Агата Кристи - Третья
– Разумеется, – сказала мисс Лемон. – Здесь все, – добавила она, вручая ему небольшую папку.
Пуаро быстро просмотрел содержимое и кивнул.
– Я знаю, что всегда могу на вас положиться, мисс Лемон, – сказал он. – C'est fantastique![19]
– Ну, что вы, мосье Пуаро! Не вижу тут ничего фантастичного. Вы дали мне указания, я их выполнила. Только и всего.
– Далеко не только! – возразил Пуаро. – Разве я не даю указаний газовщику, и монтеру, и столяру, который приходит для мелких починок? И разве они выполняют мои указания? Весьма, весьма редко.
Он вышел в переднюю.
– Мое другое пальто, Джордж. Более теплое. По-моему, опять наступает похолодание. – Он всунул голову в комнатку секретарши. – Кстати, что вы подумали о девушке, которая приходила вчера?
Мисс Лемон, чьи руки замерли над клавиатурой пишущей машинки, ответила коротко:
– Иностранка.
– Да-да.
– Несомненно, иностранка.
– И это все, что вы о ней подумали?
– У меня не было возможности оценить ее способности, – по здравом размышлении ответила мисс Лемон. – Ее как будто что-то тревожило, – добавила она затем.
– Да. Видите ли, ее подозревают в воровстве. Не денег, но документов ее нанимателя.
– О-о! – сказала мисс Лемон. – И важных документов?
– Весьма вероятно, что да. Но столь же вероятно, что он вообще ничего не терял.
– Ну, что же, – сказала мисс Лемон, одаряя своего нанимателя тем особым взглядом, который возвещал, что она хотела бы поскорее от него избавиться и с надлежащим рвением приняться за собственную работу. – Я всегда говорю, что, нанимая кого-то, полезно знать, чего можно ожидать, и следует ограничиваться всем английским.
Эркюль Пуаро спустился на тротуар. Он направлялся в Бородин-Меншенс и потому взял такси. Войдя во двор, он огляделся. В одном из подъездов стоял швейцар в форме и насвистывал тоскливый мотивчик. При приближении Пуаро он сказал:
– Слушаю вас, сэр!
– Я подумал, – объяснил Пуаро, – не могли бы вы рассказать мне о весьма трагичном происшествии, недавно случившемся здесь.
– Трагичное происшествие? – повторил швейцар. – В первый раз слышу.
– Какая-то дама выбросилась… или, скажем, упала из окна какого-то из верхних этажей и разбилась насмерть.
– А, это! Я-то тут первую неделю, понимаете? Ну и не знаю ничего. Э-эй, Джо!
К ним через двор направился швейцар из подъезда напротив.
– Ты ведь знаешь про даму, которая упала с седьмого этажа? С месяц назад это было.
– Да нет, поменьше, – ответил Джо, пожилой медлительный человек. – Жуткое дело.
– Она погибла сразу?
– Да.
– А как ее звали? Видите ли, это, возможно, была моя родственница, – сказал Пуаро, принадлежавший к людям, которые уклоняются от истины без зазрения совести.
– Вот оно что, сэр! Очень вам сочувствую. Миссис Шарпантье ее звали.
– Она жила в этой квартире долго?
– Дайте-ка сообразить. Да с год, пожалуй, а то и полтора. Да нет, вроде бы все два. Квартира семьдесят шесть, седьмой этаж.
– Самый верхний?
– Да, сэр.
Пуаро не стал выведывать сведений, касающихся внешности и прочего в том же духе – как родственник, все это он должен был бы знать сам. И спросил он совсем о другом:
– Это вызвало большое волнение? Много вопросов? В каком это часу случилось?
– Пять-шесть утра вроде бы. А до этого совсем ничего – ни криков, ни шума. Бац – и упала. Ну да, рань ранью, а толпа сразу собралась. Так на решетку и полезли. Вы же знаете, что такое люди.
– Ну и полиция, конечно?
– Ага. Полиция быстро явилась. И врач, и машина «Скорой помощи». Все чин по чину, – произнес швейцар пресыщенным тоном человека, на глазах которого люди выбрасываются из окон седьмого этажа не реже двух раз в месяц.
– И, конечно, собрались жильцы дома, услышав, что случилось?
– Ну, из квартир-то мало кто спустился: улицы кругом шумные, машины там, так в доме мало кто узнал про это. Двое-трое говорили, будто, падая, она вроде бы кричала, но не так громко, чтобы всех всполошить. А вот прохожие на улице увидели, что случилось. И уж тут, конечно, прямо повисли на решетке, а другие увидели, что они во двор заглядывают, и давай тоже. Вы же знаете, как бывает, если случается что-нибудь такое!
Пуаро заверил его, что знает.
– Она жила одна? – спросил он почти утвердительным тоном.
– Верно.
– Но, полагаю, в доме у нее были знакомые?
Джо пожал плечами и покачал головой.
