Ричард Фримен - Поющие кости. Тайны дЭрбле (сборник)

— Видите ли, доктор, дама дала нам описание, под которое в Великобритании подходит каждый второй мужчина из среднего класса, и предъявила плащ без единой отличительной черты. И после этого она хочет, чтобы мы, простые полицейские, а не маги и волшебники из Скотленд-Ярда задержали его владельца, не имея ни единой улики. Поэтому я взял на себя смелость привести миссис Чатер к вам.

Коварно усмехнувшись, он положил сверток на стол.

— А чего вы хотите от меня? — невозмутимо спросил Торндайк.

— Тут все дело в плаще, сэр. В карманах была пара перчаток, шарф, коробка спичек, трамвайный билет и ключ от американского замка. Миссис Чатер хочет знать, кому принадлежит это одеяние.

Торндайк с улыбкой наблюдал, как Миллер разворачивает пакет, опасливо косясь на разгневанную даму.

— Благодарю за доверие, но мне кажется, вам лучше обратиться к какому-нибудь ясновидцу.

Суперинтендант вдруг резко сменил тон:

— Серьезно, сэр, вы меня очень обяжете, если взглянете на этот плащишко. Мы в полном тупике, а дело надо расследовать. Прямо не знаю, с какой стороны к нему подойти. Улик никаких. Но от вас же ничего не ускользает, все это знают. Может, вы обнаружите что-нибудь такое, что я проглядел. Какую-нибудь зацепку, чтобы знать, с чего начать. К примеру, исследуйте его под микроскопом.

Торндайк размышлял, внимательно глядя на плащ. Я видел, что дело его заинтересовало, и когда просьбу Миллера горячо поддержала дама, вопрос был решен.

— Хорошо, — в конце концов согласился он. — Оставьте мне плащ на пару часов, и я его посмотрю. Не уверен, что мы что-нибудь узнаем, но в любом случае осмотр не повредит. Приходите в два часа. К этому времени я буду готов сообщить вам о неудаче.

Проводив посетителей, Торндайк возвратился к столу и с усмешкой взглянул на плащ и большой конверт с содержимым карманов.

— А что скажет мой ученый собрат? — спросил он, взглянув на меня.

— Я бы начал с трамвайного билета, а потом, следуя вполне разумному предложению Миллера, посмотрел пыль под микроскопом.

— А я думаю начать с плаща. Трамвайный билет может ввести нас в заблуждение. Ведь на трамвай можно сесть где угодно, а пыль на одежде может указать нам на какой-то определенный район.

— Согласен, но это будет очень приблизительно.

— Верно, и все же, Джервис, значение пыли у нас явно недооценивается, на что мне приходилось неоднократно указывать, — заявил Торндайк, забирая плащ и конверт в лабораторию. — Невооруженным глазом многого не заметишь. Возьмем, к примеру, пыль на столе. На вид она везде одинакова — серая безликая субстанция. Но под микроскопом эта серая масса превращается в узнаваемые фрагменты определенных веществ, которые легко распознать. Но вы все это знаете и без меня.

— Я вполне признаю значение пыли как улики, но только не во всех случаях. Пыль с плаща неизвестного человека вряд ли поможет его найти.

— Боюсь, вы правы, — согласился Торндайк, кладя плащ на лабораторный стол. — Но если Полтон разрешит нам воспользоваться своим патентованным пылесборником, у нас есть шанс кое-что прояснить.

Небольшой аппаратик, о котором упомянул мой коллега, был изобретением нашего гениального ассистента и представлял собой нечто вроде пылесоса. Однако он имел некую особенность: всасываемая пыль попадала на лоток с предметным стеклом.

Установив пылесборник на лабораторном столе, гордый изобретатель поместил на лоток смоченное водой стекло и включил насос, а Торндайк приложил насадку к воротнику плаща. Потом предметное стекло убрали, заменив его новым, и точно так же собрали пыль с правого рукава. Повторив эту процедуру шесть раз, мы набрали пыль с различных частей плаща и стали рассматривать ее под микроскопом. Я сразу же заметил, что в пыли присутствует нечто необычное. Состав ее был довольно стандартным: фрагменты шерсти, хлопка и других волокон, встречающихся в одежде и мебельной обивке; частицы соломы, шелухи, волос, минеральные ингредиенты — в общем, все то, что характерно для одежной пыли. Но помимо этого там находилось изрядное количество веществ растительного происхождения и в особенности гранул крахмала.

Взглянув на Торндайка, я увидел, что он скрупулезно записывает все, что видит под микроскопом. Я поспешил последовать его примеру, и какое-то время мы усердно трудились молча. Наконец мой коллега оторвался от микроскопа и стал читать свой список.

— В высшей степени интересная коллекция, Джервис. А вы заметили что-нибудь необычное?

