Эллери Квин - Тайна французского порошка
Квин с любопытством склонился над подставками, рассматривая едва заметную полоску клея на стыке между фетром и камнем.
— Джимми, — спросил Эллери, — ну и чем же в конечном итоге оказались белые крупинки, которые я передал вам в прозрачном конверте?
— Самый обыкновенный порошок для снятия отпечатков пальцев, — без промедления ответил Джимми. — Белого цвета. Что касается того, как он туда попал, то, возможно, мистер Квин, вам удастся найти этому разумное объяснение, ибо я не имею ни малейшего представления на сей счет.
— Пока у меня тоже нет ответа на этот вопрос, — улыбнулся Эллери. — Значит, порошок для отпечатков? А вы нашли еще крупицы в клее?
— Вам удалось собрать почти все, — ответил лысый старичок. — Конечно, я тоже нашел кое-что еще, но в основном это была самая обычная пыль. Отпечатки пальцев на подставках только ваши, мистер Квин.
Инспектор переводил взгляд с Джимми на Уивера и Эллери; рука его нервно шарила в поисках табакерки.
— Итак, порошок для снятия отпечатков! — озадаченно повторил он. — Может быть…
— Нет, папа, — перебил Эллери. — Я знаю, о чем ты сейчас подумал. До того как я обнаружил крупицы в клее, полицейских здесь не было. Разумеется, я сразу же догадался, что это за вещество, но все-таки решил на всякий случай убедиться… Так что если ты полагаешь, что кто-то из твоих людей просыпал порошок на эти подставки, то ты сильно ошибаешься.
— Надеюсь, ты понимаешь, что это может означать? — Голос инспектора взволнованно дрожал. — Я много раз сталкивался с преступниками, которые используют перчатки. Это стереотип, привычка, получившая широкое распространение, возможно, благодаря детективной литературе и газетным статьям. Перчатки, брезент, марля, фетр — все это применяется, чтобы не оставлять или уничтожить отпечатки пальцев. Но порошок — это уже работа…
— Суперпреступника? — робко предположил Уивер.
— Вот именно — суперпреступника! — подхватил старик. — Словечко достойное как раз бульварного романа, верно, Эллери? Но слышать такое от меня, человека, которому довелось иметь дело с самыми настоящими головорезами типа Тони Итальянца и Рыжего Макклоски… Большинство копов только рассмеются, если им сказать о суперпреступнике! Однако мне доводилось знавать и таких — правда, эти птички редко когда выпархивают из своего укрытия… — Он посмотрел на сына: — Эллери, кто бы ни совершил это преступление — будь то мужчина или женщина, — помяни мое слово, это не обычный преступник. Он — или она — настолько осторожен, что не стал наспех стирать следы своих рук, а методично обсыпал комнату порошком и, выявив все отпечатки, потом просто их уничтожил! У меня нет ни малейшего сомнения, что мы имеем дело с преступником, обладающим куда более острым умом, нежели его ничем не примечательные коллеги по ремеслу.
— Суперпреступник… — Эллери пожал плечами. — Вроде похоже на то. Совершает убийство в этой комнате и затем проделывает всю эту ювелирную работу с порошком. Значит, он не мог не оставить своих отпечатков? Может быть, перед ним стояла задача настолько деликатная, что использование перчаток было просто невозможно… Как ты думаешь, пап, — неплохая идея? — Он улыбнулся.
— Бессмыслица какая-то, — пробормотал Квин. — Просто представить себе не могу, что такого ему нужно было сделать, чего никак нельзя было осуществить в перчатках!
— У меня есть кое-какие соображения на сей счет, — заметил Эллери. — Но продолжим. Преступник не воспользовался перчатками, скажем, во время только одной, но очень важной манипуляции, и он уверен, что отпечатки его пальцев остались на подставках книг, которые, следовательно, тоже каким-то образом связаны с тем, что ему пришлось совершить. Великолепно! Ограничивается ли убийца тем, что тщательно вытирает поверхность оникса? Нет! Он посыпает поверхность порошком и уничтожает отпечатки там, где они проявляются. Конечно, это чересчур хлопотно, но ведь все-таки ставкой в игре служит его собственная жизнь, и он не решается рисковать…
Последовала пауза, и в наступившей тишине было слышно, как Джимми поглаживает ладонью свою блестящую лысину.
— По крайней мере, — заговорил наконец инспектор, — нам незачем тратить время на поиски отпечатков. Преступник, проявивший подобную предусмотрительность, безусловно, их не оставил… Джимми, как следует упакуй эти подставки и захвати их с собой в управление. Лучше пусть с тобой пойдет кто-нибудь из наших, чтобы ты их, чего доброго, не потерял по дороге.
