Агата Кристи - Лощина
Леди Эндкателл послала Грэнджу самую очаровательную улыбку.
— Это точно, — с некоторой грустью сказал он. — Я стремлюсь узнать только правду!
Леди Эндкателл вздохнула и продолжала:
— Я не верю, что человек, убивший Джона, хотел лишить его жизни. Он не мог стрелять в него серьезно. Если это была Герда, то она слишком доброе и мягкое создание. Если бы она захотела его убить, то, я уверена, она бы промахнулась, такая она неловкая. К тому же, если она убийца и вы ее арестуете и повесите, то что же будет с ее детьми? Если она убила Джона, то теперь, наверное, очень об этом жалеет! Бедные маленькие дети, у которых убили отца, нельзя же еще больше увеличить их несчастье и сделать их, кроме всего прочего, детьми повешенной матери! Иногда, инспектор, я задаю себе вопрос, думают ли полицейские о таких вещах?
— Я могу вас уверить, леди Эндкателл, что в данный момент никакого ареста не предполагается.
— Это доказательство ума и здравомыслия! Меня это в вас не удивляет, я вас оценила с первого взгляда!
Лучезарная улыбка подкрепила это утверждение. Не очень охотно, но решительно Грэндж вернулся к главной проблеме.
— Вы сами только что сказали, леди Эндкателл, что меня интересует только правда. Этот автоматический пистолет вы взяли здесь. Который это был точно?
Леди Эндкателл посмотрела на полку.
— Второй справа, — сказала она. — Маузер двадцать пятого калибра.
Такая точность удивила Грэнджа. Он не ожидал ее от женщины, которой он уже приписал эксцентричный ум и которая была, может быть, даже «немного тронута».
— Зачем вы положили оружие в корзину? — спросил он.
— Я не сомневалась, что вы зададите этот вопрос! — воскликнула леди Эндкателл с восторгом. — Вероятно, в этом должен был крыться какой-то смысл. Что ты думаешь, Генри?
Ее муж заявил с некоторым затруднением, что в основном человеческие поступки чем-то мотивированы. Леди Эндкателл продолжала:
— Правильно. Только иногда что-то делают, а потом не помнят, зачем. Смысл есть, но его нужно найти! Конечно, я о чем-то думала, когда положила этот пистолет в корзину. Инспектор, я вас спрашиваю, почему я это сделала?
Грэндж смотрел на нее с изумлением. Она говорила без всякого стеснения и совершенно искренне. Никогда в жизни он еще не видел кого-нибудь похожего на леди Эндкателл.
— Моя жена очень рассеянна, — сказал сэр Генри.
— Я это вижу! — не очень любезно заметил Грэндж. Люси повторила свой вопрос.
— Ну же, инспектор, зачем я взяла с собой этот пистолет?
— Признаюсь, леди Эндкателл, у меня нет на этот счет никаких мыслей.
Она продолжала громко рассуждать.
— Когда я пришла сюда, я только что распорядилась сменить наволочки на подушках, у камина я заметила, что нам срочно нужна новая кочерга…
Грэндж почувствовал, что у него кружится голова, а Люси все говорила…
— Затем я взяла маузер… Этот маленький изящный пистолет, мне он очень нравится, он хорошо выглядит в руке… Я его положила в корзину… Но у меня в голове было столько дел, что я теперь не-могу сказать, для чего. Я думала о том, что некоторые грядки в саду начали зарастать сорняками и что сегодня на обед нужно заказать шоколадный крем…
Чтобы сохранить хоть какую-то ясность мыслей, Грэндж резко прервал речь леди Эндкателл.
— Пистолет вы зарядили?
Он надеялся застать ее врасплох, может быть даже испугать, но его ожидания опять не сбылись. Она стала спокойно вслух размышлять над его вопросом.
— Зарядила ли я его? Это глупо, но я не помню. Может быть, что я ничего не помню? Это возможно! Что вы об этом думаете, инспектор? Для чего вообще нужно оружие, если оно не заряжено? Если бы я только могла вспомнить, что тогда творилось в моей голове!
— Моя дорогая Люси, — заметил сэр Генри, — то, что происходит или не происходит в твоей голове, уже много лет приводит в отчаяние всех кто тебя хорошо знает.
Она ласково улыбнулась в ответ и сказала:
— Постараюсь вспомнить. Но иногда я делаю странные вещи. Как-то, например, я сняла телефонную трубку, увидела, что держу ее в руке, и не могу понять, зачем!
— Без сомнения, у вас было намерение кому-то позвонить! — ледяным тоном произнес Грэндж.
— Совсем нет! Об этом я вспомнила гораздо позже. Я все время удивлялась, почему миссис Мирс, жена садовника, так странно носит своего ребенка, и сняла телефонную трубку, чтобы проделать эксперимент. Я хотела понять, как она носит ребенка, и поняла, что она так его держит, потому что она левша!
