Агата Кристи - Багдадские встречи
— Ее усыпили, похитили и держали в заключении, — сдерживая улыбку, ответил Ричард.
— Ах да, ты же говорил мне! Выглядит как-то не слишком правдоподобно!.. Напоминает приключение Элизабет Коллингс… Та пропадала две недели и, вернувшись, рассказывала, будто ее похитили цыгане… Обратное доказать было затруднительно.., а учитывая, до чего бедняжка была безобразна, вряд ли речь могла идти о любовном приключении. С Викторией.., то есть с Вероникой.., в общем с ней дело другое… Она красива, очень даже красива.., так что я бы не удивился, если бы, во всем этом был замешан какой-нибудь молодой человек!
— Во всяком случае, волосы ей лучше было не красить.
— У нее крашеные волосы?.. Быть не может! Ну, тебе виднее, ты в таких вещах лучше разбираешься!
— Что касается письма Эмерсона…
— Ты прав, обязательно надо будет найти его!.. Не помню, о чем были те заметки, но когда-нибудь они наверняка мне понадобятся, так что не хотелось бы их потерять. Поищем!..
Глава двадцатая
На следующий день, после полудня, доктор Понсфут Джонс услышал звук мотора, обвел взглядом пустыню и увидел направляющуюся к теллю машину.
— Опять визитеры! — не скрывая раздражения, воскликнул доктор. — Словно мне делать больше нечего, кроме как возить всяких идиотов по раскопкам, выслушивая последние багдадские сплетни!
— Вы забыли, — заметил Ричард, — что Виктория отлично сможет заменить вас. Она знает уже вполне достаточно для того, чтобы быть прекрасным гидом. Верно ведь, Виктория?
— Боюсь, что в моих объяснениях будет масса ошибок, — запротестовала девушка. — Вы ведь знаете, что я еще не слишком сведуща во всем этом!
— Вы слишком скромны, — возразил Ричард. — Ваши сегодняшние замечания относительно кирпичей с выпуклой поверхностью будто сошли со страниц Делонга…
Виктория почувствовала, что на ее щеках выступил легкий румянец, и пообещала себе построже следить за использованием свежеобрётенной эрудиции. Пересказывать выученное надо все-таки не слово в слово…
— Как бы то ни было, — проговорила она, — я сделаю все, что могу…
— И вы простите нас за то, что мы взваливаем на ваши плечи такое ярмо?
Виктория улыбнулась. Ласковый тон слов Ричарда искупил подпущенную им только что шпильку.
Правду говоря, Виктория сама не ожидала, что работа на раскопках, которой она занималась пять дней, так увлечет ее. Поначалу она проявляла фотопластинки в крохотной темной комнате с примитивным оборудованием, расставленным на крышке большого чемодана вместо стола. Потом ее поставили разбирать добытые из траншей находки. Первая корзина заставила Викторию расхохотаться. Как можно интересоваться подобным хламом? Лишь научившись по отдельным фрагментам предметов мысленно восстанавливать их первоначальный вид, Виктория изменила свое мнение. Она пыталась теперь вообразить, как выглядела будничная жизнь людей, обитавших здесь три с лишним тысячи лет назад, представить, чем они занимались, в чем нуждались, на что надеялись и чего боялись. Уже изученные экспедицией остатки скромных жилищ доказывали ей, что, вопреки ее прежнему убеждению, археологию интересуют отнюдь не одни лишь царские дворцы и гробницы. Что ж, с точки зрения Виктории, это делало археологию даже более привлекательной.
Обо всем этом она думала, шагая рядом с Ричардом навстречу двум вышедшим из автомобиля мужчинам. Это были два француза, решивших посетить Сирию и Ирак для того, чтобы познакомиться со следами древних цивилизаций. Поздоровавшись с гостями, Ричард передал их под опеку Виктории. Объяснения, которые начала давать Виктория, были достаточно многословны и состояли наполовину из того, что она слышала от археологов и повторяла теперь, словно попугай, а наполовину из красочных подробностей, придуманных на ходу, чтобы расцветить повествование.
Через некоторое время один из гостей, и до этого довольно рассеянно слушавший рассказ Виктории, попросил разрешения вернуться в дом и немного отдохнуть. Вид у него и впрямь был неважным, а жаркое солнце в таких случаях никому не идет на пользу. Когда он ушел, его спутник объяснил, что бедняга страдает желудочными болями и сегодня ему лучше было бы вообще не выбираться из отеля.
Когда осмотр раскопок был закончен, доктор Понсфут Джонс пригласил гостей на чашку чая, но французы вежливо отказались, сославшись на то, что им нельзя задерживаться, если они хотят вернуться в Багдад до наступления ночи и не заблудиться в пустыне. Через несколько минут их машина уже скрылась из виду.
