Придет серенький волчок - Юлия Владиславовна Евдокимова
Но было кое-что еще, то, чего он пока не понимал и не мог сформулировать даже в своей голове.
Он поворочался недолго, потом встал, оделся, и тихонько, чтобы не потревожить Алессандру, спустился вниз.
Эх, Алессандра… как же теряется человек в непривычной обстановке. В Италии она бы уже пол страны на уши подняла, со всеми подружилась, все рассказали ей свои секреты, а здесь, в этом темном лесу в горах, среди суеверий и старых легенд она растерялась. Но это пошло ей на пользу! Алессандра из самоуверенной и бесшабашной девицы неожиданно превратилась в ранимую, слабую, ее хочется оберегать и защищать. Бальери улыбнулся в темноте, вспомнив с теплотой обиженные глаза девушки, когда они подшутили над ней в сарае. Даже застыдился слегка.
Он вышел в заднюю дверь на кухне, чтобы не греметь основной, выходящей на террасу.
Ливень стих, превратился в слабый дождик, еле слышно шелестящий по еловым веткам, остро пахло хвоей и мокрыми листьями.
Лес стоял черной стеной, ни огонька, ни ветерка, отойди на пару шагов и не найдешь дороги, непонятно, в какой стороне деревня. Лес молчал, лишь дождь тихо шуршал в листве, он не стучал по крыше коттеджа, а падал мягко, скатывался на деревянные перила террасы, обволакивал все вокруг туманной пеленой… И в этой тишине таилось то, что Бальери пока объяснить не мог. Лучше бы слышались звуки, чем висело дождливо-туманное безмолвие, скрывающее старые предания.
Два еле заметных красных огонька вспыхнули в черноте леса, пробились сквозь легкую туманную дымку. Кто-то закурил? Огни далекой машины, так поздно спешащей домой, пробили туман? Или это взгляд древнего опасного зверя встретил взгляд человека?
– Ты – волк, а я – Лис, – усмехнулся Бальери. – И завтра Лис поймает того, кто приписал тебе убийства. А остальное – не мое дело.
Он вернулся в дом, осторожно, стараясь не шуметь, запер за собой дверь. Пригладил промокшие волосы и отправился в свою комнату.
Как же он не любил такие расследования… намного проще арестовать члена мафиозной группировки. А когда речь идет о несчастных людях, тяжело принимать решения. Но они совершили преступления, а значит, должны быть наказаны. В этом и суть профессии, которую он когда-то выбрал. Как и кардинал Ридольфи, он всю жизнь боролся со злом, и лучше не думать, что у этой борьбы нет конца, даже если маленькая частичка зла будет уничтожена это уже победа.
Бальери вздохнул и отправился спать. Завтра трудный день.
Глава 13
Утром за завтраком Лис был рассеян, прихлебывал кофе, делая пометки в своем блокноте.
Саша, прекрасно выспавшись ночью, наконец-то завтракала с аппетитом, заедая йогуртом традиционный пирог с сыром, клевала ветчину и оливки, пила уже вторую чашку кофе. Через открытое окно в столовую вплывала свежесть. Уже показалось из-за гор солнце, поздно они сегодня встали. Зато как сверкали лучи в мокрой хвое, словно тысячи бриллиантов усыпали ели за окном!
Отец Слободан пришел пешком, сказал, прогулка после утренней службы бодрит. Тетка Ана расстаралась для деревенского священника, даже разогрела вчерашнюю «тиквицу» с рисом и мясом, а тот и не отказывался, принимал с благодарностью, ел с видимым удовольствием.
Прошумел за окном автомобиль, разлетелись брызги из большой лужи, когда Дамиан парковался у крыльца. И вот его высоченная фигура заслонила дверной проем.
– Вам удалось пообщаться с начальником полиции?
– Да, все, как договорились. И вот все даты, мы уже поговорили в клинике.
– Вы о чем? – Саша переводила глаза с одного на другого.
– А народ удалось собрать?
– Договорились вечером, когда все закончат работу.
– Ну, тогда пошли в магазин Катерины.
***
Девушка за прилавком сказала, что Катерина будет позже, у нее какие-то дела дома. Пришлось отправляться к ней домой.
– Что вам? – женщина стояла в проеме двери, не собираясь приглашать в дом.
– Мы бы хотели поговорить с вашей дочерью.
– У вас нет права. Вы не полиция. Уходите. Я вам все рассказала.
– Вы предпочитаете, чтобы вашу дочь вызвали в полицию?
– Моя дочь ни с кем не будет говорить. Она в тяжелом психическом состоянии, Врач категорически запретил волноваться.
– Какой врач?
– Что значит, какой врач? Ее лечащий психиатр, в клинике.
– Который не видел Светлу уже год?
Женщина осеклась. Потом схватилась за ручку двери, потянула на себя, но Бальери крепко держал дверь за ручку с другой стороны.
– Так Светлы не было в клинике? – Удивилась Саша.
– Была. Сразу после смерти дочери. Но ее достаточно быстро стабилизировали, и даже отпустили домой продолжать лечение. За день до смерти Радойки. А еще через день она снова вернулась в клинику, состояние резко ухудшилось. Что случилось в эти два дня, уважаемая Катерина?
Женщина молчала.
– Когда Светла вернулась из клиники, все даты у меня вот здесь, в блокноте, – Бальери показал исписанные цифрами и заметками страницы, – прошла пара недель и погиб ее муж, Петар. Вам не кажется это странным?
В окне второго этажа вздрогнула занавеска. Женщина по-прежнему молчала.
Подъехали две полицейских машины. Сотрудники вышли и направились к дому.
– Зачем вы сюда приехали? – Перевода не требовалось, все понятно по ненависти, с которой Катерина смотрела на Бальери. – Дочь не причем. Это я их убила.
– Не надо выгораживать Светлу.
– Она больной человек! Это не она! – женщина кричала, когда полицейские надевали ей наручники.
– Позаботьтесь о девушке, – Дамиан кивнул полицейским внутрь дома. – Ее нельзя оставлять одну.
Офицеры вошли в холл. Появились через пару минут.
– Там никого нет.
– Помогите! Она ушла в горы! Нельзя ей туда! – Катерина рвалась из машины.
– Где это место?
– Поехали, я покажу! Спасите мою дочь!!!
***
– Когда она могла убежать?
– Когда мы разговаривали, я видела, как дрогнула занавеска, – сказала Саша.
– Значит мы отстаем не больше чем на пятнадцать минут. – Машины пришлось оставить, дорога в лес начиналась за домом, и проезда там не было. Катерину вели с собой в наручниках.
– Снимите, – попросил Дамиан старшего офицера. – Она никуда не денется.
Лесная дорога быстро закончилась возвышенностью. Оттуда тропа повела вверх, растительность здесь представляли лишь трава и невысокие кустики. Справа все выше поднималась гора, слева обрывалась пропасть.
За следующим поворотом они увидели хрупкую одинокую фигурку на каменистом откосе.
– Светла! Светла,
