Эрл Гарднер - Дело бродяжки-девственницы
– Вот и отлично, – отозвался Мейсон. – Верю вам на слово. Думаю, об этом мне больше нечего беспокоиться. После того как обвинение в бродяжничестве будет снято, две сотни долларов, которые внесены как залог, можно выслать мне по почте.
Бенд с минуту изучающе всматривался в Мейсона. Затем сказал:
– Я полагаю, кто-то заплатит вам за это заступничество пятьсот долларов.
Мейсон улыбнулся, но ничего не ответил. Бенд хмыкнул и вышел в коридор. Девушка подошла к своей раскрытой дорожной сумке и, закрывая ее, пожаловалась:
– С этой полицией невозможна никакая личная жизнь. Вы не желаете закрыть дверь?
– Я – нет, – сказал Мейсон, – и вам нечего желать, чтобы я это сделал. Отныне вы должны следить за каждым своим шагом. Когда у вас в комнате окажется какой-либо мужчина, дверь должна быть открыта.
– Почему?
– Таковы правила в этом отеле.
– Ну и черт с ними.
– Это еще что за разговор?
– Я проголодалась.
– Вы не завтракали?
– Только кофе и немного пюре. Я не переношу пюре. Едва сумела проглотить одну или две ложки.
– Деньги у вас есть?
– Немного.
– Сколько?
– Что-то около доллара и двадцати центов.
– Вы знаете человека по имени…
– Какого человека?
Но Мейсон уже оборвал себя на полуслове.
– Впрочем, это неважно. – Мейсон открыл бумажник, вынул две двадцатидолларовые и одну десятидолларовую купюры и протянул ей.
– Зачем это?
– Не беспокойтесь, – ответил Мейсон, – все мои расходы будут оплачены.
– Эти деньги мне?
– Да.
Ее благодарность в своей непосредственности была трогательной. Она подошла к Мейсону, положила ему на плечи ладони и уставилась на него большими невинными глазами. Ее соблазнительные губки дрогнули.
– Но почему? Откуда такая забота? – с нежностью спросила она.
– Я и сам хотел бы это знать, – осторожно снимая с плеч ее ладони, ответил Мейсон.
Мейсон вышел из номера. В телефонной будке в вестибюле отеля он набрал номер большого универмага на Бродвее и попросил Джона Райсера Эддисона.
– Соединяю вас с кабинетом мистера Эддисона, – отозвался женский голос. Послышался щелчок.
– Приемная мистера Эддисона, – послышался уже другой женский голос.
– Говорит Перри Мейсон, адвокат. Мне нужно поговорить с мистером Эддисоном.
– Минуточку, пожалуйста. Я соединяю вас с секретарем мистера Эддисона.
Спустя несколько мгновений послышался третий женский голос:
– Что вам угодно?
– Мне нужно поговорить с мистером Эддисоном. Мое имя Перри Мейсон.
– Мистер Мейсон?
– Да.
– Мистер Перри Мейсон?
– Да.
– Это вы?
– Ну да, я.
– Подождите минуточку, соединяю с мистером Эддисоном.
Через несколько секунд раздался голос Эддисона:
– Алло! Мейсон! Откуда вы?
– Из отеля «Рокевэй», и думаю о ваших вполне справедливых жалобах на телефонную службу.
– Хорошо, хорошо. Где девушка? Что с ней?
– В номере триста девять.
– Да, да, знаю.
– Считается, что ее пока выпустили под залог. Но арестовавший ее офицер заверил меня, что предъявленные ей обвинения будут аннулированы. И дело на этом закончится. Вам еще что-нибудь нужно от меня?
– Нет, нет. Все отлично! Чертовски здорово, Мейсон. Хорошо сработано. Пришлите мне счет. Я знал, что на вас можно положиться!
– Учитывая обстоятельства, возможно, что счет покажется вам несколько завышенным.
– Ничего, не покажется, скорее пришлите его мне. Я выпишу вам чек. Я так рад, что вы ее освободили.
– Простите меня за любопытство! Как давно вы знакомы с Вероникой Дэйл?
– Практически я с ней незнаком. Видел ее только один раз. И не хочу, чтобы мое имя фигурировало в этом деле. Я уже просил вас не говорить Веронике, кто вас нанял.
– Этого я ей и не сказал. Ваше имя не упоминалось.
– Отлично! Отлично! Просто отлично, Мейсон! Присылайте мне счет.
– Обязательно. Но мне хочется посоветовать вам кое о чем задуматься. Эта девушка или слишком глупа, или она намеренно напрашивалась на арест.
– Что вы хотите этим сказать, Мейсон?
– Я и сам пока толком не разберусь, но уверен, что она или слишком глупа, или очень хотела попасть в тюрьму.
– Какая ерунда, – фыркнул Эддисон. – Она совсем не глупа, она просто наивна.
– Скорее наивны вы, – возразил Мейсон, вешая трубку.
Глава 3
Делла Стрит вошла в кабинет Мейсона.
Адвокат оторвался от бумаг и взглянул на нее.
