Хью Пентикост - И пусть я погибну
Какое-то мгновение Спенс напоминал актера, выходящего из-за кулисы на сцену. Он быстро приближался к Хейдену. Вдруг Хейден резко поднял голову. Видимо, Спенс назвал его по имени. Бэкстер видел, как тот схватился за карман. В то же мгновение с разных сторон раздалось несколько выстрелов. Хейден приподнялся на носки, издал громкий гортанный крик, потом медленно развернулся и рухнул на землю лицом вниз. Из засады вышли люди, окружили распростертое на земле тело. Джон Спенс, глядя на убитого, стоял не двигаясь.
Бэкстер полез в карман за платком, и в этот момент услышал звуки, от которых ему стало не по себе. Это был алчный, злорадный смех. Он повернулся и взглянул на находящегося вместе с ним на крыше второго человека. Смеялся, глядя на происходящее внизу на улице, именно он. Вдруг незнакомец повернулся и заметил Бэкстера. Несколько секунд они стояли, уставившись в темноте друг на друга. Потом снова зажегся свет рекламных огней.
Леденящий ужас охватил Бэкстера. Страх был настолько силен, что он чуть не потерял сознание. Вновь воцарилась темнота, но журналист уже не только не мог сдвинуться с места, но даже открыть рта. Увидев, что незнакомец сделал к нему первый шаг, он ясно понял, что одной ногой уже находится в могиле. Именно в этот момент до Бэкстера вдруг дошло, кем является находящийся перед ним человек. Это было невероятно, но, несмотря ни на что: ни на реальность происходящего, ни на ужас всего случившегося на улице, ни на все, что было изложено в досье Спенса, — это был факт.
Огни зажглись снова, еще раз высветив не поврежденное никакой пластической операцией лицо человека, которого Бэкстер, после того, как на протяжении нескольких часов изучал все то, что с ним было связано, прекрасно знал.
— Не шевелись, братец, если не хочешь, чтобы я раскроил тебе череп, — сказал голландец Хейден.
Инстинктивное, неосознанное стремление Поля Бэкстера к бегству, видимо, и спасло ему жизнь. Как только свет рекламы погас, он резко повернулся и в паническом порыве перевалился вниз через ограждение крыши. Это произошло совсем не потому, что он решился на верную смерть. Им владела единственная мысль — быстрее удрать от этого голландца Хейдена. И уж лучше разбиться о мостовую, чем быть живым здесь, на крыше дома.
Однако судьба уготовила ему более легкую участь. Случилось так, что Бэкстер прыгнул во двор, где метрах в двух от земли была крыша гаража. Бэкстер и упал на эту крышу, покрытую гравием, ободрал себе ладони, повредил ногу, оцарапал лицо.
Но, даже лежа здесь, он продолжал закрывать голову, опасаясь, что Хейден пустит ему вдогонку несколько пуль. Но выстрелов не было: ни сразу, ни в следующие секунды, показавшиеся ему вечностью. Бэкстер начал медленно оценивать происшедшее: так начинает вращаться мотор, долгое время находившийся в замерзшей смазке. Ведь Хейден и не будет стрелять! Он не осмелится, потому что кругом стоят люди Джона Спенса и полицейские. Однако он, конечно, постарается помешать Бэкстеру убежать.
Складывалась какая-то невероятная ситуация. Одно было очевидно — Спенса надули. Голландец Хейден вовсе и не менял свое лицо. Он не обедал в «Монахане» с Флоренс Кнэпп. Человек, убитый на улице, был подставным лицом, которого обманным путем вместо Хейдена затянули в ловушку.
Становилось ясно, для чего это было сделано. Теперь, когда дублер Хейдена был убит, настоящий Хейден мог жить спокойно и без всякой боязни. Теперь-то Хейден мог считать себя совершенно свободным, если бы не одно маленькое обстоятельство. Этим обстоятельством было присутствие Бэкстера на крыше дома. Хейден не мог не поддаться искушению собственными глазами засвидетельствовать свою казнь; но вдруг оказалось, что еще один человек был очевидцем всего происшедшего. Если Бэкстеру удастся скрыться, то Хейден не сможет чувствовать себя полностью свободным, до конца спокойным, не бояться опасности. Кроме того, горькая ирония создавшегося положения усугублялась еще и тем, что Бэкстеру было совершенно безразлично, поймают или нет самого Хейдена. Он хотел только одного — убежать отсюда в какое-нибудь безопасное место, например, в бар О'Коннела на Третьей авеню.
Бэкстер поднялся. Правая нога сильно болела, но на нее можно было все-таки слегка опереться. Он заковылял к небольшому возвышению в центре крыши, которое напоминало верхнюю часть шахты грузового лифта; там же он заметил и пожарный выход. К счастью, дверь оказалась открытой.
