Она растворилась в воздухе - Уайт Этель

«Кого попросить? Майор Померой конечно пообещает поручить это секретарше или швейцару, но скорее всего забудет и цветы пропадут. А забудет, если вспомнить как он относится к людям и особенно к ней, — намеренно. И он не позволяет персоналу без его одобрения оказывать услуги жильцам все должно идти только через него. Звонить непосредственно швейцару бесполезно — тому категорически запрещается отвечать на входящие звонки.

Остаются мадам Гойя и мисс Пауэр. В квартире мадам был установлен телефон, и можно без проблем связаться с ней.» Однако, вспомнив этот пытливый взгляд глаз навыкате, Виола содрогнулась при мысли о том, чтобы дать возможность мадам сунуть нос в квартиру и оценить платежеспособность Виолы. В трудные периоды Виоле часто случалось посещать  ростовщика, о чем бестактно свидетельствовали соответствующие пустоты в квартире.

«Мисс Пауэр идеальный кандидат, она спасет цветочки. Хотя ее манеры холодно-ворчливы, но она никогда не отказывалась одолжить свои вещи. Более того, была совестливой и понимающей, — отсутствие вещей или их временную замену на более дешевые она принципиально не замечала.»

К сожалению, у нее не было телефона. Внезапно Виола поняла, что сама себя обманывает, ведь она сразу решила, что позвонит Алану Фому и попросит его зайти к мисс Пауэр. «Скажу ему, что по пути домой он обязательно застанет ее у себя, поскольку она всегда зубрит целыми днями. Что она единственный человек, кому я могу доверить такое ответственное дело, как поливка цветов.» — Разговор Виолы с Аланом Фомом получился весьма веселым, и именно это вызывало зависть у Беатрис.

Алан Фом направился в Померанию Хаус по поручению Виолы. Померания Хаус в памяти Фома была овеяна каким-то неуловимым духом романтики. Возможно это было связано помимо интерьера здания, сохранившего реликты восемнадцатого века, с тем что там он встретил черноволосую девушку, вернувшую ему молодость.  

Швейцар напоминавший ему старого садовника, которого он знал еще мальчишкой, прервал чтение вечерней газеты, чтобы впустить его.

— Помните меня, Пирс? — спросил Фом.

— Я помню ваше дело, — мрачно ответил тот. — Босс сказал мне, что убитая девушка — дочь того джентльмена. Это объясняет, почему он так себя вел. Он знал, что ее собираются убить. И труп вполне могли найти тогда у нас.

Так как Фом не отреагировал на это, Пирс продолжил, сменив тон:

— Босс в своем офисе.

Только войдя в холл, Фом понял, что без драматических и эмоциональных обстоятельств, сопровождавших его первый визит, интерьер потерял свое очарование. Атмосфера восемнадцатого века отступила в прошлое, оставив после себя лишь несколько забытых музейных экспонатов…

Из офиса доносились звуки быстрого печатания на машинке, а в его дверях стоял майор Померой. Увидев Фома, он инстинктивно отступил на шаг назад, как-будто хотел спрятаться. Но остановился, закурил сигарету (при этом вид у него был нарочито задумчивый), и только потом вышел вперед.

— Хотите кого-то увидеть? — невозмутимо спросил майор. Он выглядел как обычно — стройный, разочарованный, безупречно вежливый, но Фому показалось, что для майора он гость нежеланный.

— Мисс Пауэр, — ответил он.

В глазах Помероя зажглась откровенная тревога, но он ничего не сказал. Когда же Фом объяснил, что пришел всего лишь для того чтобы передать просьбу Виолы, майор успокоился и стал намного доброжелательней:

— Виола очаровательная девушка. Слишком непосредственна, чтобы быть идеальным арендатором, но, по крайней мере, переезжать никуда не собирается. Я сохраняю за ней ее квартиру — пришлось отклонить привлекательное предложение. Кстати, убийство дочери Кросса мне только навредило, из-за этого я теряю жильца — мисс Пауэр.

— Как это могло повлиять на нее? — поинтересовался Фом.

— Как? Вы ведь задали ей несколько вопросов в тот день, когда пропала мисс Кросс, о ее квартире, о возможных потайных дверях и этого хватило, чтобы напугать нашу мисс Пауэр. Возможно, она считает, что Померания Хаус как-то связана с преступлением, раз отец девушки с таким подозрением относился к этому зданию. Вы видели Кросса в последнее время?

