Эллери Куин - Новые приключения Эллери Квина (рассказы). Четвертая сторона треугольника
Паула вскрикнула.
— В чем дело? — быстро спросил Эллери.
— Вон там в толпе Хэнк Холлидей! Прямо над тем местом, где проходит Риск. Примерно в пятидесяти футах от Джона Скотта. И Кэтрин с ним нет!
Эллери взял у нее бинокль и отыскал Холлидея.
Паула откинулась на спинку сиденья.
— У меня странное чувство, Эллери. Тут что-то не так. Смотрите, какой он бледный…
Мощные линзы бинокля придвинули Холлидея на расстояние нескольких дюймов от Эллери. Очки у парня запотели, он дрожал, как от холода, однако Эллери разглядел у него на щеках капельки пота.
Внезапно мистер Квин весь напрягся.
Жилистая рука Джона Скотта поднялась, чтобы наклонить голову жеребца. В то же мгновение мистер Хэнкус-Пэнкус Холлидей выхватил из кармана пистолет. Мистер Квин едва не закричал, ибо короткое дуло пистолета в дрожащей руке мистера Холлидея было направлено в сторону Джона Скотта. Послышался выстрел, и из дула вылетело облачко дыма.
Мисс Перис вскочила на ноги и взвизгнула.
— Что за юный болван! — ошеломленно произнес мистер Квин.
Испуганный выстрелом, никому не причинившим вреда, Риск встал на дыбы. Остальные лошади начали скакать и брыкаться. Скотт, державший Риска за гриву, изумленно обернулся и посмотрел вверх. Уайти отчаянно боролся с охваченным паникой жеребцом.
Тогда мистер Холлидей выстрелил снова. А потом в третий и в четвертый раз. В какой-то момент между выстрелами вставшая на дыбы лошадь очутилась между Джоном Скоттом и пистолетом в дрожащей руке мистера Холлидея.
Заржав от боли и тяжело дыша, Риск опрокинулся на бок.
— Господи! — прошептала Паула, кусая носовой платок.
— Пошли! — крикнул мистер Квин, бросаясь к месту происшествия.
* * *К тому времени, когда они достигли места, где мистер Холлидей разряжал свой пистолет, очкастый юнец исчез. Люди, стоявшие около него, были слишком ошеломлены, чтобы преследовать его. На трибунах разверзся ад.
В суматохе Эллери и Паула смогли проскользнуть сквозь полицейский кордон, в спешке расставленный вокруг Риска и его мечущихся соперников. Они обнаружили старого Джона стоящим на коленях возле вороного жеребца; его большие грубые руки гладили лоснящуюся шею лошади. Уайти, бледный и кажущийся сбитым с толку, снял седло, и ветеринар ипподрома начал обследовать пулевую рану в боку Риска. Группа служащих ипподрома, стоя рядом, возбужденно совещалась.
— Он спас мне жизнь, — тихо произнес старый Джон, ни к кому конкретно не обращаясь.
Ветеринар поднял голову.
— Сожалею, мистер Скотт, — печально промолвил он, — но Риск не сможет участвовать в этих скачках.
— Понятно. — Скотт облизнул пересохшие губы. — Это… серьезно?
— Ничего не могу сказать, пока не извлеку пулю. Придется доставить его в больницу.
— Не повезло вам, Скотт, — заметил один из служащих. — Не сомневайтесь — мы сделаем все возможное, чтобы найти мерзавца, который подстрелил вашу лошадь.
Губы старика скривились. Поднявшись, он посмотрел на тяжело вздымающийся бок жеребца. Уайти Уильямс отошел, опустив голову и держа упряжь Риска.
Вскоре громкоговорители объявили, что номер пять, Риск, не участвует в состязании и что скачки начнутся, как только остальные лошади успокоятся и выстроятся у барьера.
— Ладно, ребята, идите отсюда, — сказал полицейский, когда ветеринарный фургон увез Риска.
— Что вы намерены сделать с человеком, который подстрелил эту лошадь? — осведомился мистер Квин, не двигаясь с места.
— Эллери! — нервно шепнула Паула и потянула его за рукав.
— Мы поймаем его — у нас есть подробное описание. Пожалуйста, уходите.
— Понимаете, — медленно произнес мистер Квин, — я знаю, кто он.
— Эллери!
— Я видел его и узнал.
Они вошли в офис распорядителя как раз в тот момент, когда объявили, что Утес, на которого ставили пятьдесят к одному, выиграл скачки с призом в сто тысяч долларов, обойдя остальных лошадей на два с половиной корпуса — почти на то расстояние, с которого произвели выстрел, уложивший беднягу Риска, как вполголоса прокомментировал мистер Квин мисс Перис.
— Холлидей? — с презрением переспросил Джон Скотт. — Этот трусливый щенок пытался меня застрелить?
— Я не мог ошибиться, мистер Скотт, — сказал Эллери.
— Кто такой этот Холлидей? — спросил шеф полиции ипподрома.
