Джон Макдональд - «Я буду одевать ее в индиго»
— Мне кажется, если бы она это поняла, то у нее возникло бы ощущение, что она тоже декорация. Может, когда-то она и верила, что в нем есть немного настоящего тепла, понимания и любви, которые она просто не может разглядеть. Но вся беда в том, что разглядеть это просто невозможно! У Харла нет ничего настоящего — ни для нее, ни для других.
Я достал из внутреннего кармана пиджака протокол расследования и в который раз принялся его изучать.
Группа из пяти человек, в состав которой входила и Бикс, покинула Майами 3 января. Путешествовали они в голубом пикапе марки «шевроле» с флоридским номером, зарегистрированном на имя Уолтера Рокленда, который вплоть до Рождества работал спасателем в плавательном бассейне отеля «Султан» на Майами-Бич. За несколько дней до Рождества мисс Беатрис Боуи сняла со своего счета восемь тысяч долларов, оставив на балансе тринадцать тысяч двести одиннадцать долларов и шесть центов, двенадцать тысяч из которых были получены ею в наследство от матери. На эти деньги она купила новый жилой прицеп для пикапа и кучу походного снаряжения: спальные мешки, палатку, топорики, керосиновый фонарь, факелы, пакеты первой медицинской помощи и тому подобное.
10 января в Браунсвилле, штат Техас, им были выданы туристские карточки сроком на шесть месяцев. Трое других членов группы: Минда Маклин, 20 лет, студентка, адрес — п/я № 80, Корал-Гейблс, штат Флорида; Карл Сейшене, 22 года, музыкант, адрес тот же что и у мисс Маклин; и Джером Неста, 26 лет, скульптор, домашний адрес — п/я № 130, Ки-Уэст, штат Флорида.
Мисс Маклин перестала посещать занятия в университете Майами с мая прошлого года. Уолтер Рокленд был уволен с работы, поскольку у администрации отеля были веские основания подозревать, что он каким-то образом замешан в серии краж у постояльцев отеля. Джером Неста три с половиной года назад был задержан сотрудниками отдела по борьбе с наркотиками в Марафоне, штат Флорида, хотя и был оправдан из-за отсутствия улик. Наличие только косвенных улик, а также тот факт, что не удалось доказать идентичность предъявленного суду в качестве вещественного доказательства контейнера с наркотиками с контейнером, изъятым у Несты на таможне, позволило защите опровергнуть обвинение и добиться оправдательного приговора.
То, что хранение марихуаны является уголовно наказуемым преступлением, конечно же, серьезная недоработка в законе. Бескомпромиссный закон — это плохой закон, и любой нормальный судья, если в нем есть хоть капля гуманности, обязательно постарается отыскать малейшую лазейку, чтобы оградить подсудимого от варварского и жестокого наказания, предусмотренного этой статьей.
Например, молодой человек, проживающий на территории штата Флорида, скажем, восемнадцатилетний студент колледжа, попадается с парой самокруток. Его тут же обвиняют в хранении наркотиков, что автоматически считается уголовно наказуемым преступлением, и приговаривают к условному сроку. Судья, который вынес такой приговор, знает, что молодой человек теряет право на владение оружием и право служить в государственном учреждении. Он никогда не сможет стать доктором, зубным техником, инженером, адвокатом, агентом по продаже недвижимости, физиотерапевтом, парикмахером, агентом похоронного бюро, частным детективом, фармацевтом, учителем, массажистом или биржевым маклером. Он никогда не сможет получить работу, связанную с материальной ответственностью или патентованием. Он не сможет работать на благо города, штата или федерального правительства. Он не сможет поступить в Уэст-Пойнт или Военно-воздушную академию[2]. Он сможет завербоваться на военную службу, но будет лишен права выбора и, скорее всего, будет зачислен в строительный батальон.
Это чересчур жестоко и закрывает слишком много дверей. Подобная мера способна сильно повлиять на будущее этого молодого человека. Это неоправданно суровое наказание за такой безобидный эксперимент, и судья прекрасно это понимает. Поэтому он, как правило, находит какой-нибудь выход, чтобы решение суда впоследствии фатально не отразилось на судьбе юноши. Слишком часто суровый закон перестает действовать на практике. Все законы, автоматически приводящие к признанию подсудимого виновным, — это плохие законы. Они лишают суд возможности самостоятельно выносить решения и дискредитируют те цели, ради которых эти законы принимались.
