Агата Кристи - Карты на стол
— Шелковые чулки? О, да, у нас есть, очень красивые, изящные чулки. Чистый шелк, с гарантией.
Пуаро отложил их. Он стал детально объяснять, что ему нужно.
— Французские чулки? Вы понимаете, что из-за пошлины они очень дороги.
На прилавке появилась еще одна коробка.
— Очень красивые чулки, мадемуазель, но я имел в виду другие. Мне нужны чулки самого лучшего качества.
— Это превосходные чулки. Конечно, у нас есть и «экстра». Но они стоят что-то около тридцати пяти шиллингов пара. И они не такие ноские. Совсем, как паутинка.
— Вот, вот. Это именно мне и нужно.
На этот раз продавщица отсутствовала долго. Наконец, она вернулась еще с одной коробкой.
— Я назвала цену неточно. Они стоят тридцать семь шиллингов и шесть пенсов за пару. Но очень красивые, правда?
Она осторожно вытащила их из пакетика. Да, это были действительно превосходные чулки, почти прозрачные, сквозь них было все видно.
— Прекрасно. Это то, что мне нужно.
— Чудесные чулки. Сколько пар, сэр?
— Э… дайте-ка подумать… девятнадцать пар. Продавщица чуть, было, не упала в обморок, только большой опыт обращения с покупателями, даже такими насмешливыми, как этот, помог ей совладать с собою.
— Если вы купите две дюжины, будет большая скидка, — едва слышно сказала она.
— Нет, мне нужно только девятнадцать пар. И выберите различные оттенки, пожалуйста.
Продавщица покорно исполнила его просьбу, завернула покупку и выписала счет.
Когда Пуаро вышел из магазина, стоявшая рядом продавщица сказала:
— Хотелось бы мне посмотреть на эту счастливую девицу. Он ведь уже совсем старик. Да, конечно, она здорово его окрутила. Покупать чулки за тридцать семь шиллингов и шесть пенсов, надо же!
Не подозревая о том, какое мнение оставил он о себе у продавщиц магазина фирмы «Харви Робинсон», Пуаро направился домой.
Прошло примерно с полчаса, когда он услышал, что в дверь его позвонили. В комнату вошел майор Деспард.
Сразу было видно, что он с трудом сдерживает себя.
— Какого черта вам нужно было ходить к этой миссис Лаксмор? — спросил он.
Пуаро улыбнулся.
— Дело в том, что я хотел узнать правду о смерти профессора Лаксмора.
— Правду? Неужели вы думаете, что эта женщина способна говорить правду о чем бы то ни было? — гневно спросил Деспард.
— Вот и меня эта мысль все время занимает, — признался Пуаро.
— Так и должно быть. Эта женщина — сумасшедшая. Пуаро возразил.
— Вот уж нет. Она просто романтическая натура.
— Какая уж тут романтика! Она совершенно беспардонная лгунья. Мне временами даже кажется, что она верит своей собственной лжи.
— Вполне возможно.
— Она ужасная женщина. Мне было невыносимо с ней там.
— Этому я тоже охотно верю.
Деспард вдруг резко сел на стул.
— Вот что, мосье Пуаро, я хочу рассказать вам всю правду.
— Вы хотите сказать, что собираетесь изложить вашу версию этой истории?
— Нет, это будет сущая правда. Пуаро ничего не ответил. Деспард сухо продолжал:
— Я очень хорошо понимаю, что не могу поставить в заслугу то, что вы сейчас узнаете. Я расскажу вам все, как было на самом деле, потому что это единственное, что в данном случае можно сделать. Поверите вы мне или нет — это ваше дело. У меня нет никаких доказательств того, что я не вру.
