Александр Эсаулов - Хозяин Зоны
— Захотят ли украинцы? Помнится, у них в законодательстве есть… по-моему, что-то о запрете транспортировки радиоактивных отходов по украинской территории.
— Наплевать, Рауль, мне на это наплевать! Новый украинский Президент рвется в Евросоюз, во Всемирную торговую организацию… А за все надо платить, разве я не прав? Так пусть платит! Его нужно взять в тиски, Рауль! У него проблем — выше головы, а надо еще добавить! У Президента проблемы с парламентом, конфликт в правительстве… Если нажмем мы, а с другой стороны вы, то ему некуда будет деться!
— Право, я так глубоко не интересовался…
— Зато я интересовался и уверяю тебя… Парламент принял колоссальное количество льгот для населения, а денег нет. Остатки бюджета разворовываются, восток страны настроен враждебно. Там за черта проголосуют на первых же выборах, только не за него. Президенту сейчас позарез нужна поддержка Европы, а если еще… — Швисс неловко глотнул водки и закашлялся.
— Что еще?
— Ладно, об этом потом, это не главное, это тактика. Ведь мы сейчас рассматриваем вопрос стратегический. Надо заставить украинского Президента пойти нам навстречу и разрешить хранение отработанного ядерного топлива в Зоне.
— Это большая игра, Карл.
— Разве она не стоит свеч? По малому бить, только кулак отобьешь.
— Может быть… Может быть…
Глава 2
Сереге неслыханно повезло: его заметил на государственных экзаменах директор атомного института Яблочко. На самом деле институт назывался совсем не так, а длинно, умно и сложно, но Сергей сразу окрестил его атомным. Почему директор положил глаз именно на него, Сереге и самому было непонятно.
«Бывает же так — раз, и понравился, — думал он о столь значительном факте в своей биографии, — а бывает и совсем наоборот: люди отталкиваются, словно два одинаковых полюса у магнита. Вот не нравятся друг другу, и все. Антипатичны до дрожи внутри. И никто никому ничего не может объяснить, в чем тут дело. Да хоть сто раз объясняй, какая разница?»
Сереге директор понравился: спокойные плавные жесты, улыбчивое лицо, голос ровный, чуть гудящий басом. На экзаменах директор никого не донимал заковыристыми вопросами, наоборот, одергивал коллег, которые с рвением углублялись в научные дебри, подсказывал взмокшим от страха студентам правильные ответы, поддерживал доброй, все понимающей улыбкой. А когда директор, выйдя в коридор на перекур, поманил пальцем Сергея и спросил, не хотел бы тот работать у него в институте, сегодняшний студент, а завтрашний молодой безработный специалист от счастья ошалел. Все Сережкины одногруппники с завистью взирали на друга, который, не утерпев, конечно же, рассказал о заманчивом предложении.
В заслуженный месячный отпуск Серега не пошел. Какой отпуск, если за институтской проходной, где в стеклянной будке сидел охранник в черной форме, его ждала новая, совсем иная жизнь? Поэтому на следующий же день после получения диплома он с робостью и любопытством переступил порог атомного института. Секретарша — красивая фигуристая молодая женщина — попросила подождать в приемной и исчезла за тяжелыми дубовыми дверями. Задержалась она там недолго, вышла не торопясь, с чувством собственного достоинства, еще раз, но уже с интересом посмотрела на Сергея и пригласила в кабинет, широко распахнув дверь.
— Пожалуйста, Николай Иванович ждет вас.
Директор встретил вчерашнего студента с улыбкой, правда, не встал, потому как не по чину, но руку подал и указал на кресло у приставного столика.
— Рад, рад вас видеть в наших стенах, Сергей… — Он посмотрел в дневник, — Васильевич. Как настроение? Первая работа, она ведь, Сереженька, как первая женщина. Ее любят особенно трепетно, я бы сказал. И это правильно! Она на всю жизнь остается первой, нет?
Это «нет?» показалось Сергею несколько фальшивым и явно заимствованным у Юлиана Семенова, который тоже любил вкладывать в уста своих героев такой вопросец в конце чуть ли не каждого монолога. Особенно отличался этим незабвенный Штирлиц. На всякий случай Серега согласно кивнул. Расспросив Сергея о родственниках, о нынешних порядках в политехе, Николай Иванович в конце сказал:
— Значит, Сереженька, будете работать в отделе обращения с отработанным ядерным топливом, или, по нашей нумерации, — в отделе сто семь. Хоть у него и есть начальник отдела, но чисто номинальный, фактически отделом руковожу я. Взял я нас на работу с дальним прицелом. Вы сами увидите, что народ в отделе собрался… ну… скажем так, в возрасте, и волей-неволей приходится думать о перспективе. У меня сейчас совещание, поэтому я с вами прощаюсь, а Ирочка вам все покажет. Идите и осваивайтесь, не робейте, народ у нас хороший. В случае чего — спрашивайте, не стесняйтесь.
