Роберт Гулик - УБИЙСТВО СРЕДИ ЛОТОСОВ

Аптекарь смущённо посмотрел на приятеля. Вэнь Шу-фан нерешительно заговорил:

— По правде говоря, ваша честь, вчера вечером мы оба присутствовали на пирушке, устроенной в самом большом доме Ивового квартала. Потом мы… э-э… поднялись наверх с… э-э… не одни. Мы отправились по домам через несколько часов после полуночи.

— Дома я немного вздремнул, — добавил Юань Кай, — а потом переоделся в охотничий костюм и отправился к судебной управе, чтобы забрать вашу честь на утиную охоту.

— Понятно, — сказал судья. — Хорошо, что вы всё рассказали, это избавит меня от лишней работы.

— Этот пруд с лотосами действительно очень красив, — явно повеселев, сказал Вэнь. И добавил, когда они провожали судью к калитке: — К сожалению, такие пруды обычно кишмя кишат лягушками.

— Порой они устраивают адский шум, — заметил Юань Кай, распахивая перед судьёй калитку.

Судья вскочил на коня и поскакал в суд.

IV

Старшина стражников встретил его во дворе и доложил, что в боковом зале всё готово для вскрытия. Судья Ди сначала отправился в свой кабинет. Пока писарь наливал ему горячего чая, судья написал короткую записку Ма Жуну, поручив ему опросить двух куртизанок, с которыми провели ночь Юань Кай и Вэн Шу-фан. На мгновение он задумался, потом прибавил: «Проверь также, ночевал ли слуга Мена в доме своего отца». Он запечатал письмо и велел писарю немедленно доставить его Ма Жуну. После чего судья быстро съел несколько сухих лепёшек и направился в боковой зал, где его ожидал судебный медик с двумя ассистентами.

Вскрытие не выявило ничего нового: поэт находился в добром здравии; смерть наступила от удара кинжалом в сердце. Судья приказал старшине поместить тело во временный гроб до окончательного решения о дате и месте похорон. Он вернулся в свой кабинет и вместе со старшим писарем приступил к работе с поступившими бумагами.

Ближе к полудню вернулся Ма Жун. После того как судья отослал писаря, Ма Жун уселся напротив стола своего начальника, потеребил свои короткие усы и начал, самодовольно улыбаясь:

— Цветок Персика уже была на ногах, ваша честь! Когда я постучал, она как раз прихорашивалась. Вчера у неё был выходной, так что спать она легла рано. Она выглядела как никогда очаровательно, и я…

— Да-да, ближе к делу! — раздражённо оборвал его судья. Часть его замысла явно потерпела неудачу. — Она, должно быть, немало тебе порассказала, раз тебя не было почти всё утро.

Ма Жун бросил на него укоризненный взгляд и заговорил серьёзно:

— С этими девицами следует обращаться с особой осторожностью, ваша честь. Мы вместе позавтракали, и я постепенно подвёл разговор к госпоже Мен. В квартале её называли Агат, а её настоящее имя — Ши Мей-лан; она дочь крестьянина с севера. Три года назад, когда ужасная засуха вызвала голод и люди мёрли как крысы, отец продал её своднику, а тот перепродал в заведение, где работает Цветок Персика. Агат была славной, жизнерадостной девушкой. Хозяин заведения не ругал Агат, когда она отказала Юань Каю. Он думает, что девушка набивала себе цену, потому что казалась расстроенной, когда аптекарь не стал её добиваться, а нашёл себе другую подружку. Немного иначе было с Вэнь Шу-фаном. Вэнь весьма застенчив, и когда Агат не ответила на его первое предложение, он не повторял попыток, но продолжал поклоняться ей издалека. А потом Агат встретил Мен и тут же купил девушку. Но Цветок Персика думает, что Вэнь по-прежнему очень любит Агат, он часто говорит о ней с другими девушками и недавно снова заявил, что Агат достойна лучшего мужа, нежели этот старый, брюзгливый рифмоплёт. Ещё я узнал, что у Агат есть младший брат по имени Ши Мин, и вот это по-настоящему тёмная личность. Этот игрок и пьяница притащился сюда вслед за сестрой и жил на её счёт. Парень исчез примерно год назад, как раз перед тем, как Мен Лань взял её в жёны. Но на прошлой неделе он вдруг снова объявился в квартале и спрашивал о своей сестре. Когда содержатель заведения сообщил ему, что Мен Лань купил её и женился на ней, Ши Мин сразу направился к ним домой. Потом слуга Мена рассказывал людям, что Ши Мин повздорил с поэтом; слуга не понял, в чём суть ссоры, но что-то связанное с деньгами. Госпожа Мен горько плакала, а Ши Мин удалился в ярости. С тех пор его не видали.

