Эрл Гарднер - Прокурор идет на суд

Одним словом, они всегда голосуют против лица, занимающего какую-либо должность, и за того, кто должен его сменить.

Селби кивнул.

— Давай попытаемся теперь изменить положение, — произнес Брэндон.

— Давай не будем забывать, что эти люди — налогоплательщики и имеют право на все, что им положено. Давай заставим их чувствовать себя желанными гостями, когда бы они ни приехали в столицу округа.

Селби спросил:

— А чего хочет Крэнделл?

— Ситуация несколько щекотливая, — начал шериф. — Похоже, человек, которого он рекомендовал на работу, присвоил некоторую сумму денег.

— Кто этот человек?

— Его зовут Джон Берк, он бухгалтер в «Лас-Алидас ламбер компани».

— Я немного знаю его, — заметил Селби, — совершенно случайно.

— Я тоже разговаривал с ним пару раз, — сказал Брэндон. — Он показался мне безобидным простаком.

— У меня сложилось впечатление, — продолжал Селби, — что это совершенно бесцветный индивидуум, который никогда не будет ничем иным, кроме как винтиком в машине. Очки с толстыми стеклами, искажающими глаза, и забавные маленькие усики — вот все, что я о нем помню.

— Ну, я собираюсь дать возможность Крэнделлу самому поведать тебе эту историю, — сказал шериф. — Я старался заставить его почувствовать себя как дома, показал ему весь свой штат, коллекцию оружия, которое фигурировало в убийствах, китайские трубки для опиума, наше новое оборудование для дактилоскопии, материалы, над которыми работает Терри, отобранное оружие, бомбы со слезоточивым газом, которые начальство раздобыло для нас, и вообще попытался дать ему понять, что рассматриваю его как налогоплательщика и, следовательно, как одного из моих боссов. Думаю, это произвело на него хорошее впечатление. Я попросил его подождать несколько минут, пока я пойду и посмотрю, не занят ли ты, — хотел предупредить тебя, прежде чем его впустить. Мне кажется, если ты будешь вести себя с ним, как я, его отношение к нам изменится и у нас может появиться несколько настоящих и полезных друзей там, на южной стороне реки.

Селби усмехнулся.

— Благодарю за совет, Рекс. Ты правильно рассуждаешь, я — за то же, и не только в отношении Крэнделла, но и всякого, кто придет с любого конца округа.

Ведь мы служащие округа, и нам надо следить, чтобы все налогоплательщики чувствовали, что мы их действительно представляем.

Шериф Брэндон с облегчением вздохнул:

— Спасибо, Дуг. Я надеялся, что ты именно так отнесешься к делу. Я сейчас вернусь.

Он вышел быстрой походкой и несколько минут спустя вернулся с высоким плотным человеком лет пятидесяти.

Марк Крэнделл обладал определенным благородством несмотря на то, что его манеры и речь казались совершенно простыми. У него уже поседели виски и уголки рта слегка опустились, однако походка была молодой, быстрой и энергичной. Он держался прямо, а его рукопожатие было теплым и крепким.

— Привет, Селби! — произнес он, пожимая руку окружного прокурора.

— Рад, что вы зашли навестить меня, — вежливо сказал Селби. — Вы, кажется, не часто приезжаете сюда?

— Только тогда, когда не могу не приехать, — ответил Крэнделл и затем, как бы желая смягчить резкость своих слов, быстро добавил: — Все мои дела в Лас-Алидасе. Конечно, я часто езжу в Лос-Анджелес. Но и эти поездки стараюсь по возможности сократить.

— Садитесь, — предложил Селби. — Как насчет сигареты?

— Нет, спасибо. Я курю свои. Не хотите ли и вы, ребята?

Шериф Брэндон сказал:

— Я возьму, а Селби, можно сказать, женился на своей трубке.

— О, из вежливости иногда и я могу выкурить сигарету, — сказал прокурор, доставая из бокового кармана свою старую вересковую трубку. Он открыл специальную, сохраняющую влажность коробку с табаком, сунул туда трубку и наполнил ее влажной душистой смесью.

Несколько минут мужчины молча курили.

Спустя некоторое время Селби спросил:

— Как идут дела в Лас-Алидасе?

— Довольно хорошо, — ответил Крэнделл. — Конечно, у нас не те дела, что у вас здесь, ребята. У нас другие возможности, да и нет городов, из которых мы могли бы что-нибудь вытянуть. Зато есть то, что всех нас сближает, — гражданская активность. Я приехал сюда сегодня поговорить с шерифом о том затруднительном положении, в котором очутился. Он посчитал, что нам лучше обсудить дело вместе с вами.

— Буду рад сделать все, что смогу, — заверил его Селби.

Крэнделл сказал:

— Десять лет назад у меня было маклерское дело в Чикаго. Моим главным бухгалтером был Джон Берк.

