Марджори Эллингем - Смерть призрака
Поначалу Оутс, насколько это позволяла его натура, был оживлен и почти радостен. Опыт подсказывал ему, что здесь несомненно предумышленное преступление, а расследования убийств такого рода полиция почти всегда проводила успешно.
Убийство, а он уже был вполне уверен, что это убийство, подлежало тщательному полицейскому расследованию, происшествие содержало все предпосылки для его проведения, и инспектор, ничуть не преувеличивая свой оптимизм, полагал, что расследование будет удачным.
Что же касается мелочей, не укладывавшихся в заранее выстроенную концепцию, то они пока слегка лишь его занимали, хотя это было началом того, что впоследствии ошеломило его и донельзя разозлило.
Он был вынужден согласиться с доктором, что миссис Поттер подверглась асфиксии, но без всяких признаков насилия, без следов на горле и, очевидно, без воздействия газа.
В течение примерно получаса, пока работали фотографы и исследовались отпечатки пальцев, ничего существенного выяснить не удалось.
В уверенный тон инспектора стала вкрадываться нотка раздражения, и, по мере того как обычные расспросы не давали никаких значительных результатов, его непоколебимая уверенность внешне становилась все более подчеркнутой, а внутренне — все менее подкрепленной.
Фред Рэнни подвергся тщательному перекрестному допросу как человек, последним видевший миссис Поттер в живых, но кроме точного и безошибочного подсчета стоимости белой чешуйчатой краски они ничего путного из него вытянуть не смогли.
Свет забрезжил лишь тогда, когда стоявший на страже у входа человек в штатском по фамилии Даунинг застал Лайзу за мытьем той чашки, из которой миссис Поттер пила свой полуденный «Боврил». До этого он заметил, как старая итальянка украдкой выхватила эту чашку из пучка декоративной травы на клумбе и прошла с ней в кухню большого дома, куда он последовал тоже.
Он схватил и привел ее, а также прихватил подозрительную посуду, которая, увы, уже была вполне чистой, хотя сам инцидент вполне заслуживал внимания инспектора и был ему торжественно доложен.
Лайза стояла в проеме двери с горящими на лице желваками. Она являла собой исключительную, незабываемую картину вместе с ликующим полисменом в штатском, возвышающимся рядом. Ее глаза сверкали над сетью желтых морщин, придавая ей вид прожженной обманщицы, хотя на самом деле ею владела всего лишь острая тревога.
Инспектор недоверчиво оглядел ее траурную, одетую в черное фигуру. Тем не менее слова его прозвучали довольно дружелюбно.
— Мисс Капелла и я знаем друг друга. Мы встречались раньше, несколько недель назад, — произнес он.
Лайза кивнула, и в ее обманчиво плутовских глазах отразилось что-то, похожее на болезненное удовлетворение, хотя на самом деле это было всего лишь констатацией факта.
— Да, — ответила она. — Во время первого убийства.
— Убийства? — Оутс ухватился за это слово.
Но Лайза была очень далека от всякого признания. Она уставилась на инспектора, ибо под личиной плутовки таились всего лишь беспомощность и недалекость.
— А почему вы думаете, что миссис Поттер была убита?
— Я видела ее лицо. Она умерла не своей смертью. Покойники, когда умирают естественно, выглядят не так!
— Ах, так вы видели ее лицо, да? — вздохнув, спросил инспектор. — Поэтому вы вернулись сюда за чашкой, я полагаю? За той чашкой?
Он указал на довольно забавную глиняную кружку, которую торжественно держал в руках полицейский Даунинг, но ожидаемой драматической реакции со стороны Лайзы не последовало.
— Да, я вернулась за чашкой, — согласилась она, облизывая губы кончиком языка и бешено сверкая глазами.
— О! — инспектор был почти подавлен таким обилием признаний. — Но вы не станете отрицать, что вынесли чашку из этой комнаты после смерти миссис Поттер и попытались ее потом отмыть?
Некоторый оттенок торжества в его голосе вдруг подсказал Лайзе, что этот разговор не просто дружеская болтовня. Она плотно сжала губы, глаза ее сделались абсолютно невыразительными, почти тупыми. Инспектор повторил свой вопрос. Лайза всплеснула руками.
— Я больше не буду говорить! — заявила она. После нескольких бесплодных попыток уговорить ее, тот обратился к Кэмпиону.
— Вы же знакомы с ней, — сказал он. — Заставьте ее понять, что так дело не пойдет, что она должна толком все объяснить!
Но, раз встревожившись, Лайза уже не так легко могла мягчиться и лишь после пятиминутных уговоров она как будто стала склоняться к дальнейшему разговору. Наконец она, неохотно и колеблясь, заговорила:
— Я вошла в комнату, когда миссис Лафкадио отправилась позвонить… Вот когда я увидела лицо Клэр Поттер… и чашку тоже увидела. И тогда я ее спрятала в клумбу.
