Джун Томсон - Досье на Шерлока Холмса
Холмс же впервые посетил дом Уотсонов только в июне 1889 года, что становится очевидным, когда в «Приключении клерка» он осведомляется о здоровье миссис Уотсон. Следовательно, он не видел ее после «Знака четырех», то есть с сентября 1888 года, – более девяти месяцев.
Это подтверждают слова Уотсона о том, что, тогда как он постоянно навещал Холмса, ему лишь изредка удавалось уговорить своего старого друга заглянуть к ним с женой. Вероятно, у Холмса не было привычки наносить светские визиты кому бы то ни было. Однако создается впечатление, что он избегал встреч с миссис Уотсон, предпочитая ограничиваться исключительно дружбой с Уотсоном, как в старые времена на Бейкер-стрит. Он как будто игнорировал сам факт женитьбы Уотсона и существование его жены. Такое отношение приняло еще более резкую форму, когда, как мы увидим далее, Уотсон женился во второй раз. И тем не менее после первого визита к Уотсонам Холмс оттаял настолько, что заночевал у них в начале расследования дела о «Горбуне».
Некоторые комментаторы критиковали Уотсона за то, что он пренебрегал своей практикой и предоставлял заботиться о своих пациентах двум коллегам – Джексону, у которого была практика по соседству с ним в Паддингтоне, и Анструзеру, соседу в Кенсингтоне, пока сам странствовал с Холмсом. Некоторые даже усомнились в его профессионализме, предположив, что как доктору ему не хватало ответственности и от этого страдали пациенты. Однако это не так. Уотсон совершенно ясно утверждает, что его договоренность с Джексоном и, по-видимому, с Анструзером была взаимной и что он, в свою очередь, принимал их пациентов, когда возникала такая необходимость. В конце концов, у докторов, как и у всех людей, должен быть досуг.
А если проанализировать дела, мы увидим, что на самом деле Уотсон посвятил расследованиям всего несколько рабочих дней. Оставим пока что «Последнее дело Холмса» и рассмотрим только те зафиксированные расследования, которые имели место между 20 марта 1889 года («Скандал в Богемии») и ноябрем 1890 года («Шерлок Холмс при смерти»). За этот период, то есть за год и восемь месяцев, Уотсон провел одиннадцать дней вдали от своей практики. Тремя из этих расследований – «Установление личности», «Пять апельсиновых зернышек» и «Голубой карбункул» – друзья занимались вечерами, то есть не в рабочие часы. Если же возникали непредвиденные случаи, Уотсона подменял Джексон. Еще три дела – «Приключения клерка», «Человек с рассеченной губой» и «Союз рыжих» – выпали на уик-энд. Кабинет Уотсона, вероятно, был открыт по субботам, но почти наверняка был закрыт в воскресенье, и, таким образом, было потеряно всего три рабочих дня. Кроме того, в рассказе «Союз рыжих» Уотсон говорит, что, хотя основные события происходили в субботу, в тот день ему не нужно было навещать пациентов.
Каждое из дел, о которых повествуется в рассказах «Горбун», «Палец инженера» и «Шерлок Холмс при смерти», заняло целый день. Когда шло расследование дела о «Горбуне», о пациентах Уотсона позаботился Джексон – как, вероятно, и в двух других случаях. Выясняя обстоятельства дела о «Человеке с рассеченной губой», Уотсон вместе с Холмсом провел ночь в Кенте, но вернулся на Бейкер-стрит к завтраку и, вероятно, прибыл в Паддигнтон до того, как появился первый пациент.
Помимо «Последнего дела Холмса» только два расследования требовали длительного отсутствия – каждое из них заняло два полных дня. Это «Морской договор» и «Тайна Боскомской долины». Однако дело о «Морском договоре» имело место, по утверждению Уотсона, в то время года, когда «болеют мало». И хотя события «Тайны Боскомской долины» происходили, когда у Уотсона был длинный список пациентов, он договорился с Анструзером, чтобы тот взял на себя его практику.
Уотсон не привел подробности пяти незаписанных расследований 1889 года, и поэтому неизвестно, сколько рабочих дней потрачено на них. Но доктор наверняка организовал дела таким образом, чтобы пропустить как можно меньше рабочего времени, или же просил Джексона либо Анструзера позаботиться об его пациентах. В опубликованных рассказах нет свидетельства того, чтобы Уотсон в течение этого периода уезжал куда-то на длительное время, даже в отпуск. Тот факт, что в двух случаях миссис Уотсон отправлялась в гости одна, свидетельствует, что Уотсон был слишком занят своими профессиональными обязанностями, чтобы сопровождать ее. «Последнее дело Холмса», во время которого Уотсон уехал вместе со своим старым другом на континент, где пробыл около двух недель, было исключением. Мы рассмотрим его более детально в следующей главе.