Сергей вышел из директорского кабинета с двойственным чувством. Не каждому «покупателю» — так называли директоров предприятий, которые отбирали себе студентов-выпускников, — нравились отличники. Красный диплом — синяя морда, как говаривали на факультете. Не всякий отличник — хороший работник в будущем. Зубрилки вполне могут вытянуть на «красноту», а на работе оказаться не только пассивным штыком, но и даже «тормозом». Поэтому тот факт, что директор выбрал именно его, хотя у него и были в дипломе две тройки, Серегу в тупик не ставило. Ведь почему-то выбрал! Пока свой выбор директор никак не объяснил, и именно это обстоятельство несколько смущало. И еще одно. Заметил он в поведении директора некую нарочитость, неискренность. Округлые слова, плавные движения, уменьшительные «Сереженька», «Ирочка» — все это, несмотря на внешнюю приязнь, было каким-то ненастоящим и скорее отталкивало, чем привлекало. Но это впечатление очень скоро забылось. Еще бы! Впереди его ждало знакомство с коллегами. Какие они? Приживется ли он в новом коллективе?
Директорский отдел размещался в двух больших смежных комнатах, и работало в нем человек пятнадцать. Позднее Сергей узнал, что была еще одна, как ее называли, площадка, которая находилась непосредственно в Зоне. Там трудились еще десятка два специалистов. Все работники отдела были немолодыми, тут директор не соврал. С точки зрения вчерашнего выпускника, это были просто динозавры давно минувшей эпохи, когда ядерная физика развивалась под сенью дискуссии о физиках и лириках и славы фильма «Девять дней одного года». Приняли «динозавры» Сергея вполне приветливо, включили старый, видавший виды чайник, пошептавшись, полезли в сейф и достали колбу с прозрачной жидкостью, а из старого, кое-где покрытого ржавчиной холодильника — завернутый в промасленную бумагу кусок сала, которое кто-то принялся нарезать кусочками толщиной с промокательную бумагу. Здоровый, с коротко стриженной бородой мужик, как потом оказалось, тот самый «чисто номинальный» начальник отдела, положил на общий стол полбуханки хлеба и два соленых огурца.
— Ну, Сергей, приобщайся к отделу! — Он пододвинул к нему граненый стакан. — Ты как, разведенный или чистяк употребляешь?
— Это что? — не понял Сергей.
— Шило.
— Не понял…
— Спирт.
— А-а-а… Тогда чистяк, — решил не ударить в грязь лицом Серега.
— Это по-нашему, это правильно, — затарахтел седой старик, лицо которого было изрыто глубокими морщинами. — Разводить шило водой, понимаешь ли, — продукт переводить… Шило — штука деликатная и лишней воды не переносит!
Серега осторожно взял стакан. Признаться, ему ни разу не приходилось пить спирт, тем более чистый, но отказаться было совершенно невозможно. Он закрыл глаза, резко выдохнул и опрокинул жидкость в рот. В горле полыхнуло, огонь пробил тело, казалось, до стула. Тут же всплыл в памяти чей-то совет: удержаться и не вдохнуть воздух сразу. Сережа замер с открытым ртом под внимательными взглядами «динозавров». На глазах выступили слезы, но он удержался, не закашлялся и только спустя полминуты глотнул немного воды из поднесенного кем-то стакана. Мужики одобрительно закивали.
— Откат нормальный, — прокомментировал номинальный начальник отдела, — жить будешь.
Так начался первый рабочий день Сергея Васильевича Бойченко, молодого специалиста, инженера отдела номер сто семь.
* * *Директор не вспоминал о взятом на работу новом сотруднике. Сереге, поначалу раскатавшему губу на два аршина, потихоньку пришлось забыть о своей, как ему показалось в памятный день знакомства с директором, исключительности. Серьезной работы в отделе ему пока не поручали, а был он так… Старший куда пошлют. Хотя компьютер, правда старенький, полученный институтом от американцев по программе какой-то помощи еще при царе Горохе, выделили. Набирал он на нем служебные записки, ходил на склад, что-то получал, за что-то отчитывался и ездил в город с разными поручениями. Так продолжалось почти месяц. Но в один прекрасный день позвонила из приемной Ирочка, та самая фигуристая секретарша, и пригласила Сергея к директору.