После чая Ричард отправился к себе, чтобы написать несколько писем и на следующий день сдать их на почту в Багдаде. Открыв ящик комода, он нахмурился. Не будучи педантом, Ричард любил, тем не менее, порядок и с первого взгляда понял, что кто-то рылся в его вещах. Надо полагать, тот француз, приступ болезни у которого был, очевидно, лишь предлогом для того, чтобы остаться одному в доме. Тут же Ричард убедился однако, что его не обокрали. Деньги лежали на месте, в целости и сохранности. Стало быть?..
Охваченный страшной тревогой, Ричард вбежал в ту комнату, которую доктор Понсфут Джонс окрестил Залом древностей. Все «сокровища», хранившиеся здесь, тоже были на месте. В полном комплекте были, в частности, и печати. Ричард прошел в гостиную. Там не было никого, кроме склонившейся над книгой Виктории. — Мою комнату кто-то обыскивал! — без всяких вступлений объявил Ричард. Виктория подняла голову.
— Обыскивал? Кто?
— А не вы ли?
— Я? — возмущенно воскликнула Виктория. — Конечно, нет! Зачем бы мне это понадобилось?
Ричард долго всматривался в нее, прежде чем проговорил:
— Должно быть, это тот чертов иностранец, притворившийся больным…
— У вас взяли что-нибудь?
— Нет.
— Но тогда какого дьявола кому-то понадобилось…
Ричард не дал девушке докончить фразу.
— Я думал, что вы, именно вы, поможете мне разобраться в этом.
— Я?
— Судя по тому, что вы мне рассказывали, у вас в последнее время было несколько.., довольно необычных приключений…
— Ах, вот оно что…
На секунду Виктория задумалась, а затем добавила:
— Но зачем бы им понадобилось обыскивать вашу комнату? Вы ведь не имеете никакого отношения…
— К чему?
Виктория не ответила, погруженная в свои мысли. Лишь через некоторое время она проговорила:
— Прошу прощения. Вы что-то сказали?
Решив перевести разговор на другую тему, Ричард поинтересовался, какой это книгой так увлечена была Виктория. Девушка чуть поморщилась.
— По части романов выбор здесь невелик: «Повесть о двух городах», «Гордость и предрассудок» да еще «Мельница на Флоссе». Я взялась за «Повесть о двух городах».
— Раньше вы не читали ее?
— Никогда. Диккенс всегда представлялся мне страшно скучным писателем.
— Что за ерунда!
— Теперь я и сама нахожу его увлекательным!
— До какого места вы дочитали?
Заглянув в раскрытую книгу, Ричард громко прочел:
— «А вязальщицы считали „один“…
— От этой женщины мне становится страшно!
— От мадам Дефарж?.. Любопытный персонаж, хотя я сомневаюсь, что список имен можно и впрямь зашифровать с помощью вязанья… Конечно, я вязать не умею…
— Я не считаю, что это невозможно, — чуть подумав, заметила Виктория. — Петли прямые, изнаночные, кое — где петлю можно вообще пропустить… Вязанье, разумеется, получается не бог весть каким, вроде как у начинающей, которая непрерывно делает ошибки, но…
Виктория внезапно умолкла. Это было похоже на прозрение. Она вновь видела перед собой старый вязаный платок, который прижимал к груди вбежавший в ее комнату мужчина, тот самый платок, который она чуть позже подобрала и сунула в ящик. Виктория подумала о последних словах мужчины. Конечно же, он сказал не «Лефарж», а «Дефарж», имея в виду эту самую мадам Дефарж из книги Диккенса..
— Что с вами?
Голос Ричарда вернул Викторию к действительности.
— Ничего, ничего… Просто задумалась…
— Да?
Настаивать Ричард не стал.
Виктория задумалась теперь о завтрашнем дне. Завтра она вместе с Ричардом поедет в Багдад, и на этом закончится неделя, в течение которой она могла позволить себе расслабиться, могла жить в мире и безопасности. Пожалуй, ей нигде не было так хорошо, как в Телль Асуаде. Быть может, вынуждена была признаться Виктория, потому что она оказалась вовсе не такой смелой, как думала. Она поняла, что мечтать о приключениях и переживать их — вещи совершенно разные, а воспоминания о недавно пережитом наполняли ее ужасом. Мысль о возвращении к такому бурному существованию не доставляла ей никакого удовольствия. Обязана ли она, согласившись работать с мистером Дейкиным и получать от него жалованье, вернуться в «Оливковую ветвь» и снова встретиться с доктором Ратбоном? Ей хотелось надеяться, что нет. Непременно надо будет только пойти в пансионат, чтобы забрать тот вязаный платок, который валяется в одном из ее чемоданов. Когда этот платок попадет в руки Дейкина, ее задача будет выполнена.