— У меня здесь какая-то кунсткамера. Известняк с рейнсфордской дороги, что вполне естественно. А еще разные крахмалы, и прежде всего пшеничный и рисовый, причем рисового больше; фрагменты разных семян, частицы косточек, желтая масса, похожая на куркуму, черный перец, красный стручковый перец и пара частиц графита.

— Графит! — воскликнул Торндайк. — Я его не обнаружил, зато нашел следы какао, зерна крахмала, хмель — фрагмент листа и несколько щетинок. Можно посмотреть графит?

Я протянул ему предметное стекло, которое он стал рассматривать с живым интересом.

— Да, это, несомненно, графит, не меньше шести частиц. Вы поняли, почему мы взяли пыль с разных частей плаща? Видите, как это важно?

— Да, это фабричная пыль, по которой мы сможем установить район, но дальше вряд ли продвинемся.

— Не забывайте, что у нас в руках волшебная палочка.

Я вопросительно поднял брови.

— Ключ от американского замка. Если сумеем достаточно точно вычислить место, Миллер может пройтись с ним по входным дверям.

— Но как же мы сможем его определить? Сомневаюсь, что у нас получится.

— Стоит попытаться. Некоторые вещества присутствуют на всем плаще, а другие, такие как графит, только местами, надо установить, где именно, и проанализировать их распределение.

Торндайк схематически изобразил плащ на листке бумаги, обозначив буквами каждую из его частей. Этими же буквами он пометил предметные стекла, что давало возможность соотнести их с участками плаща. Потом мы снова засели за микроскопы, пополняя списки найденными субстанциями. После часа напряженной работы все стекла были исследованы, и мы сравнили наши списки.

— Результат изысканий таков, — стал подытоживать Торндайк. — Вся внешняя и внутренняя поверхность плаща равномерно покрыта следующими веществами: рисовый крахмал в значительном количестве, пшеничный крахмал в чуть меньшем, понемногу крахмала имбиря, красного стручкового перца и корицы; лубяные волокна корицы, оболочки семян, каменистые клетки красного перца, корицы, кассии и черного перца, а также пигменты имбиря, а не куркумы. Ко всему этому на правом плече и рукаве имеются следы какао и хмеля, а на спине в районе лопаток несколько частиц графита. Таковы фактические данные. И какие же выводы отсюда следуют? Имейте в виду, что это не просто поверхностная пыль — она накапливалась месяцами и въелась в ткань от регулярной чистки щеткой. Такую пыль может извлечь только вакуумный аппарат.

— Очевидно, что пыль, которой покрыт весь плащ, попала на него там, где он обычно висит. Частицы графита его владелец подцепил со спинки сиденья, а какао и хмель — проходя мимо каких-то фабрик, хотя мне неясно, почему они только на правой стороне.

— Это зависит от времени и одновременно проливает свет на привычки нашего друга. По дороге из дома он проходит мимо фабрик, которые находятся справа, а когда идет домой, они оказываются слева, но к этому времени уже не работают. Однако для нас более важна первая группа веществ, поскольку по ней можно определить местонахождение его жилища. Он явно не рабочий и не служит на фабрике. Итак, рисовый и пшеничный крахмал и специи предполагают наличие рисовой и мукомольной фабрики и производства колониальных товаров. Полтон, вы не принесете нам почтовый указатель?

Перелистав страницы раздела «Промышленные предприятия», Торндайк сообщил:

— В Лондоне четыре рисовые фабрики, самая крупная из которых располагается в Докхеде. Теперь посмотрим, что там со специями.

Перевернув несколько страниц, он сообщил:

— В Лондоне шесть фабрик, производящих специи. Одна из них, «Томас Уильямс и компания», тоже находится в Докхеде. Теперь перейдем к мукомольным предприятиям. Здесь их несколько, но только одно находится рядом с рисовой фабрикой и производством специй. Это мукомольня Сета Тейлора в Докхеде.

— Вот это уже интересно, — заметил я.

— И не просто интересно. Как видите, в Докхеде обнаружилось сочетание производств, которые дают нам именно ту пыль, которой покрыт плащ, причем подобной комбинации нет больше нигде в Лондоне. Графит, какао и хмель лишь подтверждают наше предположение. Все они происходят от соседних фабрик. Трамвай, пересекающий Докхед, проходит по Роуэл-роуд, где находится графитная фабрика «Пирс Дафф и компания», и туда вполне могут занестись частицы графита. На Гоут-стрит, к востоку от трамвайной линии, имеется шоколадная фабрика Пейна. А к западу, на Саутворк-стрит, есть несколько складов хмеля. Однако все это лишь предположения. Самое главное — рис, мука и специи, которые безоговорочно указывают на Докхед.