— Хорошо, инспектор.
Полицейский лаборант завернул подставки в бумагу, уложил их в портфель и, весело пожелав всем: «Счастливо оставаться», вышел из комнаты.
— Ну, мистер Уивер, — произнес инспектор, усаживаясь на стул, — присаживайтесь и расскажите нам о людях, с которыми мы столкнулись в процессе расследования. Эллери, перестань маячить перед глазами, ты действуешь мне на нервы!
Эллери улыбнулся и сел за письменный стол, к которому он словно испытывал странную привязанность. Уивер послушно опустился на один из обитых кожей стульев и бросил взгляд на Эллери, который не сводил глаз с разложенных на письменном столе книг.
— Для начала, — заговорил инспектор, — расскажите нам о вашем боссе. Довольно странный тип… Вы так не находите? Может быть, он слегка того… свихнулся на почве борьбы с пороками?
— Думаю, вы не совсем верно судите о старике, — устало отозвался Уивер. — Он один из самых великодушных людей, кого я когда-либо знал. Если бы вы только могли представить себе сочетание благородства, достойного рыцарей Круглого стола, с определенной узостью взглядов, то были бы близки к тому, чтобы понять его. Его не назовешь широко мыслящим человеком в общепринятом смысле слова. У старика железная воля, позволяющая ему идти в крестовый поход против пороков, которые он искренне ненавидит, очевидно, потому, что в его собственной семье чужды такие явления, как даже один намек на громкий скандал, не говоря уже о каких-то там преступлениях. Это и заставляет его так тяжело переживать случившееся. Старик, возможно, прекрасно понимает, как сейчас газетчики сбегутся на запах жареного, — еще бы! Жена главы Лиги борьбы с пороками убита при невыясненных обстоятельствах и все такое. К тому же он, насколько я могу об этом судить, очень любил миссис Френч, хотя она, на мой взгляд, не испытывала к нему ответных чувств… — После небольшой паузы Уивер продолжал, пытаясь оставаться лояльным по отношению к своему работодателю: — Впрочем, миссис Френч всегда хорошо к нему относилась, насколько это было возможно при ее холодном и сдержанном характере. Она ведь была гораздо моложе его.
Инспектор кашлянул. Эллери мрачно смотрел на Уивера, но мысли его где-то витали. Вероятно, его сознание было всецело занято раздумьями о книгах, ибо его длинные пальцы рассеянно перебирали переплеты.
— Скажите, мистер Уивер, — спросил Квин, — за последнее время вы не замечали ничего… ну, ненормального в поведении мистера Френча? Вам не известно что-нибудь, что могло причинять ему тайное беспокойство?
Последовала длительная пауза.
— Инспектор, — наконец заговорил Уивер, глядя Квину в глаза, — я знаю очень много о мистере Френче, его семье и друзьях. Но мне не хотелось бы сплетничать. Вы должны понять, что я оказался в чрезвычайно неловком положении. Было бы непорядочно обманывать доверие…
Инспектор казался довольным.
— Вы говорите как настоящий мужчина, мистер Уивер. Эллери, ответь своему другу.
Эллери с сочувствием посмотрел на Уивера.
— Уэс, старина, — проговорил он, — совсем недавно здесь было совершено преступление — хладнокровно убит человек. Наша задача — покарать убийцу. Я понимаю, что тебе нелегко разглашать семейные тайны, но на твоем месте я бы все рассказал. Пойми же, Уэс… — Эллери слегка помедлил, — ты сейчас говоришь с нами не как с полицейскими, а как с друзьями.
— Ну что ж, ладно, расскажу, что знаю, — с отчаянием произнес Уивер. — Вы спросили, не было ли в последнее время чего-нибудь ненормального в поведении старика? Инспектор, вы попали в самую точку! Он действительно испытывал тайное беспокойство, потому что…
— Ну?
— Потому что, — продолжил Уивер упавшим голосом, — несколько месяцев назад возникла слишком близкая дружба между миссис Френч и… Корнелиусом Зорном.
— Любовная связь? — спокойно уточнил Квин.
— Боюсь, что да, — нехотя подтвердил Уивер. — Хотя что она в нем нашла?.. Но нет, не буду опускаться до пошлых сплетен. Короче, они стали видеться настолько часто, что даже старик, несмотря на свою доверчивость, заподозрил что-то неладное.
— И у него были на то основания?
— Не знаю, как далеко зашли их отношения… Конечно, мистер Френч ничего жене не говорил, боялся напрасно обидеть, наверное. Но не сомневаюсь, что это его сильно угнетало. Однажды он при мне случайно обронил несколько фраз, выдавших его мысли. Уверен, старик надеялся, что в конце концов все как-нибудь само собой образуется.