– Вас желает видеть миссис Лаура Мэй Дэйл, говорит, по очень личному и конфиденциальному делу.
– Скажи, чтобы она передала все тебе, а если будет настаивать, назначь ей время приема.
– Миссис Лаура Мэй Дэйл – мать Вероники Дэйл, – с деланым безразличием заметила Делла Стрит.
– Вероники? Этой бродяжки, которую я вызволял из тюрьмы?
– Точно.
На лице Мейсона появилась усмешка.
– Знаешь, Делла, я догадывался, что у этого дела еще будут последствия. Мы уже отослали счет Эддисону?
– Да, на пятьсот долларов. Сегодня утром… Позвонил секретарь Эддисона и попросил сделать это поскорее.
– Как выглядит миссис Дэйл? – осведомился Мейсон.
– Весьма солидно. На вид ей около сорока пяти, но она отлично держится. Одета просто, но элегантно.
– Хорошо. Пусть войдет. Возможно, она сообщит нам что-нибудь интересное.
В сопровождении Деллы Стрит миссис Лаура Мэй Дэйл вошла в кабинет Мейсона достаточно уверенно. Вероятно, она привыкла общаться с людьми в официальной обстановке и умела держаться с ними.
– Добрый день, мистер Мейсон. Я много о вас слышала. Вы так помогли моей дочери.
Она подошла к адвокату и протянула ему руку. Мейсон прикинул: эта дама весила около ста тридцати фунтов, была одета просто и при этом держалась со спокойным достоинством. Возможно, внутри у нее все кипело, но владела она собой отлично, зная, по-видимому, чего она хочет и как этого добиться.
– Садитесь, пожалуйста, – пригласил Мейсон.
– Благодарю. Я хочу выразить вам свою признательность за то, что вы сделали для Вероники.
– Не стоит благодарности.
– Весьма стоит. Вы все так блестяще уладили. Подумать только, знаменитый адвокат бросает свои дела и занимается совсем незнакомой девушкой. Как ей удалось обратиться именно к вам, мистер Мейсон?
– Не будем об этом. И ни одну из догадок, которую вы выскажете по этому поводу, я не стану комментировать.
– Вам совсем не стоит быть со мной столь осторожным, мистер Мейсон.
Мейсон промолчал, усмехнувшись. Женщина тоже ответила ему легкой улыбкой.
– Вероника – прекрасная девушка, мистер Мейсон, но чрезвычайно импульсивная.
Адвокат молча кивнул.
– Она хотела начать жить по-своему и отправилась путешествовать на попутных машинах. Я никогда не ожидала, что она решится на такое. Она оставила мне записку, что мы увидимся лишь тогда, когда она сумеет встать на ноги.
– И вы специально приехали за ней сюда? – спросил Мейсон.
– Да.
– Как вы узнали, что она здесь?
– Дети ведь так неопытны. Даже когда они играют в тайну, то остаются для матери открытой книгой. Я знала, что Вероника не раз говорила о своем намерении приятельнице, называя ваш город. Поэтому для меня не составило проблемы отправиться именно сюда.
– Когда вы прибыли к нам, миссис Дэйл?
– На следующее утро после Вероники. Она добиралась на попутных, и я тоже. Но ей повезло, она приехала быстрее.
– Как вы узнали о том, что случилось? Проще говоря, зачем вы пришли ко мне?
Женщина улыбнулась:
– Я звонила в разные отели, чтобы выяснить, где остановилась Вероника. Наконец напала на «Рокевэй». Вы понимаете, мистер Мэйсон, я слежу за ней тайком. Она бы просто взбесилась, если бы узнала об этом. Но ведь она мой единственный цыпленок, и я должна знать, что у нее все в порядке.
Мейсон кивнул.
Миссис Дэйл продолжала:
– Я позвонила ей в номер. Просто хотела услышать ее голос и сразу же повесить трубку. Но она не подходила к телефону. Тогда мне пришлось обратиться к горничной. Та сказала, что, видимо, с девушкой что-то случилось, что она возвратилась в отель в сопровождении полицейского и видного адвоката, мистера Мейсона. А ведь вы действительно знамениты. Так я все и узнала. Мне ужасно неловко, но, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается.
– Сколько ей лет? – спросил Мейсон.
– Всего восемнадцать.
– Да, она еще очень молода.
– Конечно, но она прекрасная девушка и к тому же вполне разумная, на нее можно положиться.
– Мне показалось, что ей больше, чем восемнадцать, – заметил Мейсон.
– Неужели? Но ей на самом деле всего лишь восемнадцать.
– Вы собираетесь встретиться с ней? – спросил Мейсон.
– О боже, нет! Я не хочу, чтобы она вообще знала, что я была здесь. Я просто слежу за ней, чтобы она не попала в какую-нибудь новую беду. Я думаю, что она еще слишком молода, чтобы продержаться самостоятельно. Но пока у нее все более или менее в порядке, я не хочу как-либо вмешиваться в ее дела, как-то ущемлять ее независимость.