Леди Эндкателл переводила торжествующий взгляд с одного из мужчин на другого.
Грэндж отдавал себе отчет в том, что все ею сказанное могло быть обманом. Посудомойка однозначно утверждала, что Гуджен держал в руках револьвер. Но она может и не знать разницы между револьвером и автоматическим пистолетом. Гуджен и леди Эндкателл заявили, что это был маузер. Это ничем не доказанное утверждение. Очень возможно, что девушка видела в руках Гуджена револьвер, который исчез из коллекции сэра Генри. Может быть, он сам вручил его жене. Но нет очевидной причины для того, чтобы леди Эндкателл могла бы убить Джона Кристоу. И все же если допустить, что она могла сделать это, го прислуга, и в первую очередь Гуджен, сделают все, чтобы спасти свою хозяйку, которую, очевидно, очень любят.
Если же она действительно виновна, то зачем ей рассказывать о том, чего она не помнит? Впрочем, она держалась так непринужденно, так спокойно, что трудно было представить себе, что она говорит не правду.
Грэндж встал.
— Если вы вспомните что-нибудь еще, леди Эндкателл, — несколько суховато сказал он, — будьте так любезны сообщить мне об этом.
— Обязательно! — ответила Люси. — Между прочим, это вполне возможно. Память такая капризная вещь!
В коридоре Грэндж провел пальцем между рубашкой и шеей и глубоко вздохнул. У него было впечатление, что он словно вышел из зарослей колючего чертополоха.
«Сейчас бы мне мою старую трубку, пинту эля, добрый кусок бифштекса с картошкой… Со всем этим хорошо знаешь, где ты есть!» — размышлял инспектор Грэндж.
Глава XXI
Когда полицейский ушел, сэр Генри в молчании долго смотрел на свою жену. Она рассеянно наводила порядок в его кабинете, поправляла что-то то там, то тут. Наконец, он решил получить ответ на вопрос, который безуспешно задавал инспектор.
— Зачем ты взяла этот автоматический пистолет из коллекции?
Леди Эндкателл села против мужа, улыбнулась и сказала, что в самом деле не знает. Потом добавила:
— Может быть, я подумала о каком-нибудь несчастном случае.
— Какой несчастный случай?
— Ну, бывает… Это может произойти, когда стреляют по мишеням… если забыть пулю в магазине… можно споткнуться, например, о корень… Происходит выстрел. Понимаешь, иногда несчастный случай является хорошим предлогом, чтобы покончить с некоторыми трудностями.
— И кто стал бы жертвой этого несчастного случая? На лице Люси выразилось самое неподдельное удивление.
— Конечно же, Джон! — воскликнула она.
— Боже правый! Люси! Ты не… — сэр Генри не осмелился продолжать.
— Не буду скрывать от тебя, что вопрос об Айнсвике мог доставить нам много хлопот, — сказала Люси.
— Мне иногда кажется, что это единственный вопрос, который тебя по-настоящему волнует.
— Естественно, Эдвард и Дэвид — последние из Эндкателлов. Невозможно же, чтобы Дэвид унаследовал Айнсвик после смерти Эдварда. Он может не жениться из-за своей матери или по другим причинам, и тогда — мы Эндкателлы — исчезнем. Эдвард останется последним, и все уйдет с ним.
— Неужели возможна такая катастрофа?
— Но ведь речь идет об Айнсвике! — она произнесла это с таким увлечением и уверенностью, что сэр Генри не смог удержаться от улыбки. Люси продолжала:
— В самом деле, все зависит от того, женится ли Эдвард, а он, к несчастью, страшно упрям, совсем как наш отец! Я думала, он когда-нибудь забудет Генриетту и женится на какой-нибудь милой девушке. Мы бы могли помочь ему найти ее. Но теперь я знаю, что на него нельзя рассчитывать. Я говорила себе, что связь Джона с Генриеттой не может продолжаться бесконечно. Джон ведь был довольно ветреным. Но однажды я заметила, что он на нее смотрит так, как будто любит ее действительно. Я подумала, что если Джон исчезнет, то Генриетта выйдет замуж за Эдварда. Она не такая женщина, которая будет жить одной памятью. Таким образом, проблема состояла в том, чтобы избавиться от Джона.
— Но, Люси, ты не… — сэр Генри снова не смог окончить фразу.
— Не думай, пожалуйста, что это я убила Джона. Без сомнения, я имела глупость думать о всяких несчастных случаях. Но я вспомнила, что мы сами его к нам пригласили. Совсем другое дело, если бы он приехал сам, без приглашения. Но, вспомнив, что мы просили его быть нашим гостем, я не могла больше думать о несчастном случае. Законы гостеприимства налагают определенные обязанности. Вот видишь, дорогой, у тебя не может быть никакого повода для беспокойства!
