Джентльмен с Харви-стрит - Евгения Бергер
Противиться предложению матери Аманда не стала: все равно стоило озаботиться гардеробом – и, пока модистка-француженка снимала с Аманды новые мерки (де, мадам сделалась женственней в определенных местах), мать, закатывая глаза, как бы между прочим сказала, что итальянец... тот самый, да... тоже на ужине будет. Как-никак знакомство этого не избежать, а значит...
Она еще много чего говорила, но Аманда не слышала: этим вечером она встретится с Джеком в гостиной у Стаффордов. Мало того, что Стаффорды – это родители Грейс де Моранвилль, а значит, и сам де Моранвилль может быть на приеме, так еще это будет первый выход Джино Фальконе в светское общество Лондона. Девушка представляла, как разволнуется Джек, когда узнает об этом... Ей бы его поддержать, успокоить, а приходится терпеть пытку иголками и... еще более колкими взглядами матери.
А еще этот Феррерс на ее голову...
Но ничего, она живо заставит его испугаться себя.
Ей, в конце концов, не впервой шокировать общество...
Эпизод восемнадцатый
Особняк Стаффордов на Маргарет-стрит являлся явным примером викторианского зодчества: цветной кирпич, большие эркерные окна и высокая скатная крыша над изысканным архитравом. Такие дома будто нарочно подавляли тебя, являя богатство хозяев, – по крайней мере, именно так думал Джек, переступая порог особняка вместе с графом Фальконе и внутренне замирая.
– Какая честь для нас, видеть вас в нашем доме, дорогой граф! – Графиня Стаффорд, едва гостей ввели в комнату под зычный голос дворецкого, поднялась им на встречу и протянула руку для поцелуя. Граф с радостью к ней приложился.
– Взаимно, миледи. Мы с внуком благодарны за приглашение!
– Так это ваш внук... – Графиня окинула Джека взглядом, да так пристально, будто лорнировала в упор. И улыбнулась.
– Позвольте представить вам Джино Фальконе, миледи, сына моей несравненной Аллегры, – между тем, представлял его граф, и взмокший под своим фраком Джек тоже поцеловал ее руку.
– Какой приятный молодой человек, – оценила его леди Стаффорд. – По всему, вы отыскали сокровище, граф!
Фальконе охотно поддакнул:
– Более чем, дорогая хозяйка. Я благодарен судьбе за ниспосланный ею подарок!
Хозяйка в тот же момент подхватила Джека под руку и повлекла его для знакомства с остальными гостями. Он, как в тумане, различал мужские лица и женские, улыбался на автомате, и ощущал, как пот тонкой стрункой стекает между лопаток.
Это было ужасно... невыносимо... И страшно до одури. Он, дитя улиц, казалось с молоком матери впитавший сословную субординацию, теперь ужасался тому, где посмел оказаться...
– Рад знакомству, сеньор. Этот сезон воистину полон приятных сюрпризов!
Джек толком не видел, кто это сказал, – он искал глазами Аманду. Она должна тоже быть здесь... Рядом с ней эта пытка обретет хоть какой-то, да смысл.
Но ее не было...
А мужчина, сказавший ему о «приятных сюрпризах», высокий, но блеклый, как вылинявшая рубашка, все мялся неподалеку и спрашивал об Италии. А две восторженные девицы у фортепьяно хихикали, пряча улыбки за веерами...
И вдруг...
– Лорд и миледи Риверстоун-Блэкни с дочерью, – объявил распахнувший двери дворецкий.
Джек дернулся, будто желая бежать ей навстречу, но удержался в последний момент. В голубом шелковом платье, обнаженная по плечам, миссис Уорд вплыла следом за матерью, будто враз осветив маленькую гостиную. Ее вежливая улыбка, адресованная гостям, вспыхнула ярче, стоило им столкнуться глазами, но длилось это не дольше секунды: в следующий миг она оказалась возле хозяйки и поздоровалась с ней.
– Красивая девушка, вы не находите? – вдруг обратился к нему этот, блеклый. – Очаровательная улыбка.
– Трудно не согласиться, – с трудом выдал Джек хриплым голосом.
– Но довольно скандальная... – продолжал говоривший. – На месте ее отца или мужа я бы давно ее усмирил. Но, похоже, ни тому, ни другому не хватило характера! Бедный Уорд.
Джек сдвинул брови, желая, как никогда, припечатать не только крепким словцом, но и кулаком по лицу. И, наверное, не сдержался бы, не появись вовремя старый граф.
– Мальчик мой, нас вот-вот представят новым гостям. – Он подхватил его под руку и потянул прочь от Блеклого. – Что происходит? – прошипел ему в ухо. – Такой кровожадности на лице я у тебя прежде не видел.
– Он говорил про Аманду...
– Придется привыкнуть: о ней многие говорят. И не всегда хорошо! – одними губами, не прекращая лучиться улыбкой, отозвался Фальконе.
Хозяйка как раз звала их:
– Граф, хочу познакомить вас с очаровательными людьми, подите сюда. И вы, молодой человек! – На ватных ногах Джек приблизился к Риверстоунам и оказался напротив Аманды. Его и графа попеременно представили ее матери и отцу... Красный как рак, Джек с трудом глядел в глаза женщине, так неласково встретившей его некогда в своем доме, та глядела в ответ... И за фальшивой улыбкой Джек разглядел узнавание. Нет, не такое, когда точно знаешь, кто это перед тобой, а такое, когда понимаешь, что знаешь, а откуда и почему, не поймешь... И это терзает тебя.
– Так это ваш внук... – произнесла женщина. – Мы не знали об этом... – И поглядела на дочь. – Аманда ни разу о нем не писала... – Губы миледи поджались, выражая отношение к данному факту.
– Должно быть, запамятовала, бедняжка, – сразу же подхватил ее речь старый граф. – Не сочла достаточно важным. После болезни она долгое время приходила в себя, и, конечно, писала вам о своем самочувствии в первую очередь.
– Должно быть, вы правы, – нехотя согласилась миледи. – И мы благодарны за помощь, оказанную ей вами.
– Ах, бросьте, не стоит и благодарности, – отмахнулся Фальконе. – Я был по-настоящему счастлив приютить милую девочку в своем доме! И сопроводить ее в Лондон.
– Мы не знали, что вы едете вместе, – вставил лорд Риверстоун. – Вы... и ваш внук. Его родители тоже приехали?
На секунду повисла гнетущая тишина, а потом, разрывая ее, Аманда сказала:
– Леди Стаффорд зовет всех к столу. Поспешим же! – И подала Джеку руку.
У Джека дернулось сердце, кровь ударила в уши, но, памятуя об уроках мисс Харпер, он повел Аманду в столовую вслед за прочими парами.
– Все хорошо, – шепнули любимые губы, когда, отодвинув
