Эскапада - Саттертуэйт Уолтер
Не знаю, что заметил Великий человек. Возможно, все. Он оглядывался, спокойно все оценивал, напоминая человека, который задумывается, а не приобрести ли все это добро для своей коллекции.
Мы прошли за Бриггзом по каменным ступеням через широкий дверной проем, затем спустились в просторный коридор с паркетным полом. На стенах висели еще несколько «мертвецов». Мы поднялись по широкой вытертой деревянной лестнице и спустились в другой коридор. Этот дом был настоящим лабиринтом.
На деревянных полах лежали ковры. К каменным стенам прижимались шкафчики, сундуки и столики. На них стояли вазы, чаши, лакированные шкатулки, статуэтки из фарфора, слоновой кости и алебастра. Я бывал в музеях, но подобных безделушек там было значительно меньше. Да и во всех других музеях их, должно быть, не больше.
Мы добрались еще до одного коридора. По обеим его сторонам тянулись деревянные резные двери. На каждой — табличка. На табличках изящным курсивом выведены имена. Госпожа Ванесса Корнель значилось на одной. Сэр Дэвид Мерридейл — на другой. Госпожа Марджори Аллардайс и мисс Тернер — на противоположной двери. Сэр Артур Конан Дойл — возвещала карточка на последней двери слева. Карточка на противоположной двери гласила: господин Гарри Гудини и господин Фил Бомон.
Коридор заканчивался далеко впереди — футах в тридцати. Дальше была еще одна дверь, безымянная. Наверное, она вела на лестницу.
Бриггз обливался потом. Он поставил чемодан Великого человека и тихо вздохнул, раздувая ноздри. Открыл дверь и предложил нам войти. Как обычно, я следовал за Великим человеком. Бриггз подхватил чемодан Великого человека, слегка крякнул и вошел вслед за мной.
Глава вторая
Это была большая комната с каменными стенами и высоким потолком. Деревянные полы застелены коврами. Слева еще одна дверь, открытая, — в соседнюю комнату, рядом с ней небольшой письменный стол и стул. Напротив, у противоположной стены, — огромный старинный комод красного дерева, на нем керамический тазик и керамический же кувшин. Справа гигантская кровать с пологом на четырех столбиках, накрытая белым атласным покрывалом. У каждого столбика белые атласные занавеси. С обеих сторон кровати большие столики.
Бриггз поставил чемодан Великого человека на ближайший столик. Снова вздохнул.
— Ванная комната здесь, джентльмены. — Не выпуская из руки мой видавший виды чемодан, слуга прошел в открытую дверь. И показал ванную. Раковина, вешалка с тяжелыми белыми полотенцами, огромная ванна, сидящая на больших бронзовых львиных лапах. Лапы, наверное, от того же льва, голова которого попала в ловушку на входной двери.
Бриггз открыл дверь справа и показал туалет. Хороший туалет.
Вторая комната, расположенная дальше, оказалась меньше первой. Но такая же удобная, тоже с письменным столом и стулом, с еще одним комодом и с точно такой же кроватью. И покрывало из того же белого атласа.
— Ваша комната, господин Бомон, — проговорил Бриггз. И водрузил мой чемодан на прикроватный столик. — Желаете что-нибудь еще, джентльмены?
— Нет, — ответил Великий человек. — Спасибо, Бриггз.
Бриггз кивнул, все так же бесстрастно.
— Когда будете готовы, нажмите, пожалуйста, на кнопку звонка, она рядом с кроватью. За вами придут.
Великий человек кивнул.
— Да, непременно, спасибо.
Бриггз заскользил прочь.
Великий человек, улыбаясь, огляделся.
— Неплохо, а, Фил? Очень приятная комната, верно?
— Ну, Гарри, — сказал я, — рад, что вам нравится, ведь здесь вы и будете жить.
Он нахмурился.
— А в первой комнате буду жить я.
Некоторое время он смотрел на меня молча, потом сказал:
— Фил, неужто вы думаете, здесь может что-то случиться? Тут столько гостей и слуг.
— Случилось же в «Ардморе». Несмотря на всех наших ищеек и полицейских.
— Но там мы жили в отеле! И газеты объявили о нашем приезде. А сейчас никто не знает, что мы остановились в Мейплуайте.
— Может, так, — сказал я. — А может, нет.
— Но, Фил…
— Гарри. Помните, как вы заставили меня дать клятву? Что я никому не выдам ваших тайн? Вы мне тоже кое-что обещали, припоминаете? И Бесс тоже.
