Рекс Стаут - Слишком много клиентов
– Боюсь, это не лучшее время, миссис Йигер. После того, что случилось. Сядьте, я вам объясню почему.
– Можете объяснить в машине. Вчера вы обещали меня отвезти, как только выкроите время.
– Знаю. Вчера вечером я пытался до вас дозвониться, но не мог. Вас не было дома?
– Конечно, я была дома. У меня были сын, дочь и знакомые. – Она направилась к выходу. – Идемте.
– И пусть все идет к чертям! – сказал я ей в спину.
Она мгновенно повернулась. Для «болванки» она вертелась совсем неплохо.
– Что вы сказали?
– Я сказал – пусть все идет к чертям. У вас, возможно, именно такое к этому отношение, но у нас с Вульфом – другое. Я приехал объяснить, почему мы не можем сейчас туда отправиться. У управляющего тем домом была дочь, а вчера вечером…
– Знаю. Я же вам сказала по телефону. Ее убили.
– Вот-вот. И очень похоже, что она и ваш муж были убиты одним и тем же лицом. Кстати, вы, может, вспомните – мистер Вульф допускал вероятность того, что вы убили собственного мужа, поэтому он считает, что в случае с Марией Перес вас тоже нельзя исключить. Вот почему я спросил, были ли вы дома вчера вечером. Вы находились здесь с сыном, дочерью и знакомыми весь вечер? До самой полуночи?
– Да. Я уже говорила вчера, что давным-давно оставила желание его убить. Вы же не законченные кретины?
– Чтоб законченные – нет. Ладно, вы его не убивали. И ее тоже. Когда-нибудь с удовольствием свожу вас посмотреть комнату, но не сейчас. Слишком рискованно. Убили девушку из того же дома, и в любой час дня и ночи там может появиться полицейский или помощник окружного прокурора, чтобы расспросить родителей или кого-нибудь из жильцов. Опять же за домом может вестись наблюдение. Если меня или вас заметят входящими в дом или застанут внутри, тем более вместе, – пиши пропало. Пропало не только дело, для которого Эйкен нанял Вульфа, но и то, для которого вы его наняли. Вполне вероятно, что и за вами все еще ходит «хвост».
– Не осмелятся.
– Как же не осмелятся? Уже осмелились, скажете – нет? Придется с этим обождать. Комната никуда не денется.
– Вы отведете меня туда или нет?
– Не сейчас. Не сегодня.
– Так я и думала. Этой комнаты просто не существует.
– Еще как существует. Я там был. Несколько раз.
– Не верю. – Она впилась в меня маленькими глазками-буравчиками. – Ее выдумал Бенедикт Эйкен, или Ниро Вульф, или вы. Вы меня дурочкой выставляете. Я еще вчера подозревала, а сейчас убедилась. Убирайтесь из моего дома. Я буду звонить окружному прокурору.
Я наблюдал интересную игру природы, когда два подбородка выглядят столь же решительно, как и один. Разуверить ее мне было не под силу, нечего было и пробовать. Но одну попытку я сделал.
– Вы смотрите мне прямо в глаза, миссис Йигер. Я похож на враля?
– Похож.
– Хорошо, придется вам ее показать. Машина, говорите, ждет. С водителем?
– Разумеется.
– Не выйдет. Если ваш особняк под наблюдением, филеру не понадобится даже ехать за нами, чтобы узнать, куда мы отправились, разве что шофер у вас – герой. Мы выйдем вместе, тут ничего страшного, и пройдем до Второй авеню. Вы подождете на углу, я подъеду в такси и вас посажу. Убедитесь, существует такая комната или нет.
Маленькие глазки-буравчики смотрели с подозрением:
– Еще один фокус?
– Зачем меня спрашивать, если я враль? Конечно, я собираюсь вас похитить. В моем кругу это называется «захватом».
Миссис Йигер приняла решение за четыре секунды.
– Хорошо, идемте, – произнесла она и пошла к выходу.
На тротуаре она задержалась, чтобы отдать распоряжение шоферу, стоящему у черного «линкольна», и проследовала со мной до угла. С этой минуты я принял обычные предосторожности – прошел квартал по направлению к центру, там поймал такси, а ее посадил на углу. Я велел таксисту попетлять, пока не убедился, что нет «хвоста», а потом высадить нас на Мэдисон-авеню в районе Семидесятых улиц. Когда это такси скрылось из виду, я поймал другое, велел отвезти на угол Восемьдесят второй и Амстердамской улиц, а когда мы туда приехали, – проползти еще квартал до Колумба. Удостоверившись на Колумба, что полиции не видно, я распорядился отвезти нас по Восемьдесят первой улице назад к Амстердамской и остановиться на углу. Там я расплатился, вошел с миссис Йигер в закусочную и, раз уж она подозревала фокусы, заставил пойти со мной в телефонную будку и постоять рядом, пока я набирал номер и разговаривал. Вот что она услышала:
– Миссис Перес? Это Арчи Гудвин. Я в закусочной за углом. Надеюсь, мы с вами еще друзья?.. Хорошо. Из полиции приходили?.. Отказались? Хорошо. …Нет, все в порядке, что вас отвезли подписать заявление – это нормально, они всегда так делают. Сейчас у вас кто-нибудь есть? …Хорошо. Я приду с одной женщиной, мы будем через пару минут и поднимемся туда в лифте. Пробудем недолго. Может быть, вечером я вам позвоню или даже заскочу. …Точно. Я ваш сыщик.