Итак, 10 января они пересекли мексиканскую границу и достигли Матамороса. А спустя семь месяцев, в воскресенье 3 августа, в соответствии с полицейским отчетом, «мисс Беатрис Боуи, 22 лет, американская туристка, ехала в сумерках по шоссе № 175, направляясь в сторону Оксаки». На крутом и опасном участке автострады в пятнадцати милях от города машина слетела с шоссе. Шофер автобуса, ехавшего по встречной полосе, заметил в зеркале заднего обзора яркую вспышку и сообщил об этом полиции, когда добрался до автобусной станции Оксаки.
Она была одна. Машина, «форд» английского производства, зарегистрированный в Оксаке, принадлежала американскому гражданину по имени Брюс Банди, 44 лет, проживающему по адресу: Оксака, Калье лас Артес, 81.
В полиции он сообщил, что в субботу одолжил свою машину молодому американскому туристу, которого звали Джордж. Банди не знал его фамилии, а также понятия не имел, как эта девушка оказалась в его машине. Полиция не смогла ее опознать, но в понедельник утром одна женщина узнала в погибшей Беатрис Боуи. По ее словам, мисс Боуи и мисс Маклин гостили у нее в доме на Авенида де лас Марипозас. Женщина — мадам Эва Витрье, француженка по национальности, рассказала полицейским, что за несколько дней до аварии ее гости, по-видимому, поссорились, и мисс Маклин уехала в Мехико. Еще она добавила, что мисс Боуи выглядела расстроенной и подавленной. Когда она не вернулась в воскресенье ночью, а в понедельник стало известно о катастрофе, Эва Витрье подумала, что это могла быть мисс Боуи. Мадам Витрье была знакома с мистером Банди, но не предполагала, что мисс Боуи тоже знала его. Имя «Джордж» ей ничего не говорило.
Полиция навестила дом мадам Витрье и изъяла личные вещи мисс Боуи, в том числе ее сумочку и туристическую карточку, которая на день смерти была просрочена уже на месяц.
Увидев, что я дочитал все бумаги, Майер спросил:
— Ничего нового?
— Нет, вопросов только прибавилось. Когда она послала в банк запрос о снятии денег со счета?
— Харл сказал, что это было в конце марта.
Я знал, куда Бикс просила перевести ей деньги. Вся сумма была переведена на адрес трейлер-парка «Лос Трес Риос» в Кулиакане и выплачена местным отделением Национального банка.
— Майер, что меня больше всего интересует, так это их дурацкое путешествие из Браунсвилля в Кулиакан, а потом в Оксаку. Они вместе ехали, жили в одном прицепе, но когда, где и как разделились? Мексиканцы с большим подозрением относятся к людям, которые торчат в их стране целые полгода. Конечно, ты всегда можешь передумать и вернуться обратно, но упаси тебя господь просрочить туристическую карточку. Зачем ей понадобились почти все ее деньги, и почему она не продлила визу?
— Заткнись, Макги, — проворчал Майер. — Лучше посмотри на этот потрясающий вулкан. То есть я хотел сказать — на три вулкана. Нет, по-моему, их здесь даже четыре!
— Читлальтепетль, Малинх, Икстацихуатль и Попокатепетль. Чтобы тебе было чуть легче запомнить, можешь называть вон тот вулкан не Читлальтепетлем, а Оризабой.
— Вот уж не знал, что ты такой знаток мексиканских вулканов!
— Когда-то давным-давно у меня был сад на крыше в Пуэбле. Там у меня висел огромный, самый большой на свете гамак. Представь себе: ты тихонько покачиваешься в этом гамаке, любуешься яркими звездами, а к твоему плечу прижимается какая-нибудь Мария Ампаро Челестина Родригес де ла Вега и шепчет тебе на ухо название каждого вулкана, при этом без единой ошибки.
— Не там ли ты овладел своим корявым мексиканским, сеньор?
— Во всяком случае, это помогло.
Зажглось табло с просьбой не курить и пристегнуть привязные ремни, и через четверть часа самолет нырнул в густой удушливый смог, переполнявший горную котловину, в которой раскинулся огромный город. Более шести миллионов из пятидесятимиллионного населения Мексики живут на этом болотистом плато на высоте семи с половиной тысяч футов над уровнем моря. Горы, окружающие плато Мехико, перекрывают выход выхлопным газам целой армады грузовиков и автобусов, начиная от последних моделей и кончая настоящими древними мастодонтами, представляющими собой дымящие и грохочущие коробки на колесах. Добавьте к этому дым из нескольких сотен тысяч жаровен на древесном угле и вы получите город, укрытый дымной завесой, которая в солнечные дни окрашивается в голубовато-золотистый оттенок, а в пасмурные — в багряно-коричневый.
