Агата Кристи - Вечеринка в Хэллоуин

— Как насчет школьной учительницы? — спросила миссис Оливер.

— Кого вы имеете в виду?

— Ту, которую задушили, — про которую вам рассказывала мисс Уиттейкер. — Помолчав, она добавила:

— Мне не слишком нравится Элизабет Уиттейкер. Утомительная особа, хотя и умная. Такая могла бы замыслить и осуществить убийство.

— Вы хотите сказать, задушить другую учительницу?

— Нужно исследовать все возможности.

— Как всегда, полагаюсь на вашу интуицию, мадам.

Миссис Оливер с задумчивым видом съела еще один финик.

Глава 20

Выйдя из дома миссис Батлер, Пуаро направился дорогой, указанной ему Мирандой. Ему показалось, что отверстие в изгороди слегка увеличилось с прошлого раза. Вероятно, им пользовался кто-то покрупнее Миранды. Пуаро поднялся по дорожке к каменоломне, снова обратив внимание на красоту пейзажа. Живописное место, однако он, как и прежде, ощутил в нем какую-то языческую безжалостность. На этих извилистых дорожках злые феи могли высматривать добычу, а бесстрастная богиня — определять, какую новую жертву ей должны принести.

Пуаро хорошо понимал, почему здесь не устраивают пикники. Едва ли кому-нибудь могло захотеться принести сюда яйца вкрутую, салат-латук и апельсины и сидеть здесь, беззаботно веселясь. Место к этому явно не располагало. «Было бы лучше, — внезапно подумал Пуаро, — если бы миссис Ллуэллин-Смайт не пришла в голову идея подобной трансформации в стиле волшебной сказки». Каменоломню можно было превратить в скромный сад без призрачной атмосферы, но она была честолюбивой женщиной — честолюбивой и очень богатой. Минуту или две Пуаро размышлял о завещаниях, которые составляют богатые женщины, о лжи, которая возникает вокруг этих завещаний, о тех местах, куда их иногда прячут, и попытался поставить себя на место человека, осуществившего подделку. Несомненно, завещание, представленное на утверждение, было поддельным. Мистер Фуллертон, опытный и осторожный адвокат, в этом не сомневался. Он никогда бы не посоветовал клиенту затевать судебный процесс, не имея для этого веских оснований и надежных доказательств.

Пуаро свернул на тропинку, сразу почувствовав, что его ноги куда важнее его размышлений. Окажется ли этот путь более коротким до жилища суперинтендента Спенса? По прямой линии — возможно, но основная дорога наверняка была бы удобнее для ног. Тропинка была твердой как камень — трава и мох на ней отсутствовали полностью.

Впереди замаячили две фигуры. На каменном выступе сидел Майкл Гарфилд — он что-то рисовал в блокноте для эскизов и казался целиком поглощенным этим занятием. Немного поодаль, возле мелодично журчащего ручейка, стояла Миранда Батлер. Забыв о боли в ногах, Эркюль Пуаро подумал о том, насколько же красивыми могут быть человеческие существа. В красоте Майкла Гарфилда не приходилось сомневаться. Тем не менее Пуаро затруднялся определить, нравится ему этот молодой человек или нет. Разумеется, на красивых женщин всегда приятно смотреть, однако Эркюль Пуаро не был уверен, что ему нравится мужская красота. Сам он не хотел бы считаться красивым молодым человеком, — впрочем, ему никогда не представлялся подобный шанс. Единственное, что нравилось Пуаро в его внешности, — это великолепные усы, за которыми он тщательно и любовно ухаживал. Пуаро знал, что ни у кого в мире нет таких усов, но он никак не мог бы назвать себя красавцем и даже просто миловидным.

А Миранда? Пуаро снова подумал, что особенно привлекательной в ней кажется ее серьезность. Его интересовало, что творится в голове у этой девочки, но он понимал, что никогда не сможет об этом узнать. Она вряд ли расскажет, о чем думает, даже если ее спросить об этом напрямик. Пуаро чувствовал, что Миранда обладает пытливым умом и что она легко ранима. Он знал о ней кое-что еще — вернее, думал, что знает, но почти не сомневался, что это правда…

Майкл Гарфилд оторвал взгляд от блокнота.

— Ха! Синьор Усач! — воскликнул он. — Добрый день, сэр.

— Могу я взглянуть на то, что вы рисуете, или это вам помешает? Я не хочу быть назойливым.

— Конечно можете, — ответил Майкл. — Меня это нисколько не смутит. Я наслаждаюсь самим собой.

Пуаро заглянул ему через плечо. Карандашный рисунок был удивительно хрупким и деликатным, с едва заметными штрихами. «Этот человек умеет не только проектировать сады, но и рисовать», — подумал Пуаро.

— Весьма изысканно, — заметил он.