— Почему? — спросил инспектор.
— Потому что умерла миссис Поттер.
Инспектор Оутс вздохнул, но тут вмешался Кэмпион.
— Почему вы унесли чашку, Лайза?
Старая итальянка заколебалась. Ее глаза снова вспыхнули, она стала затравленно озираться по сторонам.
— Я увидела ее вон там, — вдруг произнесла она, показывая на сервировочный столик у окна. Туда, на нижнюю полочку поставила эту чашку Клэр, когда вошла мисс Каннингхэм. — И я унесла ее, чтобы отмыть! — добавила Лайза.
— Но зачем, Лайза? У вас же должна была быть этому причина, да еще в такое особое время?! — спросил Кэмпион.
Старая женщина посмотрела ему в глаза.
— У меня была причина, — выпалила она с совершенно неожиданной яростью. — Я подумала, что в чашке может быть яд, от которого она сама погибла, и что это опасно, поэтому я и вымыла чашку, чтобы в доме не случилось еще какого-нибудь несчастья!
Инспектор ошарашено уставился на нее, а на лице сыщика Даунинга проступило нечто, напоминающее смешливое удивление. Мистер Кэмпион тревожно и настойчиво произнес:
— Вы должны объяснить еще кое-что.
— Я больше ничего не скажу!
— Но вы должны! Разве вы не понимаете, что, если вы не объясните, эти джентльмены попросту решат — вы сами и положили яд в чашку?
— Я? — ужаснулась Лайза. — Но зачем бы я стала это делать?
Оутс шагнул к ней.
— Вот это мы и хотим узнать!
У Лайзы градом покатились слезы. Она осела на ближайший стул и стала истерически рыдать. Это напоминало вой и звучало весьма неприятно.
— Но кто, по-вашему, мог отравить миссис Поттер, Лайза?
— Никто! Никто! Я всего лишь вымыла чашку!
— О Лайза, но ведь это неправда! Вы же любили миссис Поттер!
— Я не любила ее! — В ее рыданиях зазвучала тревога. — Она была дурой! Деспотической женщиной! Большой дурой!
— Ну ладно, ладно… — Мистер Кэмпион вытер лоб платком. — И все же вы с ней ладили, вы ее хорошо знали. И если кто-то пришел и отравил ее, вам бы хотелось его поймать. Разве это не так?
— Да… — Ответ прозвучал не очень убедительно.
— Ну вот, поэтому вы и должны сказать нам, кто, по-вашему, мог положить яд в чашку?
— Я не думаю, что… он это сделал!.. Я не думаю!.. Ее завывания усилились, и она больше не могла произнести ни слова.
Кэмпион и Оутс переглянулись, и инспектор, явно ободренный, хмыкнул. Дав Лайзе поплакать еще, он сказал, похлопав ее по плечу:
— Ну будет, будет! Вы бы лучше рассказали мне все, как есть. Что толку скрывать какие-то вещи в таком деле? Так кого же вы видели? Кто сюда входил?
Лайза почти зашлась рыданиями:
— Я не знаю! Я никого не видела! Я не хочу ничего говорить!
Оутс крепко надавил на плечо Лайзы и слегка встряхнул ее.
— Вы сами себя втравливаете в историю. Давайте выходите из нее! Так кого вы видели входящим в эту студию?
Властность его голоса возымела действие. Лайза начала плаксиво бормотать:
— Ничего не знаю… Я только видела, как он вошел И снова вышел, а потом, когда я увидела ее мертвой, подумала… я удивилась.
— Да, да, мы понимаем! — Инспектор уже не мог сдержать нетерпения. — Но кто это был?
Лайза подняла на него распухшие глаза.
— Мистер… мистер Поттер, — запинаясь, сказала она. — Ее муж… Уже шесть лет он садится в Челмсфорде на автобус пять — тридцать и подъезжает к Ливерпуль Стрит около половины седьмого. Он приходит домой к семи. Вот почему, когда я увидела его сегодня входящим в дом в пять, а потом через минуту или две выходящим оттуда, я сказала себе, что сегодня что-то должно случится.
Инспектор, лихорадочно делавший пометки в блокноте, кивнул своему помощнику:
— Позвоните в справочную, узнайте номер школы в Нелмсфорде и узнайте, не ушел ли мистер Поттер сегодня пораньше. Не сообщайте им, кто вы.
Пока выполнялось это задание, Лайзу постарались допросить поподробнее. Она сперва отвечала с трудом, угрюмо-замкнутая, но Оутс постарался проявить такт и терпение и почти полностью добился от нее членораздельных показаний.