– Кто ее знает! Сказать не могу. С нашими жильцами в здешнем ресторане я ее ни разу не видел. Приводила туда иногда посторонних пообедать вместе. Нет, не скажу, чтобы она тут с кем водила знакомство. А лучше бы вы, – продолжал Джо, теряя терпение, – пошли поговорили с мистером Макфарлейном, с управляющим, если хотите про нее узнать.
– А! Благодарю вас. Именно это я и собирался сделать.
– Контора вон в том корпусе. На первом этаже. На двери табличка.
Пуаро последовал его указаниям. Из папки, приготовленной мисс Лемон, он извлек верхний конверт с надписью «Мистер Макфарлейн». Мистер Макфарлейн оказался представительным, проницательного вида мужчиной лет сорока пяти. Пуаро вручил ему конверт, который он вскрыл и прочел содержание.
– А, да, – сказал он. – Понятно, понятно. – Положив письмо перед собой на стол, он вопросительно посмотрел на Пуаро. – Владельцы дома поручили мне оказать вам всю возможную помощь, какую я могу, в связи с печальной кончиной миссис Луизы Шарпантье. Так что бы вы хотели узнать конкретно, мосье… – Он снова заглянул в письмо. – …мосье Пуаро?
– Разумеется, все это строго между нами, – сказал Пуаро. – Ее родственники получили извещение от полиции и от нотариуса, но, поскольку я ехал в Англию, они попросили меня узнать побольше о ней самой. Вы понимаете, официальные извещения не утешают в горе.
– О, да, конечно. Разумеется, я понимаю и скажу все, что смогу.
– Долго ли она жила здесь и каким образом сняла эту квартиру?
– Жила она здесь – если надо, я могу посмотреть точную дату – около двух лет. Эта квартира освободилась, а она, мне кажется, была знакома с прежней жилицей и услышала от нее, что она съезжает. Миссис Уайлдер. Работала для Би-би-си, но решила вернуться в Канаду. Очень приятная женщина… По-моему, покойную она почти не знала – просто упомянула при ней, что оставляет квартиру. А миссис Шарпантье квартира понравилась.
– Жилицей она была хорошей?
Мистер Макфарлейн ответил после чуть заметного колебания:
– Да, вполне удовлетворительной.
– Мне вы можете сказать все, – заверил его Эркюль Пуаро. – Веселые вечеринки, э? Немножко… скажем… шумноватые?
Мистер Макфарлейн позволил себе забыть про сдержанность и тактичность.
– Да, иногда бывали жалобы. Но обычно от пожилых людей.
Эркюль Пуаро многозначительно промолчал.
– Немножко любила выпить, да, сэр… В веселой компании. Иногда из-за этого возникали некоторые неприятности.
– И любила общество мужчин?
– Ну, этого мне все-таки говорить не хотелось бы!
– Да, да. Но тем не менее…
– Разумеется, она была уже не так молода.
– Внешность нередко обманчива. Сколько, по-вашему, ей было лет?
– Трудно сказать. Сорок… сорок пять. И здоровье у нее было не очень хорошим, – добавил он.
– Да, как будто.
– Она много пила, это несомненно. И впадала в очень угнетенное состояние. Боялась за себя. Насколько мне известно, часто обращалась к врачам и не верила тому, что они ей говорили. Дамы… они часто… особенно в такую пору жизни… Она думала, что у нее рак. Твердо верила. Доктор всячески ее успокаивал. Но она не слушала. На следственном суде он показал, что ничего серьезного у нее не было. Что же, каждый день слышишь о чем-то подобном. Она довела себя до паники и…
Он умудренно кивнул.
– Очень печально, – сказал Пуаро. – У нее не было друзей среди соседей по дому?
– Насколько я знаю, нет. Видите ли, здесь живут главным образом занятые люди, у них дела, служба, и – как бы это выразиться? – они не сходятся по-соседски.
– Собственно, я подумал о мисс Клодии Риис-Холленд. Они не были знакомы?
– Мисс Риис-Холленд? Не думаю. То есть они, наверное, знали друг друга в лицо, обменивались фразой-другой, когда поднимались вместе в лифте, и прочее в том же духе. Но не думаю, чтобы они были знакомы по-настоящему. Видите ли, они принадлежали к разным поколениям. И… – Мистер Макфарлейн замялся.
Почему бы это? – подумал Пуаро и сказал:
– Одна из девушек, делящих квартиру с мисс Холленд, была знакома с миссис Шарпантье, если не ошибаюсь. Мисс Норма Рестарик.
– Да? Не могу сказать. Она ведь поселилась тут совсем недавно. Я едва знаю ее в лицо. Девочка с испуганными глазами. Только что со школьной скамьи – такое, во всяком случае, у меня впечатление. – Он помолчал. – Могу ли я еще чем-нибудь помочь вам, сэр?
– Нет, благодарю вас. Вы были очень любезны. Вот только… Нельзя ли мне посмотреть квартиру? Ради того, чтобы у меня была возможность сказать… – Пуаро сделал выразительную паузу, не уточняя, что именно он хотел бы иметь возможность сказать.