— Я тоже так думаю, — согласился Майкл Гарфилд, не поясняя, имеет он в виду рисунок или натурщицу.

— Почему? — осведомился Пуаро.

— Почему я это делаю? Думаете, у меня есть причина?

— Возможно.

— Вы абсолютно правы. Если я уеду отсюда, то мне хотелось бы запомнить пару вещей. Миранда — одна из них.

— А без рисунка вы бы легко ее забыли?

— Очень легко. Таков уж я. Но забыть что-то или кого-то, оказаться неспособным представить себе лицо, изгиб плеча, жест, дерево, цветок, контуры ландшафта, знать, как они выглядят, но не суметь их воспроизвести иногда причиняет подлинные мучения. Ты видишь, запечатлеваешь, а потом все исчезает.

— Только не «Погруженный сад». Он не исчезнет.

— Исчезнет, и очень скоро, если никто не будет им заниматься. Природа возьмет свое. Такие вещи нуждаются в любви, внимании и опытном уходе. Если муниципалитет возьмет на себя заботу о саде — такое часто бывает в наши дни, — то здесь посадят новые кусты, проложат еще несколько дорожек, установят урны для мусора, но сохранить сад в первоначальном состоянии не удастся. В нем слишком много стихийного.

— Мсье Пуаро, — донесся из-за ручья голос Миранды. Пуаро шагнул вперед, чтобы девочка могла его слышать.

— Ты пришла сюда позировать?

Она покачала головой:

— Я пришла не для того. Просто так вышло…

— Да, — подтвердил Майкл Гарфилд, — просто так вышло. Иногда людям везет.

— Ты гуляла по твоему любимому саду?

— Я искала колодец, — ответила Миранда.

— Колодец?

— В этом лесу был колодец желаний.

— В бывшей каменоломне? Не знал, что в каменоломнях бывают колодцы.

— Вокруг каменоломни всегда был лес. Майкл знает, где колодец, но не хочет мне говорить.

— Тебе будет интереснее самой его поискать, — сказал Майкл Гарфилд. — Особенно если ты не вполне уверена в его существовании.

— Старая миссис Гудбоди все о нем знает. Она колдунья.

— Верно, — кивнул Майкл. — Она здешняя колдунья. Такие имеются во многих местах, и, хотя они не всегда называют себя колдуньями, про них всем известно. Они предсказывают судьбу, наводят порчу на бегонии и пионы, делают так, чтобы фермерские коровы перестали давать молоко, а иногда торгуют любовным зельем.

— Это был колодец желаний, — настаивала Миранда. — Люди приходили туда и загадывали желания. Для этого нужно было трижды обойти вокруг колодца, а так как он находился на склоне холма, это было не всегда легко сделать. — Она посмотрела на Майкла:

— Когда-нибудь я все равно найду колодец, даже если ты мне его не покажешь. Он где-то здесь, но миссис Гудбоди сказала, что его запечатали несколько лет назад, так как считали опасным. Какая-то девочка — кажется, ее звали Китти — свалилась туда.

— Можешь сколько угодно слушать местные сплетни, — сказал Майкл Гарфилд, — но колодец желаний находится не здесь, а в Литтл-Беллинг.

— О том колодце я все знаю, — отмахнулась Миранда. — Он самый обыкновенный. Люди бросают туда монетки, но так как в нем нет воды, то не слышно даже всплеска.

— Очень сожалею.

— Я расскажу тебе, когда найду его, — пообещала девочка.

— Ты не должна верить всему, что болтает колдунья. Я, например, не верю, что ребенок упал в колодец. Наверное, туда свалилась кошка и утонула.

— «Бом-бом, дили-дили — в колодце кошку утопили», — пропела Миранда и поднялась. — Мне пора идти, а то мама будет волноваться.

Она улыбнулась обоим мужчинам и зашагала по еще более крутой и каменистой тропинке, чем та, которая шла по другую сторону ручья.

— «Бом-бом, дили-дили», — задумчиво произнес Пуаро. — Каждый верит в то, во что хочет верить, мистер Гарфилд. Она была права или нет?

Майкл Гарфилд задумчиво посмотрел на него, потом улыбнулся.

— Абсолютно права, — ответил он. — Колодец существует, и он в самом деле запечатан. Должно быть, его действительно считали опасным. Только вряд ли это был колодец желаний — думаю, это выдумка миссис Гудбоди. Здесь есть или было дерево желаний — старый бук на полпути вверх по склону холма, который люди, кажется, трижды обходили вокруг и загадывали желание.

— Ну и что с ним произошло? Его больше не обходят?

— Нет. По-моему, лет шесть тому назад в него ударила молния и расщепила надвое. Вот и конец красивой сказки.

— Вы рассказывали об этом Миранде?

— Нет. Я подумал, что лучше пускай верит в свой колодец. Сожженный молнией бук для нее не так интересен, верно?