Скотт кратко объяснил ему, сообщив о недавней ссоре:
— Я сбил его с ног и пнул в зад. Очевидно, он мог отомстить мне только с помощью пистолета. А бедняга Риск принял пулю на себя… — Впервые его голос дрогнул.
— Ну, мы его поймаем, — мрачно пообещал шеф полиции. — Он не мог покинуть территорию ипподрома — я опечатал ее крепче, чем сургучом.
— А вам известно, — осведомился мистер Квин, — что дочь мистера Скотта, Кэтрин, исчезла со вчерашнего вечера?
Старый Джон побагровел:
— Думаете, моя Кейт имеет какое-то отношение…
— Не глупите, Джон, — остановила его Паула.
— Во всяком случае, — сухо заметил Эллери, — ее исчезновение и сегодняшние выстрелы едва ли могут быть совпадением. Советую вам сразу же начать поиски мисс Скотт. И кстати, пошлите за упряжью Риска. Я бы хотел ее обследовать.
— А кто вы такой, черт возьми? — рявкнул шеф.
Мистер Квин дал объяснения. На лице шефа отразился благоговейный страх. Он позвонил в полицейские участки и послал за упряжью.
Уайти Уильямс, все еще в трико, принес высокое маленькое седло для скачек и бросил его на пол.
— Джон, я очень сожалею о случившемся, — тихо произнес он.
— Это не твоя вина, Уайти. — Широкие плечи старика поникли.
— Благодарю вас, Уильямс, — быстро сказал мистер Квин. — Это седло было на Риске пять минут назад?
— Да, сэр.
— И именно его вы сняли с лошади после выстрелов?
— Да, сэр.
— Никто не мог что-нибудь с ним сделать?
— Нет, сэр. С тех пор седло было при мне, и больше к нему никто не подходил.
Мистер Квин кивнул и присел на корточки возле седла. Заметив обгоревшую дырку в крыле, он недоуменно наморщил лоб:
— Кстати, Уайти, сколько вы весите?
— Сто семь фунтов.
Мистер Квин нахмурился. Поднявшись, он аккуратно стряхнул пыль с коленей и подозвал шефа полиции. Они посовещались вполголоса, после чего шеф недоуменно пожал плечами и быстро вышел.
Когда он вернулся, его сопровождал знакомый щеголеватый джентльмен, похожий на иностранца. Джентльмен выглядел опечаленным.
— Я слышал, что какой-то псих стрелял в вас, Джон, — заговорил он, — но попал в вашу лошадь. Вам здорово не повезло.
Звучавшая в его голосе насмешка заставила старого Джона воинственно вскинуть голову.
— Ах вы, грязный вор…
— Мистер Сантелли, — вмешался мистер Квин, — когда вы узнали, что Метловище не будет участвовать в состязании?
— Метловище? — Сантелли казался удивленным. — На прошлой неделе.
— И поэтому вы предложили Скотту продать вам его конюшню — чтобы заполучить Риска?
— Конечно. — Мистер Сантелли любезно улыбнулся. — Без моего коня он выглядел верным победителем.
— Мистер Сантелли, вы бессовестный лжец.
Франтоватый джентльмен перестал улыбаться.
— Вы хотели купить Риска, чтобы видеть его не победившим, а проигравшим.
Вид у Сантелли был жалкий.
— Что это за тип? — спросил он у шефа полиции.
— В последние несколько дней я навел кое-какие справки, — продолжал Эллери, — и узнал, что ваша букмекерская организация приняла много ставок, когда Риск шел за пять к одному.
— У вас имеется кое-что в голове, — заметил мистер Сантелли, внезапно решив быть откровенным.
— Вы приняли около двухсот тысяч долларов, не так ли?
— Да у этого парня есть идеи! — воскликнул Сантелли.
— Таким образом, — улыбнулся мистер Квин, — если бы Риск выиграл скачки, вы бы потеряли миллион, верно?
— Но прикончить-то хотели моего старого друга Джона, — вежливо возразил мистер Сантелли. — Так что торгуйте вашими сведениями где-нибудь еще, мистер Всезнайка.
Джон Скотт переводил ошеломленный взгляд с игрока на мистера Квина, шевеля челюстями.
* * *В этот момент полицейский привел мистера Хэнкуса-Пэнкуса Холлидея — его очки съехали на кончик носа, а оторванный воротничок свисал у торчащего кадыка. Джон Скотт бросился к нему, но Эллери вовремя ухватил его за руки, предотвратив бойню.
— Убийца! Негодяй! Конокрад! — ревел старик. — Что ты сделал с моей девочкой?
— Выражаю вам свое сочувствие, мистер Скотт, — серьезно произнес Холлидей.
Старик застыл с открытым ртом. Мистер Холлидей с достоинством обратился к полицейскому, который привел его:
— Не было никакой необходимости так грубо обращаться со мной. Я готов подчиниться… э-э… обстоятельствам. Но я не отвечу ни на один вопрос.