Вот, наконец, и лестница. Бэкстер спустился на первый этаж, который был сплошь заставлен машинами. Пока ему не встретился ни один человек. Прихрамывая, он направился к выходу. У главных ворот стояло кресло, на котором было сложено старое одеяло. Бэкстер понял, что это место ночного сторожа. Держась в тени, он пошел к выходу. Метрах в десяти от выхода он увидел человека, разговаривающего с группой женщин. Они посматривали в ту сторону, где был убит мнимый голландец Хейден.
Бэкстер почувствовал реальный выход из создавшегося положения. Он ведь может обратиться к любому полицейскому и все ему рассказать или забраться куда подальше и сначала привести в порядок свои разбитые нервы. Потом он сможет связаться со Спенсом. Да, это потом. Все это надо сделать потом. А сейчас, пока он не успокоится, ему не стоит ни с кем говорить. Да, и сначала надо еще как-то выбраться отсюда. Может быть и так, что голландец Хейден стоит где-нибудь здесь, за углом, прячется в парадной напротив или сидит в одной из машин, стоящих у тротуара.
Тут Бэкстеру пришла в голову прекрасная идея. Люди всегда оставляют ключи в машинах, хранящихся в гаражах, для того, чтобы в случае необходимости машину можно было передвигать с места на место. Необходимо только выбрать такую машину, на которой можно быстро выехать за ворота гаража, тогда он будет спасен. Постояв у дверей, он вернулся в гараж. Прямо напротив выездных ворот стоял черный лимузин. Бэкстер сел за руль. Его трясло с головы до ног, пока он изучал приборный щиток, разыскивая кнопку стартера, ключ зажигания, педаль газа. Все должно сработать с первого раза…
Проехав около шести кварталов к центру города, он старался все время забирать правее к Бродвею и, только остановившись на красный свет у Восьмой авеню, подъехал к тротуару и вышел из машины. Через пять минут он уже смешался с толпой людей, шагающих по Бродвею.
На этой улице не было ничего, что хоть чем-то напоминало бы о голландце Хейдене, и от этого Бэкстеру стало легче. Но как только он расслабился, то понял, что неимоверно устал. Физические и психические нагрузки измотали его вконец. Казалось, что до бара О'Коннела еще сотни миль. Конечно, он мог бы остановиться и выпить необходимый ему стаканчик где-нибудь в другом месте, но бар О'Коннела казался ему недосягаемым оазисом безопасности. Как только он доберется туда, с ним уже ничего не случится. Люди искоса поглядывали на него, когда он, пошатываясь, шел через город. А он просто не отдавал себе отчета в том, как выглядит со стороны: лицо и руки в кровавых ссадинах, брючина разорвана, весь костюм выпачкан в грязи и гудроне.
И как раз в тот момент, когда уже не было никаких сил сделать ни ярда, он увидел тусклые огни над заведением О'Коннела и пошатываясь, ввалился в бар.
— Боже мой, господин Бэкстер, какой ужас, как вы выглядите? — вскричал Деннис. — Что случилось?
— Деннис, ради бога, дай лучше выпить!
Вот уже второй раз подряд Поль Бэкстер пробуждался с самыми жуткими ощущениями и каждый раз не в своей квартире. Открыв глаза, он без движения лежал в полутьме, пытаясь представить, что с ним происходило в моменты забытья.
Постепенно все прояснилось. Он уже понял, что лежит на старом кожаном диване в служебной комнате Пэта О'Коннела, которую все, оптимистично шутя, называли «кабинетом». Он не помнил, как попал сюда, но, судя по тонким полоскам света, пробивающимся сквозь ставни на окнах, понял, что, видимо, уже наступило утро.
Бэкстер попробовал повернуться и застонал от боли. Все тело было в ссадинах от вчерашнего падения. Встав, он заковылял к двери.
— Деннис! Деннис!
Через минуту появился Деннис.
— Который час? — спросил журналист.
— Четыре часа дня, господин Бэкстер. Вы проспали почти четырнадцать часов. Думаю, что вам это только на пользу.
— Сейчас мне бы лучше пару глоточков спиртного.
— Я так и думал, — ответил Деннис. Он полез в задний карман и вытащил фляжку с виски. — Я догадывался, что вам сейчас здорово не по себе.
Бэкстер взял фляжку и отвинтил крышку. Пока он пил, в его голове кружились бессвязные мысли. Но по мере того, как по телу разливались волны тепла, мысли принимали все более стройные очертания.
— Деннис, у вас есть газеты?
— Конечно, — ответил Деннис. — Сейчас принесу. Масса интересного. Вчера вечером агенты ФБР схватили голландца Хейдена. На Десятой авеню. Пристрелили его ко всем чертям.
