Эрл Гарднер - Дело о фальшивом глазе
Этот человек не знал, как выглядит Хейзл Фенвик. Следовательно, если прокурор представит любую женщину в качестве Хейзл Фенвик и посадит ее на скамью свидетелей, преступник поймет, что попался. Естественно, он попробует бежать. Я думаю, вы все согласны с тем, что я сказал в суде. Брунольд не мог совершить преступление, так как он не добровольно оставил свой стеклянный глаз на месте убийства в руке у Хартли Бассета. С другой стороны, если предположить, что Брунольд совершил убийство, то ему не было смысла вырезать дырки для обоих глаз. Если он хотел, чтобы его не опознали, то должен был опасаться, что его узнают по пустой глазнице. Но если в доме есть другой человек, в чьих руках находится глаз Брунольда, он может совершить преступление, оставить в руке трупа этот глаз и рассчитывать на то, что подозрение падет на владельца глаза. Я пытался сфотографировать всех обитателей дома Хартли Бассета, располагая каждого из них лицом к свету. Как, без сомнения, вы догадываетесь, искусственный глаз очень трудно обнаружить, если он хорошо сделан и глазница не имеет никаких повреждений. Однако естественный глаз на свету меняет размер зрачка, тогда как искусственный остается неизменным. Следовательно, сфотографировав лицо при падающем на него свете, можно по размерам зрачка определить, есть ли у человека искусственный глаз. Получилось так, что Коулмар отказался фотографироваться. Это навлекло на него мои подозрения. Я решил, что он испугается женщины, которую прокурор вызовет на свидетельскую скамью, так как она может опознать его. Я решил проверить мистера Коулмара.
В этот момент раздался телефонный звонок, и судья взял трубку. Он послушал и кивнул Мейсону:
– Молодая леди хочет поговорить с вами.
Мейсон приложил трубку к уху и услышал голос Деллы Стрит.
– Привет, шеф! – сказала она. – Вы еще не в тюрьме?
Юрист усмехнулся:
– Пока нет, хотя нахожусь на полпути туда.
– Видите ли, шеф, я оказалась глуповата. Не могла понять, зачем вам понадобилась эта Бевинс, пока вы не запретили ей отвечать на вопросы. Тогда у меня в голове прояснилось.
– Молодец, – сказал Мейсон, – и что же?
– Я решила посмотреть, не вознамерится ли кто-то из свидетелей по-быстрому слинять из дела. Так вот, один из них решил исчезнуть.
– Кто?
– Коулмар.
– И ты следила за ним?
– Да.
– Но это же очень опасно. Ты не должна была этого делать. Где он?
– В аэропорту. Он взял билет на самолет, вылетающий через двадцать две минуты.
– Делла, будь осторожна. Этот человек в отчаянном положении.
– Как движется дело?
– Все кончено. Езжай в контору. Встречу тебя там.
– Я хочу побыть в аэропорту еще некоторое время, а вы будьте в комнате судьи, я позвоню вам.
– Я не хочу, чтобы ты была там, он может узнать тебя и…
– Пока, шеф. – Она засмеялась и положила трубку.
Перри Мейсон взглянул на часы и повернулся к сержанту Голкомбу:
– Джентльмены, вам, может быть, интересно узнать, что Коулмар сейчас находится в аэропорту и пробудет там еще двадцать одну минуту. Мне кажется, сержант, что вам следует проверить, заряжен ли ваш пистолет, отправиться в аэропорт и произвести блестящий арест.
Сержант посмотрел на Бергера. Тот задумчиво сдвинул брови, потом кивнул. Сержант Голкомб бросился к двери. Перри Мейсон откинулся на спинку кресла и улыбнулся Бергеру.
– Мейсон, – спросил прокурор, – какого черта вы затеяли эту игру?
– Это не игра, – сказал Мейсон. – Я делал то, что считал нужным. Свидетельницу, которая могла спасти клиента, разыскивала полиция. Она вынуждена была бежать. Конечно, при перекрестном допросе я бы мог устроить Коулмару ловушку, но я хотел, чтобы это получилось проще. Поэтому я разыграл эту шутку. Я знал, что если он поверит, что Фенвик вернулась и будет участвовать в суде, то ему придется либо убить ее, либо бежать. Убить ее он не мог, пока она находилась в суде и была окружена полицейскими. Я заставил его действовать, создав мотивы для созыва Большого жюри. Это давало ему шанс бежать.
– Не можете ли вы подробнее рассказать обо всем? – попросил судья. – А то мне многое неясно.