Когда я кончил, миссис Йигер осведомилась:
– С кем это вы разговаривали?
– С матерью девушки, которую вчера убили. Поскольку убили не вы, интересы сторон в противоречие не вступают. Идемте.
Мы прошли квартал до Восемьдесят второй, свернули за угол, поравнялись с домом 156 и нырнули в подвальную дверь. В прихожей никого не было, дверь в комнату Марии была закрыта. Я открыл лифт вторым ключом, мы вошли.
Не будучи психологом или социологом, я не представляю себе, чего ждать от вдовы средних лет с двойным подбородком, когда она оказывается в приюте, где ее муж предавался внесупружеским плотским утехам. Какова бы, однако, ни была типическая реакция в таких случаях, готов биться об заклад, что миссис Томас Дж.Йигер повела себя по-другому. Когда я включил свет, она сделала пару шагов, остановилась, медленно повернула голову направо, потом еще медленнее – налево и повернулась ко мне.
– Приношу извинения, – сказала она.
– Принимаю, – ответил я. – Чего уж там.
Она сделала еще несколько шагов, снова остановилась, огляделась и повернулась:
– Без ванной?
Я поверил только потому, что слышал собственными ушами. У вас такого преимущества нет.
– Что вы, – ответил я, – в том конце. А кухня – в этом. – Я показал где: – Вон на двери золотая пластинка, нужно толкнуть. – Я повел рукой: – Там, где подвернут шелк, – занавеска; за ней ящики.
На этом беседа иссякла, хотя она осматривала комнату более получаса. Сперва она изучила картинки, не все скопом, а одну за другой, двигаясь вдоль стены и задирая голову, чтобы увидеть висящие на самом верху. Без комментариев. Потом отдернула занавеску и принялась выдвигать ящики. Я пошел и сел в кресло. Она не рылась в ящиках, ничего не вынимала. Наклонилась, чтобы лучше разглядеть ковер, осмотрела обивку на кушетках и креслах. Повертела запрокинутой головой, обозревая установки скрытого освещения. Откинула на постели покрывало, поглядела на простыни и наволочки, вернула покрывало на место. Кухне она уделила добрых пять минут, а ванной и того больше. Ванную она осмотрела последней, а выйдя из нее, взяла с кушетки свой палантин и обратилась ко мне:
– Вы верите, что Джулия Маги ходила сюда писать под диктовку?
– Нет, – ответил я, вставая. – А вы?
– Разумеется, нет. Почему вы считаете, что мой муж и эта девушка убиты одним и тем же лицом?
– Вопрос сложный, но это не просто догадка.
– Где ее мать? Я хочу с ней поговорить.
– Сейчас лучше не стоит. – Я пошел к лифту, она следом за мной. – Для нее это был страшный удар. Как-нибудь в другой раз.
Я нажал кнопку, дверца лифта открылась, и мы вошли.
Потом, выстраивая для себя из чистого интереса последовательность событий, я попытался вычислить, где именно мы находились, когда в подвальную дверь позвонили. Должно быть, входили в лифт или уже спускались. Во всяком случае, я звонка не слышал. Мы вышли из лифта, направились к выходу и были примерно на полпути, когда впереди из двери справа вышла миссис Перес. В мой первый приход они с Марией тоже появились из-за этой двери, когда ее кликнул муж. Миссис Перес подошла к двери на улицу и открыла ее. Я же говорю, что не слышал звонка и поэтому решил, что она просто собралась выйти. Никуда она не собиралась, и мы с миссис Йигер оказались лицом к лицу с сержантом Пэрли Стеббинзом.
– Простите, что снова вас беспокою, миссис Перес, но… – начал он, увидел нас и замолк.
Странно все-таки устроен мозг. Мой, вместо того чтобы мгновенно оценить положение, за десятую долю секунды сообщил, до чего же мне повезло, что Стеббинз еще не успел войти и не стоял с миссис Перес в прихожей, когда мы вышли из лифта. Сознание, какой я везунчик, здорово мне помогло.
– Ты? – сказал Стеббинз, переступив порог. – И вы, миссис Йигер?
– Мы уходим, – сказал я. – Мы уже поговорили с миссис Перес.
– О чем?
– О ее дочери. Вам, полагаю, известно, что миссис Йигер поручила мистеру Вульфу найти убийцу ее мужа. Она вчера говорила Кремеру. Она и сама в душе немножечко сыщик. Прочитав сегодня в газете, что девушка по имени Мария Перес убита выстрелом в голову, а жила она на той же улице и в том же квартале, где нашли тело Йигера, и что ее тело тоже отвезли и бросили в другом месте, она подумала, нет ли связи между двумя убийствами? Мистер Вульф посчитал это возможным, я тоже. Миссис Йигер предположила, что Мария могла видеть, как убийца спускал тело Йигера в яму, – видеть с тротуара, когда возвращалась домой, а может, и из дома, из окна. Были, конечно, трудности, но мистер Вульф решил, что мне не помешает поговорить с родителями Марии, и миссис Йигер захотела прийти со мной. Получилось бы совпадение, если бы вы явились сюда с такой же идеей как раз тогда, когда мы уходим. Верно?
