Комната безумца - Поль Альтер
Паула покачала головой.
— Я тоже, — сказал Патрик тоном, который казался почти зловещим. Удовлетворенный своей демонстрацией, он остановился.
— Раз заговорили о Саре, — пробормотала Паула, — кажется, она собирается скоро выйти замуж.
— Здорово. Кто счастливец?
— Некий Харрис Торн. Очень богат и немного старше нее. Фрэнсис больше ничего не сказал в письме.
— Ну и хорошо. Свадебные колокола будут звонить без остановки.
— Таким образом, ты считаешь, я должна принять…
— Да, Паула, — твердо заявил Патрик. — Выходи за Фрэнсиса. Гарантирую, не пожалеешь!
2
Свадьбу назначили на конец сентября. Паула должна была присоединиться к своему суженому в Лондоне за три дня до срока. А накануне ее отъезда они с Патриком решили провести вместе прощальный вечер.
Они пообедали в уютном ресторане в Ньюквее, где, хорошо подогретые шампанским, выделялись искрящимся и безудержным весельем, не обращая внимания на укоризненные взгляды некоторых других посетителей.
Стоял теплый вечер, учитывая, что почти наступила осень, и звезды ярко сияли на бархатном фоне неба. И так получилось, что в такси на пути назад в Педстоу они решили в последний раз посетить свою маленькую бухту.
Они молча поднялись на вершину скалы, откуда смотрели на море, спокойное и мощное, искрящееся под звездами. Внезапно открывшееся перед ними величие этой сцены сделало их сумасбродный вечер каким-то мелким и незначительным. Паула заговорила первой.
— Какой вечер! — заметила она, когда они неторопливо спускались вниз к бухте.
— Вы немного не в себе, мадам, — объявил Патрик с ложной серьезностью.
— А кто в этом виноват? — прошептала молодая женщина. — Честно, Патрик, если бы я хорошо не знала тебя, то могла бы решить, что твои намерения далеки от благородства.
— Я заставлял тебя пить? Это ты воспользовалась моей печалью (да, признаю, мне жаль, что ты уезжаешь), чтобы наполнять мой бокал всякий раз, когда я отвернусь.
Паула ответила не сразу. Но как только они оказались на пляже, она сбросила обувь и улыбнулась:
— Значит, тебе грустно, что я уезжаю?
Патрик улыбнулся в ответ:
— Немного, да.
— Что ж, ты хорошо это скрывал. Весь вечер валять дурака — довольно странный способ выражать печаль.
— А ты была звездой вечера с бесконечным потоком шуток, очевидно переполненная радостью от перспективы отъезда.
Паула с вызовом уперла руки в боки:
— И чья в этом вина, могу я поинтересоваться?
Патрик задумался.
— Если разобраться, увидь Фрэнсис, как ты себя вела, сомневаюсь, что он бы одобрил.
— Одобрил бы даже меньше, чем видеть тебя со мной на этом пляже в столь поздний час?
— Ты права.
Они оба рассмеялись и побежали к морю. Волны омывали их ноги, а Паула подняла глаза к небу.
— Луна сегодня великолепна. Я чувствую, как она действует. Будто волшебная сила куда-то уносит меня. Волшебная, да, и даже недобрая.
— Опять понесло, — улыбнулся Патрик.
— О, Луна, Королева Ночи, прокляни этого несчастного смертного, валяющегося у моих ног от безнадежной любви…
— Просто слова, моя милая, — воскликнул Патрик, — а что касается вкуса…
— Давай пойдем купаться.
Патрик был ошеломлен.
— Купаться?
— Да. Почти полночь, и так, кажется, принято.
— Если я правильно помню, — ответил Патрик, притворяясь равнодушным, — такое дело вытворяют… без одежды.
— Точно, — кивнула Паула. Рассмеявшись, она потрепала его по волосам. — Если бы ты мог себя видеть! Похож на ежа. В любом случае будь уверен, что я не позволю тебе пялиться на мои божественные формы, — добавила она, закрывая глаза и качая головой. — Это слишком опасно.
— Твое желание для меня закон, моя прекрасная подруга. Итак, как прикажешь поступить?
— Отвернись и считай до ста. Потом ты крикнешь, и я отвернусь.
Патрик глубоко вздохнул.
— Моя милая, я всегда знал, что в тебе есть эта извращенная сторона, предназначенная исключительно для меня. С тех пор, как мы знаем друг друга, ты никогда не прекращала поддевать меня прямо или косвенно. Но я выдержу эту последнюю проверку так же стоически, как другие.
Паула подняла мизинец.
— Дружок, из того, что ты только что сказал, я понимаю, что ты всегда тайно желал меня.
— Точно, моя богиня. И именно поэтому в последнем акте извращения я отдал тебя в руки другого.
Полуночное купание сопровождалось многочисленными обвинениями и заявлениями, подозрением друг друга в обмане и хитрыми взглядами украдкой.
Наконец, они оказались рядом, и их игривое подшучивание продолжалось, пока Паула не затолкала голову Патрика под воду.
Когда они наконец вернулись на пляж, последовала процедура, отработанная при раздевании. Затем они снова лежали рядом на песке, и Паула заметила:
— Если родители поймают меня, вернувшуюся с мокрыми волосами и покрытую песком, быть беде.
— Просто скажи им, что я немного выпил лишнего и столкнул тебя в воду. — Тон его голоса внезапно изменился. — А знаешь, ты совсем не плохо смотришься.
— Тоже мне открытие! Что именно ты имеешь в виду?
— Я говорю о… Твоя анатомия.
— Негодяй! Я так и знала, что ты играешь нечестно!
— Нисколько, я сказал так, просто чтобы поддразнить тебя. Но признаю, что испытывал большое желание украдкой взглянуть.
— Твоя откровенность делает тебе честь и должна быть вознаграждена.
Патрик вздохнул:
— Что на этот раз?
— Закрой глаза и считай до десяти, — ответила Паула тоном, слишком вежливым, чтобы быть искренним.
— Хорошо, но теперь я подозрителен.
Когда он открыл глаза снова, первая реакция Патрика была удивлением, что он не стал жертвой одной из шуток его подруги. Второе удивление состояло в том, что она сидела на песке в точно таком же положении, что и прежде.
— Об этой награ…
Он не закончил предложения. Его пристальный взгляд упал сначала на красивую розовую блузку, которая лежала на песке рядом с другим дамским бельем. Он медленно поднял глаза и увидел самую восхитительную из сирен. Иллюзия была полной. Ноги Паулы, немного согнулись, облепленные мягкой тканью юбки. А локоны волос, распустившихся по изящным плечам, почти не скрывали восхитительных округлостей ниже.
— П-Паула! — прошептал он, заикаясь.
Последовало несколько секунд волнующей тишины, после которых молодая женщина подняла одежду и вновь надела.
— Это будет моим последним актом безумия на сегодняшний вечер, — улыбнулась она.
— У меня нет слов… Такой сувенир на память!
— И только подумать, что мне пришлось продемонстрировать часть своего очарования, чтобы ты наконец оценил мою красоту!
— Признаю себя виновным. Виновным в том, чтобы был полностью слеп… до самого последнего дня.
Паула