Мейсон кивнул:
– Коулмар был соучастником Гарри Маклейна по растрате денег Хартли Бассета. Брунольд был отцом сына миссис Бассет. Он годы потратил на то, чтобы найти ее, а когда нашел, она была замужем за Бассетом. Брунольд связался с ней. Шофер, который действовал как шпион Бассета, узнал об этом. Брунольд хотел, чтобы она ушла от Бассета и вышла замуж за него. Но она не решалась на это и знала, что, если Бассет когда-либо застанет Брунольда в ее комнате, произойдет большой скандал. Однажды к ним действительно постучали. Брунольду пришлось бежать, и он потерял при этом глаз. Это был запасной глаз, лежавший в его жилетном кармане, а не тот, который он носил.
Бассет заполучил этот глаз. Он не знал, кто был посетителем его жены, зато знал, что у Коулмара один глаз стеклянный. Только ему одному из всех обитателей дома это было известно. Если вы заметили, оба глаза почти одного цвета. Бассет подозревал Коулмара в интимных отношениях со своей женой, в чем Коулмар был невиновен. Но когда Бассет стал интересоваться Коулмаром, то обнаружилось, что тот причастен к растрате. Гарри Маклейн пришел к Бассету не для того, чтобы заплатить деньги, а чтобы заставить Коулмара уговорить Бассета не подавать на него в суд. В это время Брунольд выбегал из дома Бассетов, а Дик послал свою молодую жену знакомиться с отцом.
Коулмар думал, что ему удастся уговорить Бассета. Бассет вызвал его к себе, вероятно из-за глаза, и послал за бухгалтерскими книгами. Но Коулмар не принес книг, он взял одеяло и пистолет и вернулся в кабинет. Он также напечатал записку о самоубийстве. Позднее он вдруг сообразил, что полиция может его заподозрить, если не поверит записке. Это было уже после убийства. Он вытащил из файла подделанные счета, наспех сделал маску из копирки и выбежал из кабинета, чтобы продемонстрировать одноглазого человека женщине, которая ждала в приемной. Он воображал, что все сработает отлично, поскольку в руке у Бассета зажат глаз. Когда женщина удивилась, сорвав маску, он очень испугался. Он ударил ее и уехал на машине Бассета, вскоре вернулся в гараж, а дома сделал вид, что был на спектакле. После он узнает, что Фенвик осталась жива и может рассказать, что с ней случилось. Значит, она должна замолчать навсегда. Поэтому он появился в комнате, где она лежала. Если бы она там была одна, Коулмар убил бы Хейзл, но миссис Бассет выгнала его. Тогда он вернулся к себе и рассказал Гарри Маклейну о случившемся. Он посоветовал ему сказать, что он вернул деньги, ведь это никто не сможет опровергнуть. И заодно мотивом убийства будет грабеж.
– Но вам-то откуда все это известно? – спросил Бергер.
– Ну, это же элементарная дедукция, – ответил юрист. – Просто удивительно, как это никому не пришло в голову. Убийство должен был совершить человек, профессионально печатающий на машинке. Записка была напечатана именно таким человеком. Убийство мог совершить человек, который свободно вхож в кабинет Бассета и мог принести в руках что угодно, не вызвав у хозяина подозрений. Убийство совершил человек с искусственным глазом, который хотел, чтобы власти знали об этом. Только подозрение он хотел направить на другого. Кроме того, миссис Бассет была заинтересована в том, чтобы во время разговора Фенвик с ее мужем им никто не мешал. Она стояла у дверей и ждала ухода последнего клиента. Когда же Фенвик постучала в дверь кабинета, там кто-то был. Это мог быть только Коулмар, если не считать, что кто-то мог проникнуть через черный ход, что маловероятно. К тому же вспомним о маске с двумя отверстиями для глаз. Наличие отверстия против пустой глазницы указывает на желание убийцы обратить внимание на то, что человек одноглазый. Если бы убийцей был Брунольд, он никогда бы не выдал своего уродства.
– Мог убить молодой Маклейн, который пришел поговорить с Бассетом, – сказал Бергер.
– Возможно, – ответил Мейсон.
– Но за каким дьяволом понадобилось убийце вкладывать глаз в руку Маклейну? Это сделал Коулмар? Зачем?
Мейсон произнес с самым невинным видом:
– Ну, Бергер, сами займитесь дедукцией. Я не могу ответить на этот вопрос.
Бергер пристально посмотрел на него, но юрист безмятежно курил сигарету. Судья Уинтерс кивнул:
– Все становится ясным с самого начала, если не дать множеству несущественных деталей отвлечь себя, а сосредоточиться на главном.
Перри Мейсон потянулся и зевнул:
– Скорее бы вернулся сержант Голкомб. Надеюсь, он заполучит Коулмара без стрельбы.
– Вам бы лучше стать детективом, а не адвокатом, Мейсон, – сказал судья.
– Благодарю вас, – ответил Мейсон, – я стараюсь делать, что могу.
– Но как вы узнали, что я привезу сюда Бевинс? – спросил прокурор.
– Я достаточно опытный участник таких процессов. Я знал, что вы сразу же ухватитесь за такую свидетельницу. К тому же все это было мною подготовлено.