Он долго смотрел на меня. Наконец кивнул. Выпрямился. Обычно это означало, что сейчас последует заявление.
— Гудини всегда держит слово, — объявил он.
— Знаю, — сказал я. — Так что, махнемся комнатами?
Гарри кивнул и поджал губы. Он дал обещание, и он его сдержит, но кто сказал, что у него нет права дуться?
Он оглядел комнату с кислым выражением лица.
Я отнес свой чемодан в большую комнату, поставил его на место чемодана Великого человека, а его чемодан отнес во вторую комнату. Великий человек сидел на кровати, понурив голову и уставившись в пол. Он не сказал ни слова, когда я поставил его чемодан на пол.
— Гарри, — обратился я к нему. Он поднял голову.
— Это для вашей же пользы, — заверил я.
Он грустно кивнул.
— Дайте знать, когда закончите умываться, — попросил я. — Не стоит зря тратить время. Нас ждут.
Какое-то время он сидел нахмурившись — как видно, размышляя над моими словами. Потом улыбнулся.
— Да, конечно. Вы правы, Фил.
За нами явился Бриггз. К этому времени Великий человек почувствовал себя лучше. Возможность близкого общения с лордами и леди всегда его вдохновляла.
Бриггз снова провел нас по коридору, потом вверх и вниз по нескольким лестницам, пока мы снова не оказались у какой-то двери. Мы последовали за ним внутрь.
Комната была меньше холла. Самолет тут бы не сел, но разместился бы запросто. И здесь бесчисленные персидские ковры, стены сплошь в гобеленах. На гобеленах — лес, а по лесу бегают друг за дружкой голые пузаны. Правда, нагота у них была какая-то изысканная: интимные места прикрывала либо опущенная на бегу рука, либо приподнятая нога, либо кустик, произрастающий в нужном месте. Лес показался мне сырым, но его обитатели, судя по всему, приятно проводили время.
У дальней стены стоял длинный стол. На нем бутылки со спиртным, ведерки с шампанским, стройные ряды и пирамиды бокалов, серебряные чайники, фарфоровые чашки, серебряные подносы и фарфоровые тарелки. Там же стоял граммофон. Из него раздавались звуки диксиленда, хотя здесь, вдали от родины, трубы и рояли звучали как-то надрывно-сиротливо. За столом стоял еще один слуга в черной униформе и с черным, ничего не выражающим лицом.
По комнате в уютном свете искрящихся ламп небольшими группками расположились люди.
Бриггз повел нас направо, к двум женщинам и мужчине. Мужчина сидел на крепком мягком кожаном стуле, обе женщины — на диванчике перед кофейным столиком из темного полированного дерева. Все трое подняли на нас глаза.
Бриггз обратился к мужчине:
— Простите, милорд. Господин Гудини и господин Фил Бомон.
— Благодарю, Бриггз, — сказал мужчина и встал.
Бриггз исчез. Его хозяин протянул руку Великому человеку. Он был невысок, полноват, в твидовом костюме, волосы и усы густые и седые. Так же, как и брови — они были до того густые и так топорщились, что напоминали пару жуков-альбиносов. Глаза голубые, крупный нос крючком, розовые щеки, широкий рот и пухлые губы.
— Гудини, — расплылся он в улыбке. — Ваш приезд большая честь для нас. Рад, что смогли выбраться.
Великий человек пожал ему руку с такой же счастливой улыбкой.
— Очень рад быть вашим гостем, лорд Перли.
— Полноте. Давайте без лишних церемоний. Зовите меня просто Боб. Всегда им был, им же навсегда и останусь. А это Бомон, точно?
— Фил Бомон, — подтвердил Гудини. — Мой секретарь.
Боб — или лорд Боб? — взглянул на Великого человека, и его жукоподобные брови поднялись.
— Секретарь, а? Берем все выше и выше, а? Эксплуатируем бедных рабочих, а? Ну что ж, приятно познакомиться, Бомон. Впервые в Англии?
— Да, — ответил я.
— Жутковато тут у нас, верно? Дождь и туман. Зато женщины какие, а? Парочка и здесь найдется. Госпожа Аллардайс. Кузина моей жены. И мисс Тернер, ее компаньонка. Марджори, мисс Тернер, позвольте вам представить господина Гарри Гудини. А это его секретарь, Фил Бомон.