Кроме участия в расследованиях, Уотсон также тратил часть своего свободного времени, записывая по вечерам предыдущие дела. Когда Холмс заходит к нему в начале «Приключения клерка», Уотсон замечает, что вчера вечером «разбирал свои старые заметки». Однако в тот период он не публиковал никаких рассказов об этих делах. Возможно, потому, что был слишком занят. А возможно, и по той причине, что, поскольку репутация Холмса была теперь широко известна по обе стороны Ла-Манша, больше не было необходимости пропагандировать профессиональное мастерство старого друга.
Практика Уотсона не страдала от его приключений с Холмсом – напротив, факты свидетельствуют об обратном. К лету 1889 года (дата расследования дела о «Горбуне»), всего через несколько месяцев после женитьбы и покупки практики в Паддингтоне, Уотсон явно был достаточно успешен. В рассказе об этом деле он упоминает о том, что «прислуга» уже отправилась спать. Одной из домашних работниц, несомненно, была горничная, взятая взамен неисправимой Мэри Джейн, которой, как мы знаем, было сделано предупреждение в марте того года. Другой, наверно, была кухарка. Кроме того, еще до начала дела о «Союзе рыжих» финансовое положение Уотсона настолько улучшилось, что он смог переехать в Кенсингтон – более фешенебельный и дорогой район, нежели Паддингтон. Это, несомненно, свидетельствует о его успехе в качестве практикующего врача.
Это и неудивительно. Пусть Уотсон и не был хирургом-консультантом высокой квалификации, он был способным и внимательным врачом общей практики. Это подтверждается тем, что он вылечил кондуктора вокзала Паддингтон от «тяжелой, изнурительной болезни», когда, по-видимому, не помогло другое лечение. В благодарность этот человек восхвалял Уотсона как врача, и в результате служащие вокзала пополнили список его пациентов. Возможно, этот кондуктор был одним из тех, кого Уотсон лечил бесплатно, потому что находил их случаи интересными с медицинской точки зрения. Холмс комментирует этот аспект профессионализма Уотсона в «Алом кольце».
Уотсон также был готов подняться с постели ночью, чтобы оказать помощь пациентам. Когда Холмс неожиданно заходит к нему как-то вечером без четверти двенадцать, Уотсон, уже собиравшийся ложиться спать, предполагает, что к нему пришли, чтобы позвать к пациенту. Он делает «недовольную гримасу», но готов отправиться туда и даже просидеть всю ночь у постели больного. Тем же летом 1889 года поздно вечером в квартиру Уотсонов прибыла миссис Уитни, чтобы попросить доктора найти ее мужа, одного из его пациентов. Он пропал два дня назад, и она подозревала, что муж в Ист-Энде, в притоне, где курят опиум. Несмотря на поздний час, Уотсон немедленно отправляется на поиски в экипаже. Миссис Уитни была подругой миссис Уотсон, но он реагировал бы аналогичным образом, кто бы из пациентов ни попросил о помощи.
В действительности Уотсон отнюдь не пренебрегал своими пациентами – напротив, он ставил их нужды превыше всего. В расследовании, предпринятом по просьбе Мэри Сазерлэнд («Установление личности»), Уотсон ограничивает свое участие вечерами, проводя день у постели тяжелобольного пациента. И это несмотря на то, что ему не терпится узнать об исходе дела.
Успех Уотсона в качестве врача общей практики, несомненно, был отчасти обусловлен его способностью к состраданию. Благодаря этому у него был подход к больным. Он сочувствовал людям, тревожился за некоторых из клиентов Холмса, особенно женщин. Однажды Холмс высказался об этом свойстве Уотсона в рассказе «Второе пятно»: «Прекрасный пол – это уж по вашей части». В «Москательщике на покое» он говорит о «врожденном обаянии» Уотсона, благодаря которому каждая женщина становится ему «сообщницей и другом». Совершенно очевидно, что женщины находили его привлекательным. Это также способствовало его успеху в качестве врача. Часто именно хозяйка дома выбирала семейного доктора, а Уотсон, надежный и внимательный, был превосходной кандидатурой.
И тем не менее, несмотря на то что исполнение профессиональных обязанностей отнимало у Уотсона много времени, он не мог противиться искушению поучаствовать в некоторых делах Холмса. Они манили его, как песня сирен, ибо жажда приключений была у него в крови. Играла тут роль и необходимость поддерживать уникальную мужскую дружбу с Холмсом, которая укрепилась за прошедшие восемь лет. Они не только были соседями по квартире на Бейкер-стрит, но и пережили вместе многие волнующие и опасные приключения. А когда Уотсон вновь оказался на Бейкер-стрит, в их отношения вернулся дух товарищества. В «Союзе рыжих» Уотсон сопровождает Холмса в Сент-Джеймс-Холл, где дает концерт Сарасате, прославленный испанский скрипач, а также засиживается со своим другом до утра за виски с содовой, обсуждая расследование.
