и не звонить!
Я кивнул:
– Но теперь все в порядке, и мистер Вульф…
– Что в порядке?
– Он заработал свою сотню тысяч плюс гонорар.
– Черта с два!
– Однако это так. Но мы не выполнили вашего распоряжения. Мы…
– Я не отдавал никаких распоряжений.
– Ладно, ладно. Мы узнали, что Морриса Элтхауза застрелил не сотрудник ФБР. Мы знаем, кто это сделал, и, думается, сумеем это доказать. Я не собираюсь рассказывать, как мы загнали в угол Брегга. Я пришел сюда не для этого. Когда у вас будет свободное время, мистер Вульф с удовольствием расскажет вам все. Получите удовольствие. Я пришел к вам поговорить об убийстве.
– Говорите.
Я достал на нагрудного кармана фотографию и протянул ему.
– Сомневаюсь, чтобы вы видели ее прежде, – сказал я, – но один или несколько из ваших людей видели эту фотографию. Она находилась в ящике комода в спальне Элтхауза. Его мать дала мне ключи, поэтому не пытайтесь пришить мне незаконное вторжение в частный дом. Взгляните, что на обороте.
Он перевернул фотографию и прочел стихи.
– Это четыре строки Китса из «Оды греческой вазе», – продолжал я. – Написано рукой секретарши миссис Бранер, мисс Сары Дакос, проживающей в доме шестьдесят три по Арбор-стрит, на втором этаже, как раз под квартирой Элтхауза. Я удостоверился в этом, достав образчики ее почерка у миссис Бранер. Вот они. – Я протянул ему листок из календаря и записку. – Между прочим, из своего окна она видела трех фэбээровцев, выходящих из дома. Помните об этом, когда будете допрашивать ее.
– Допрашивать ее? За это? – Он постучал пальцами по фотографии.
– Нет. Я явился сюда главным образом ради того, чтобы предложить вам пари. Ставлю пятьдесят долларов против одного, что если вы получите ордер и прочешете ее квартиру, то обнаружите кое-что, что доставит вам удовольствие. И чем скорее, тем лучше. – Я поднялся с места. – Вот и все.
– Черта с два «все»! – Его красное лицо еще больше побагровело. – Садитесь. Я допрошу вас! Что мы обнаружим и где вы это спрятали?
– Я ничего не прятал. Послушайте, вам известно, что, имея дело со мной, вы имеете дело с мистером Вульфом. Вы знаете также, что я всегда придерживаюсь инструкций. В настоящее время я больше ничего не могу сообщить вам. Я нем как рыба. Любое количество времени, которое вы потратите на брань, будет потерянным временем. Заполучите ордер, воспользуйтесь им, и, если вы найдете что-нибудь в квартире мисс Дакос, мистер Вульф будет рад вместе с вами обсудить все.
– Сперва я обсужу это с вами! Вы никуда отсюда не уйдете!
– Разве только если буду подвергнут аресту. – Я обиделся. – Что еще вам от меня надо, ради самого Господа Бога?! Вы занимаетесь этим убийством уже более двух месяцев! У нас оно заняло всего одну неделю.
Я встал и направился к двери. Я был уверен, что если не он сам остановит меня, это сделают внизу, когда я выйду из лифта. Но дежурный у входа, впавший меня в лицо, только кивнул, не слишком дружелюбно, но почти по-человечески. Я не остался в долгу.
Все было в порядке в нашем старом особняке. Эшли Джервис и Дэйл Кирби накормлены, получили по своей тысяче долларов и отправились восвояси. Фред и Орри за двухдневную работу получили по три сотни – значительно больше обычного – я тоже уехали. Сол находился в конторе миссис Бранер, готовясь то ли красить стены, то ли штукатурить их, что больше придется ему по душе. Вульф, конечно, читал книгу, и, конечно, не «ФБР, которое никто не знает», так как теперь он, во всяком случае, кое-что уже знал, и в четыре часа поднимется наверх, в оранжерею, точно по заведенному распорядку дня. Так как я никогда не сплю после обеда, даже если недоспал ночью, я вполне мог позволить себе выйти и прогуляться, что я и сделал.
Я остановился напротив дома шестьдесят три по Арбор-стрит. Было холодно, я продрог. Ключи были все еще у меня в кармане, так что я перешел через дорогу и поднялся на третий этаж, в квартиру Элтхауза. Пятьдесят три часа прошло с тех пор, как я сунул револьвер между пружинами кушетки, а этого времени было вполне достаточно для любой девицы, чтобы отыскать дюжину револьверов и перепрятать их в другое место. Если его там не окажется, мы будем в глупейшем положении, а то и хуже, так как это я направил Кремера по следу. Он понимал, что Вульф послал меня не из пустого подозрения, а твердо зная, что в квартире есть что-то горяченькое, и, если оно исчезло, виноватыми окажемся мы. Если бы я прямо сказал ему про револьвер, то тем самым признал бы, что скрыл важную улику, и тогда – если меня заподозрят в чем-нибудь еще более худшем – прощай наши лицензии.
