Последний рубеж - Найо Марш
– У него изысканные манеры и светскую жизнь он, похоже, любит?
– Можно и так сказать, – миссис Феррант пожала плечами.
Настала ее очередь спрашивать, например, хорошо ли месье Аллейн знаком с семейством Фарамондов. Не сказать, чтобы хорошо, но как-то раз они путешествовали вместе. Сын ведь не ожидал, что месье приедет? Нет, конечно, получился сюрприз. До чего же смешное у Рики было выражение лица, когда Аллейн вошел в комнату. Рот раззявлен, глаза круглые. Аллейн очень живо изобразил эту сцену и весело похлопал сына по плечу. Ах, мадам спрашивала про фингал!.. Аллейн переключился с французского на английский и попросил Рики рассказать, что он с собой сотворил в Сен-Пьере. Может, с дурной компанией связался? Рики рассказал басню про железный столб. Проницательные глаза цвета чернослива хитро заблестели, миссис Феррант сказала по-французски что-то вроде «не надо нам тут сказок».
– Не иначе вы в какой-то переделке побывали, – заметила она. – Вон в рюкзаке вся одежда мокрая, хоть выжимай.
– Я под дождь попал.
– Из водорослей? – спросила миссис Феррант, впервые за все время их знакомства хихикнув, и, к раздражению Рики, отец поддержал ее веселость.
– Да, мадам! – воскликнул Аллейн, заговорщицки глядя на миссис Феррант. – Ох уж эта молодежь!
Она закивала.
«Интересно, – подумал Рики, – чем я, по ее мнению, занимался?»
За морским языком по-дьеппски последовали нежнейший сорбет, сырная тарелка, кофе с коньяком.
– Последний раз я так изысканно ужинал, когда был в Париже, – воскликнул Аллейн. – Вы непревзойденный кулинар, мадам!
Разговор шел на двух языках и теперь вращался вокруг мисс Харкнесс и того, что Аллейн с двусмысленной сдержанностью назвал неосторожной верховой ездой.
Лицо миссис Феррант приняло скорбно-торжественное выражение.
– Это привело к ужасным последствиям, – признала она.
Рики тут же вспомнилось искаженное страшной гримасой лицо со стеклянным взглядом.
Аллейн намекнул, что, возможно, мисс Харкнесс в целом была склонна к безрассудствам. Миссис Феррант подчеркнула, что «к разного рода безрассудствам», и тихонько хмыкнула.
– Кстати, Рик, – обратился Аллейн к сыну. – Я не говорил, что твой мистер Джонс навестил нас в Лондоне?
– Правда? – изобразил удивление Рики. – Зачем ему было вас навещать? Хотел маме краски продать?
– Ну, не продать, а прорекламировать. И некоторые свои работы показать.
– И что она сказала?
– Да особо и нечего было сказать.
Тут наступила очередь миссис Феррант поинтересоваться: разве миссис Аллейн художница, а может быть, даже известная, и не рисует ли сам мистер Аллейн, сюда же он наверняка приехал в отпуск?
– Нет-нет, – ответил Аллейн. – По делу.
Он пояснил, что собирается провести несколько дней в Маунтджое, а сюда заехал, пользуясь возможностью навестить сына. Вот уж совпадение, что Рики сейчас в Коуве.
– Повезло ему! – заключил Аллейн, потом снова похлопал Рики по плечу и склонился над пустой тарелкой.
Миссис Феррант пока еще прямо не спрашивала, кем работает Аллейн, но явно собиралась. Рики подумал, что, наверное, отец попытается обойти эту скользкую тему, однако же тот добродушно ответил, что он полицейский. Миссис Феррант заохала. Надо же, никогда бы не подумала! Полицейский! По-английски она пожурила его за то, что он, наверное, ее разыгрывает, а по-французски сказала, что он совсем не похож на полицейского.
Все это было сказано чересчур оживленно, и Рики не поверил ни единому ее слову. Его мнение о миссис Феррант успело за это время несколько раз поменяться, частично из-за того, что она говорила по-французски. Он мало что понимал, но в целом французская речь придала некий налет утонченности ее манерам. В его глазах она перешла в разряд солидных людей. Что касается отца, Рики казалось, что он видит перед собой незнакомца, который смеялся, льстил хозяйке и чуть ли не флиртовал с ней. Вот какова профессиональная сторона его натуры? О чем они только что говорили? О мистере Ферранте и его поездках в Сен-Пьер и о том, что за границей так вкусно не накормят, как дома. У него деловые связи во Франции? Нет. Там родственники живут, и любит навещать тетушек…
Рики пережил долгий и тяжелый день, полный загадок. Невозможно было поверить, что еще этим утром они с Сидни Джонсом стояли нос к носу у ящиков с рыбой на качающейся палубе. Как странно выглядели люди внизу, когда он наблюдал за ними со смотровой площадки, – просто насекомые, которые спешат куда-то. Ужасно было бы туда упасть. И все же он падал: все ниже и ниже в это отвратительное море.
– А-а-а! – попытался он закричать, а потом увидел перед собой лицо отца и почувствовал на плечах его руки.
Миссис Феррант в комнате не было.
– Пойдем, дружище, – ласково произнес Аллейн. – Пора отдыхать.
V
Инспектор Фокс как раз заказывал пинту эля, когда Аллейн вошел в паб «Треска и бутылка». Инспектор вел степенный разговор с хозяином заведения, тремя местными завсегдатаями и сержантом Планком и, как всегда, имел успех. Окружающие ловили каждое его слово. Фокс стоял спиной к двери, так что Аллейн подошел к нему незамеченным.
– И тут он ставит жирную точку, сержант, – говорил инспектор. – Спокойно и невозмутимо. Вы ведь работали с ним?
– Ну… – сержант Планк прокашлялся. – Только косвенно, мистер Фокс. Но я заметил то, о чем вы говорили.
– Ага, заметили. Вот и я тоже, продолжаю замечать. И уже столько лет, мистер, – обратился Фокс к хозяину бара, пытаясь вовлечь его в разговор. – И что это были за годы! Quoi qu’il en soit[18]… – Фокс осекся, заметив Аллейна.
Местные жители говорили на двух языках, поэтому Фокс никогда не упускал возможности попрактиковаться во французском или в спокойной и степенной манере похвалить достоинства своего начальника. Аллейн редко заставал его за этим занятием, но когда такое случалось, после выговаривал ему за это. Фокс не обращал внимания, говорил только, что этот метод помогает подобраться к тем, от кого надо получить информацию.
– Людям нравится узнавать больше о полицейских, если сами они вне подозрений, – говорил Фокс. – Им любопытно с вами пообщаться, мистер Аллейн, а когда они слышат о ваших маленьких слабостях, то и на вопросы отвечают охотнее. Говоря театральным языком, это подготавливает публику к появлению на сцене главного героя.
– А говоря простым языком, – мягко возразил Аллейн, – это выставляет меня полным дураком.
Фокс еле заметно улыбнулся.
Стало ясно, что и в этом случае был применен фирменный метод Фокса, а