Мне он казался рассудительным, прилежным, трудолюбивым и честным. Я никогда не был человеком, который занимается чем-то, не приносящим дохода. Поэтому, когда рынок зашатался, я бросил маклерское дело и ликвидировал свои вклады. И хотя я верил, что лучшие времена еще вернутся, я не позволил надежде влиять на мое отношение к бизнесу. В результате я постепенно отдалился от больших промышленных центров и, наконец, решил вложить капитал в садоводство.

Я выбрал Лас-Алидас и никогда не раскаивался в этом.

Люди в городке дружелюбные и надежные. Могу заверить вас, мистер Селби, там совершенно особые отношения между людьми, совсем не такие, как в крупных городах.

Селби кивнул в знак согласия.

— Около шести месяцев назад, — продолжал Крэнделл, — я случайно встретил Джона Берка на улице в Лос-Анджелесе. Он был без работы, и ему не везло. Я привез его с собой в Лас-Алидас и поговорил о нем с Джорджем Лоулером, управляющим «Лас-Алидас ламбер компани». Я знал, что он был недоволен своим счетоводом и бухгалтером и собирался их заменить. Они дали Берку испытательный срок и остались им очень довольны. Он оказался исключительно хорошим работником. Я был только рад поручиться за его честность.

Уже после того как он получил работу, Берк рассказал мне, что женат и имеет ребенка. Так я впервые узнал, что у него есть семья. Берк объяснил, что не хотел рассказывать о своей жене, прежде чем найдет работу, потому что она и ребенок получали пособие по безработице, и ему было стыдно признаться, что он неспособен содержать их. Не забывайте, этот человек уже совершенно отчаялся, когда я встретил его в Лос-Анджелесе. Очевидно, он уже был на грани нервного расстройства.

— Вы помогли ему избежать этого, — вставил Брэндон.

Крэнделл кивком поблагодарил шерифа.

— Во вторник, — продолжал он, — я поехал в Лос-Анджелес посоветоваться с моими маклерами по вопросу, слишком важному и деликатному, чтобы обсуждать его по телефону.

Я был в кабинете младшего партнера, Альфреда Милтерна, когда ему понадобились данные весьма конфиденциального характера. Когда он открыл дверь, чтобы выйти в коридор, я мельком увидел Джона Берка, выходившего из другой комнаты, и услышал, как Милтерн сказал ему: «Доброе утро, мистер Браун, вы всем довольны?» И Берк ответил: «Все прекрасно, благодарю вас…» — или что-то в этом роде. Не могу вспомнить точно его слова. Я был совершенно ошарашен, потому что, судя по обращению с ним Милтерна, я понял, что Берк считается у них важным клиентом.

К счастью, у меня было несколько минут, чтобы все обдумать, пока Милтерн отсутствовал. Когда он возвратился, я сказал как бы между прочим: «Браун передал вам все свои дела?» «Вы имеете в виду Эллисона Брауна?» — спросил он. «Да, — сказал я, — тот человек, с которым вы только что говорили в коридоре».

«Вы знаете его?» — удивился он. «Я знаю его уже больше пяти лет», — ответил я. «Может быть, вы могли бы рассказать нам что-нибудь о нем?», — спросил Милтерн, а я засмеялся и сказал: «Не раньше, чем вы ответите на мой вопрос. Прежде чем сообщить какую-либо информацию, я хочу знать, какое он имеет к вам отношение». После чего Милтерн сказал: «Он очень странный парень. Я полагаю, он живет где-то в ваших краях, но никогда не пользуется телефоном или почтой, всегда приезжает сам. Мне бы хотелось знать о нем побольше. Он живет в Лас-Алидасе?»

— И что же вы ответили? — спросил Рекс Брэндон.

— По счастью, — улыбнулся Крэнделл, — Милтерн был заинтересован во мне как в клиенте. Вот почему я с достоинством ответил: «В данных обстоятельствах я хотел бы иметь разрешение мистера Брауна, прежде чем сообщать о нем что-либо. Думаю, вам лучше обратиться к нему самому».

— И как же отреагировал Милтерн? — спросил Селби.

— Он ничего больше не сказал. Однако я понял, что мистер Браун считается у них ценным клиентом. Я узнал, что суммы его сделок достигают довольно больших размеров. Отлично зная, что Берк живет нажалованье и что это я рекомендовал его на ответственный пост, я почувствовал беспокойство.

Возвратившись в Лас-Алидас во вторник вечером, я позвонил Берку домой. Трубку подняла миссис Берк и сказала, что у ее мужа грипп, он лежит в постели. Сейчас ему уже лучше, но температура все еще держится, и она считает, ему необходим полный покой. Я намекнул, что хотел бы увидеться с ним. Она тактично, но твердо отказала мне, повторив, что прием посетителей пока еще вреден для его здоровья, так как он склонен излишне нервничать, а ему нужно спокойно отдыхать.