— Так, мельком, — неопределенно ответил Фом. — А вы?

— Нет. Откровенно говоря, я и видеть его не хочу после того, как львиную долю затрат он переложил на меня. Его паника доставила мне много неудобств и стоила денег, и я до сих пор расхлебываю ее последствия. Мисс Пауэр — хороший арендатор. Но, конечно, это убийство показывает, что он действительно был в сложной ситуации. На самом деле, если позабыть о деловой стороне, мне жаль этого беднягу.

Пока они стояли и разговаривали, мимо них, выходя на улицу, прошло несколько человек. Фом узнал Марлен, рыжеволосую машинистку, прекрасно выглядящую в пальто из белого искусственного меха, а затем он увидел, что по лестнице спускается мадам Гойя.

На ней были соболиная накидка и крошечная шляпка с облаком развевающейся вуали. Меха придавали ей необычайно объемный вид, но, несмотря на избыточный вес, она отлично держалась на высоких испанских каблуках. Когда она узнала Фома, ее темные глаза с мешками под ними выпучились, а накрашенный лягушиный рот широко раскрылся.

— Снова вы? — пронзительно воскликнула она. — Бесполезно задавать мне вопросы, я ничего не знаю. Ничего!

После этих слов майор резко схватил Гойю за руку, но заговорил, разъясняя ей цель прихода Фома, учтиво, спокойно, хотя, на взгляд Фома, слишком поспешно. Та немедленно успокоилась и издала виноватый смешок:

— Глупо с моей стороны. Но ваш прошлый визит был катастрофой. Вы страшно меня расстроили — вытурили меня из моей квартиры и не дали мне принимать клиентов. Неудивительно, что, увидев вас, я сразу сказала себе: «Снова неприятности».

— Это своего рода ваша репутация в этом доме, Фом, — заметил майор. — Я посмотрю, у себя ли мисс Пауэр.

Хотя обычно ему были свойственны неторопливые движения, на этот раз он по лестнице взбежал. Его поспешность и само его предложение посмотреть дома ли мисс Пауэр поразили Фома, как нехарактерные для майора, и ему стало любопытно. — «Почему эти двое меня испугались? А майор что — побежал, чтобы  подготовить мисс Пауэр к моему появлению? Зачем?»

Детектив уже собирался отправиться вслед за майором, чтобы иметь возможность наблюдать реакцию девушки, но его остановила мадам Гойя.

— Вы действовали по поручению  мистера Кросса, не так ли? Какой была его дочь? В моей газете не было ни одной фотографии, но говорят, что она была блондинкой. Она была светловолосой, как ее отец? У нее были голубые глаза?

— Я видел ее только один раз, — ответил Фом. — Это было… уже после того. Ее лицо было пурпурно-черным, а глаза выпучены как у рыбы на прилавке торговца. Мне не хотелось их особо рассматривать, поэтому не могу сказать вам, какого они были цвета.

Детектив намеренно хотел испугать Гойю, так как она не нравилась ему, и он ей не доверял. Но похоже она была настороже и, просто изобразила, сыграла подходящий обстоятельствам ужас. Тем не менее, Фом заметил, что она действительно испугана — эти глаза и трясшийся подбородок.

«Хотя возможно, это возраст, или последствия несчастного случая, а может быть, джин, — подумал он. — Ведь против старушки нет никаких улик. Ее квартира, после ударной работы строителей, выглядела как стены Иерихона[20]».

Непричастность Гойи к делу Кросса была доказана слишком убедительно, чтобы подвергать ее сомнению. Тем не менее, у Фома создалось неприятное впечатление, что Гойя удерживает его от того, чтобы он последовал за майором. Все то время, что женщина расспрашивала его, ее глаза были обращены на площадку лестницы, а когда на верху лестницы показалась мисс Пауэр, Гойя поспешила прочь.

У Фома осталось довольно смутное воспоминание о мисс Пауэр, за исключением того факта, что у нее были светлые волосы, и она носила одежду из твида. Взглянув на нее более внимательно, он понял, что она могла бы, скажем так, считаться привлекательной, хотя это не его тип. Да, стройная блондинка с отличным цветом лица и хорошими зубами, но лицо немного узковато, а взгляд слишком жесткий.