Ма Жуй замолчал, но судья Ди никак не реагировал на его рассказ. Нахмурив брови, он медленно потягивал чай. Вдруг он спросил:

— Слуга Мена уходил куда-нибудь прошлой ночью?

— Нет, ваша честь. Я расспросил его отца, старого садовника, а также соседей. Парень вернулся домой сразу после ужина, лёг в постель, которую он делит с двумя братьями, и храпел там до рассвета. И это, ваша честь, напомнило мне о втором вашем указании. Я выяснил, что Юань Кай был прошлой ночью с Пион, подругой Цветка Персика. Они удалились в комнату девушки в полночь, а ушёл Юань Кай двумя часами позже, пешком — чтобы насладиться лунным светом, — так он сказал. Вэнь Шу-фан остался с девушкой по имени Гвоздика, довольно смазливой, сегодня утром она была немного не в духе. Похоже, что Вэнь перепил на пирушке, и когда поднялся в комнату Гвоздики, то рухнул в постель и отключился. Гвоздика сначала тщетно пыталась разбудить его, а потом отправилась в соседнюю комнату играть в карты с другими девицами и напрочь забыла о своём кавалере. Он очнулся через три часа, но, к разочарованию Гвоздики, мучился таким похмельем, что сразу направился домой, и тоже пешком. Он сказал, что предпочитает пешую прогулку езде в паланкине, так как надеется, что свежий воздух прочистит ему мозги. Вот и всё, ваша честь. Я думаю, Ши Мин — это тот, кто нам нужен. Женившись на его сестре, Мен Лань лишил Ши Мина миски риса, как говорится. Не следует ли мне приказать старшине заняться розыском Ши Мина? У меня есть его описание.

— Займись этим, — сказал судья Ди. — А потом можешь пойти поесть, до вечера ты мне не понадобишься.

— Тогда я немного вздремну, — с радостью заявил Ма Жун. — Утро было довольно напряжённое. Эта утиная охота и всё остальное.

— Не сомневаюсь! — сухо проговорил судья.

Когда Ма Жун удалился, судья Ди поднялся на мраморную террасу, откуда открывался замечательный вид на озеро. Он сел в большое кресло и принялся за накрытый здесь полуденный рис. Возвращаться в свои личные покои, расположенные на задах окружной управы, ему не захотелось — столь озабоченный делом об убийстве, он не получил бы удовольствия от общения с семьёй. Когда с обедом было покончено, он оттащил кресло в тенистый угол террасы. Судья уже собирался вздремнуть ненадолго, как прибыл гонец с длинным посланием от советника Хуна. Советник писал, что расследование в западной части округа обнаружило, что нападение на перевозившего золото гонца совершила банда из шести негодяев. Избив до бесчувствия гонца и забрав свёрток с золотыми слитками, они преспокойно отправились на постоялый двор близ границы округа и принялись там пировать. Затем туда прибыл незнакомец; рот и нос у него были закрыты шейным платком, и люди на постоялом дворе никогда прежде его не видели. Главарь разбойников отдал ему свёрток, а затем все они скрылись в направлении лесов соседнего округа. Позже тело незнакомца было найдено в канаве недалеко от постоялого двора. Узнали его по одежде; вместо лица было кровавое месиво. Местный судебный врач оказался человеком опытным, он исследовал содержимое желудка мертвеца и обнаружил следы сильного одурманивающего зелья. Свёрток с золотыми слитками, разумеется, исчез. «Итак, нападение на гонца было тщательно подготовлено кем-то, оставшимся неизвестным, — заканчивал письмо советник. — У него был сообщник, который нанял разбойников для грязной работы, а затем был послан на постоялый двор, чтобы забрать добычу. Сам этот неизвестный последовал за своим сообщником, подмешал ему зелье и забил до смерти, потому что то ли хотел устранить возможного свидетеля, то ли решил не платить положенной доли. Чтобы продолжить преследование преступника, мы хотели бы просить о содействии наместника соседнего округа. Я почтительно прошу вашу честь направиться сюда, дабы провести расследование лично».

Судья Ди медленно свернул донесение. Советник прав, следует немедленно отправиться туда. Но необходимо уделить внимание и убийству поэта. И Юань Кай, и Вэн Шу-Фан имели возможность убить старика, но у обоих, похоже, не было на то никакой причины. У брата госпожи Мен мотив, безусловно, был, но, если это его рук дело, он, конечно, сбежал и сейчас далеко отсюда. Судья вздохнул и откинулся в кресле, задумчиво поглаживая бороду. Не успев осознать этого, он крепко уснул.

V

Когда судья открыл глаза, то с досадой понял, что спал слишком долго: уже смеркалось. Ма Жун со старшиной стояли у балюстрады. Последний доложил, что на поимку Ши Мина брошены все силы, но пока никаких его следов не обнаружено.