Он немного помолчал, а потом начал свой рассказ:
— Эту поездку четы Лаксмор организовал я. Профессор был милый старик, совершенно увлеченный мхами, растениями и тому подобными вещами. Она была… да всегда такой, какой вы увидели ее сегодня. Все это путешествие было сплошным кошмаром. За ней я никогда не ухаживал, даже избегал ее. Тип сентиментальных женщин с болезненно пылким воображением всегда вызывал у меня чувство неприязни. При встрече с ними меня одолевает такое сильное смущение, будто меня накалывают иглами. Первые две недели все шло хорошо. Потом у нас начался приступ лихорадки. Она и я перенесли болезнь легко. Старик Лаксмор был совсем плох. Однажды ночью — вот это вы должны выслушать внимательно — я сидел возле своей палатки. И вдруг в отдалении увидел Лаксмора, пробирающегося через заросли к реке. Он был в бреду и не отдавал себе отчета в своем поступке. Через какое-то мгновение он мог бы оказаться в реке, а это означало для него конец. Никаких шансов на спасение. Река была в этом месте опасной. Уже нельзя было догнать его и остановить. Оставалось лишь одно средство. «Как всегда, рядом со мной лежало ружье. Я схватил его. Я довольно искусный стрелок, и был уверен, что сумею повалить его, выстрелив в ногу. Но едва я вскинул ружье, как рядом со мной вдруг оказалась эта идиотка. „Не стреляйте. Ради бога, не стреляйте!“, — закричала она и повисла у меня на руке. Я дернулся и выстрелил. Пуля попала ему в спину и сразила наповал! Смею вас уверить, что это было для меня большой трагедией, а эта набитая дура вместо того, чтобы осознать свою ответственность за смерть мужа, так ничего и не поняла и все еще твердо уверена, что я хотел убить его преднамеренно из-за любви к ней! Вот, пожалуйста! У нас началась какая-то дьявольская сцена. Она требовала, чтобы мы сказали, будто он умер от лихорадки. Мне стало жаль ее, именно потому, что она так и не осознавала случившегося. Но ей пришлось бы все осознать, начнись следствие. И к тому же эта ее полнейшая уверенность, что я от нее без ума, как-то неприятно поразила меня. Если бы она начала настаивать на этом, могло бы завариться хорошенькое дельце. В конце концов я согласился с ней отчасти ради того, чтобы избежать шума.
Я это признаю. Вообще-то говоря, разница была невелика. Лихорадка или несчастный случай, конец его был предрешен. И мне не хотелось втягивать эту женщину в большие неприятности. Хотя она и круглая идиотка! На следующий день я объявил, что профессор умер от лихорадки. Его похоронили. Носильщики, конечно, догадывались о правде, но все они были преданы мне, и я знал, что в случае необходимости они подтвердят мою версию под присягой. Похоронив беднягу Лаксмора, мы вернулись в Англию. С тех пор я любыми способами стараюсь избегать эту женщину.
Он замолчал, а потом спокойно сказал:
— Вот и вся история, мосье Пуаро.
Пуаро медленно спросил:
— Как вы думаете, в тот вечер за ужином мистер Шайтана, говоря о несчастных случаях, имел в виду именно эту историю или говорил вообще?
Деспард кивнул.
— Должно быть, он слышал об этом от миссис Лаксмор. Выудить из нее секреты совсем не трудно. А подобные дела весьма его забавляли.
— Вся история могла бы оказаться чреватой серьезными последствиями… для вас… попав в руки такого человека, как Шайтана.
Деспард пожал плечами.
— Я никогда не боялся Шайтаны.
Пуаро ничего не ответил. Деспард спокойно продолжал:
— Этому вы тоже должны поверить на слово. Допускаю, довольно правдиво выглядит то, что у меня своеобразный повод желать смерти Шайтаны. Что ж, теперь вы знаете правду. Можете верить или не верить, как вам хочется.
Пуаро протянул ему руку.
— Я верю вам, майор Деспард. У меня нет никаких сомнений в том, что все происходило именно так, как вы мне рассказали.
Лицо Деспарда просияло.
— Спасибо, — коротко сказал он и благодарно пожал Пуаро руку.
Глава двадцать вторая
Улики из Комбикра
Старший инспектор Баттл сидел в полицейском участке Комбикра.
Инспектор Харпер, с раскрасневшимся лицом, говорил медленно с приятным девонширским акцентом.
— Йот так все это и закончилось, сэр. Нам казалось, что все прошло гладко. Доктор был удовлетворен. И все были довольны. А почему бы и нет?
— Расскажите-ка мне снова все no-порядку об этих двух бутылках. Я хочу, чтобы у меня не осталось никакой неясности.
— Инжирная настойка, — кажется, она регулярно пила ее — хранилась в бутылках в ванной комнате, в шкафу. И была еще одна бутылка с составом для чистки шляп. Этим составом она и молодая леди, ее компаньонка, чистили и подновляли свои летние шляпы. Еще оставалось довольно много этого состава, как вдруг бутылка лопнула. И миссис Бенсон сказала молодой леди: «Перелей его в другую бутылку. В ту, из-под инжирной настойки». В этой части истории все достоверно. Слуги слышали, как она это говорила. Молодая леди мисс Мередит, служанка и горничная, все подтверждают одно и то же. Состав был перелит, как того хотела миссис Бенсон. Бутылку поставили на верхнюю полку шкафа в ванной комнате, подальше от лекарств.
— А надписали на бутылке, что там была не настойка, а состав?
— Нет. Конечно, это была большая беспечность. Следователь особо это отметил.
— Продолжайте.
— В ту самую ночь больная миссис Бенсон вошла в ванную комнату, достала бутылку с настойкой, налила довольно много в стакан и выпила. Обнаружив, что хозяйка выпила совсем не то, сразу же послали за доктором. Доктора дома не оказалось, он уезжал на вызов, и прошло довольно много времени, прежде чем его нашли.
