Я третий нанесла удар - Мацей Сломчинский
— Никуда, — прозвучал спокойный ответ. — Я сижу в баре напротив твоих окон, а если раздвинешь занавески, то увидишь перед баром черный автомобиль. За рулем сидит круглолицый молодой человек в серой шляпе. Его фамилия Джонс, и он — сержант.
— Значит, ты сейчас на службе, верно?
— Я всего лишь слабый человек, — рассмеялся Паркер.
Но они слишком давно были знакомы, и Джо знал, что Бен скорее пустит себе пулю в лоб из служебного пистолета, чем возьмет служебную машину для личных целей.
— Сейчас выхожу! — Он положил трубку, поправил перед зеркалом прическу и вышел в прихожую, размышляя, откуда Бен знает, что сегодня он идет в театр на «Макбет», что Каролина не пришла, что…
Он плотнее запахнул плащ — вечер был холодный. Чувствовал легкое возбуждение. Плохое настроение исчезло.
II
Спасите их!
В заполненном до предела зрительном зале стояла ничем не нарушаемая тишина. Сара Драммонд поднесла руку к глазам. Алексу показалось, что в круге света от прожекторов, размещенных вверху, он действительно видит кровь на ее ладонях.
— Это запах крови! — тихо и почти спокойно сказала актриса. — Все благовония Востока не смогут изменить запах этой маленькой ладони. О! — Восклицание прозвучало с тихим удивлением и одновременно было преисполнено такого безумия, что Алекс протер глаза. Он даже не предполагал, что все тома психологии, всю человеческую муку и отдаление безумного мозга от реального мира можно воплотить в единственном, ничего не значащем слове, сказанном к тому же столь тихо, что, если бы в зале не господствовала абсолютная тишина, никто бы, пожалуй, его не услышал. Он искоса взглянул на Паркера. Инспектор сидел, слегка наклонившись вперед и прищурив глаза, а на лице отражалась сосредоточенность, словно он был ученым, исследующим явление, от которого зависела судьба всех его изысканий. Тем не менее Бен почувствовал взгляд соседа и медленно повернул голову. Алекс с удивлением заметил в его глазах не восхищение, а как будто бы беспокойство.
Когда занавес опустился и наступил небольшой перерыв перед последним актом, Паркер коснулся Алексовой руки.
— Ты хочешь остаться до конца? Леди Макбет мы уже не увидим, а продолжение и так знаем из школы. — Он улыбнулся. — Я всего лишь полицейский, но мне кажется, что жаль тратить час нашей жизни на остальных актеров. Удивительный спектакль! Эта женщина так явно завладела всем, что меня, честно говоря, совершенно не трогает судьба ее мужа.
— Хорошо, — сказал Джо, — идем.
Через несколько минут черный лимузин остановился перед его домом. Инспектор оторвался от своих мыслей и воскликнул:
— Мы же собирались поехать в ресторан! А я забыл сказать сержанту, и он привез нас обратно. Но, может, так и лучше. Я могу сейчас подняться к тебе на минутку?
— Ну конечно, — ответил Алекс. — Ведь ты все еще не сказал мне того, что хочешь сказать.
— Я? А, да. Разумеется… — Паркер замолчал.
Лифт мягко поплыл вверх. Когда они вошли в квартиру, Алекс достал из маленького холодильника, укрытого между книжными полками, две бутылки и показал их инспектору.
— Коньяк или виски?
— Виски. И без содовой, если можно.
Они сели. Алекс налил. Выпили молча. Алекс налил еще. Инспектор отрицательно покачал головой.
— Я полагаю, — сказал он озабоченно, — что ты едешь к Драммондам, чтобы писать. Я не хотел бы мешать тебе. Не имею права.
— Бен! — Алекс встал. — Я понимаю, что раз ты прекрасный детектив, то не можешь вести себя так, как учитель греческого языка или продавец игрушек. Но если ты позволишь, я просил бы прекратить вести себя, как герой банального детективного романа.
— Я — идиот! — искренне сказал инспектор и развел руками. — Я действительно очень обеспокоен и на самом деле не знаю, что тебе сказать.
— Если начнешь говорить, то в конце концов придем к каким-нибудь результатам. Так мне по крайней мере кажется…
— Похоже, ты прав… — Инспектор быстро опустошил вторую рюмку и снова замолчал. Джо решил его не прерывать. Ему действительно стало интересно. К тому же у него перед глазами все еще стояла маленькая прямая женская фигурка на сцене. «Все благовония Востока…»
— Если бы мы — Айон Драммонд, ты и я — не были когда-то друзьями, а я надеюсь, остаемся ими и сейчас, я никогда бы к тебе с этим не пришел, — начал Паркер. — То, что я тебе скажу, — государственная тайна. Ну, не совсем, может, потому что я получил добро от своего руководства, чтобы поговорить с тобой… — Бен снова умолк.
Алекс тоже молчал.
— Не знаю, прав ли я, но мне кажется, что Айону грозит опасность, — сказал наконец инспектор. — Серьезная опасность, не меньше, чем тогда, когда мы вместе летали над Германией. Может, даже большая, потому что тогда мы знали, откуда ее ждать. Были вооружены, бдительны и научены бороться, по крайней мере у нас были равные шансы с атакующим нас истребителем. Сейчас все иначе.
Лицо Сары Драммонд исчезло, и на его место воображение Алекса тотчас поставило улыбавшегося Айона в офицерской фуражке набекрень. Он почти не изменился с тех пор. Может, стал немного солидней, но все еще казался юношей. Гениальным юношей с улыбкой, располагавшей к нему всех, и не было ничего удивительного в том, что он расположил к себе также самую знаменитую актрису Великобритании.
— Как? Айону?
— Да. Ты знаешь, что Айон, сделавший головокружительную научную карьеру (хотя среди ученых так говорить не принято), — сейчас мировая величина в области искусственных материалов. Он и его ближайший сотрудник Гарольд Спарроу работают над синтезом серы. Не могу сказать ничего больше, потому что я не специалист. Кстати, и ты тоже. Главное, что их исследования могут произвести настоящий переворот в промышленности. Если то, над чем они работают, принесет плоды, использование пластмассы возрастет неизмеримо. От дешевых синтетических домиков до легких пуленепробиваемых сплавов для танков и абсолютно не реагирующих на повышение температуры фюзеляжей сверхзвуковых самолетов. Я повторяю тебе только то, что слышал. Понятно, что все это больше, чем военная тайна… Хотя, как оказалось, о ней известно слишком многим людям.
— Понимаю.
— Думаю, кое-что уже понимаешь. И Драммонд, и Спарроу не только ученые, но и бизнесмены. Хотя они ведут исследования под эгидой одного из наших наполовину государственных концернов, практически не отчитываются ни перед кем. И все-таки дело всплыло на поверхность.
— Откуда ты знаешь?
— Оттуда… — сказал инспектор и достал из кармана пиджака конверт. — Я знал, что ты об этом спросишь. Хочу тебе кое-что показать. Если их секрет известен кому-то постороннему, то я не вижу причины, чтобы не доверить
