Агата Кристи - Загадка Ситтафорда
– Миссис Куртис?
– Нет, Персехаус. Такие женщины опасны. Только тем и живут, что разнюхивают все о людях. Прислать сюда за рецептом эту особу! Да я с удовольствием отправила бы ей рецепт не кофейного, а отравленного торта, чтобы она раз и навсегда прекратила соваться в чужие дела!
– Как это я не разобралась… – начала Виолетта, но мать перебила ее:
– Разве тут разберешься, дорогая! В конце концов, ничего плохого не произошло.
– Как ты думаешь, зачем она приходила?
– Вряд ли у нее была какая-то определенная цель. Просто зондировала почву. Миссис Куртис уверена, что она помолвлена с Джимом Пирсоном?
– Мне кажется, девица так и сказала мистеру Рикрофту. А миссис Куртис говорит, что подозревала это с самого начала.
– Жаль, я не увидела эту особу, – сказала миссис Уиллет. – Сегодня утром я была комком нервов. Это после вчерашней беседы с полицейским инспектором.
– Ты, мама, держалась великолепно. Вот если бы я только не была такой дурой – взять и упасть в обморок! Мне стыдно, что я так все испортила. Ну а ты была совершенно спокойна, ни одного неверного движения…
– У меня хорошая тренировка, – сухо сказала миссис Уиллет. – Если бы ты пережила то, что я… Ну ладно, надеюсь, тебе не придется. Я верю, что у тебя впереди счастливая, спокойная жизнь.
Виолетта покачала головой:
– Как знать, как знать…
– Глупости. А в отношении того, что ты выдала себя, – ничего страшного, не беспокойся. Мало ли от чего девушки падают в обморок!
– Но ведь инспектор, наверное, подумал…
– Что имя Джима Пирсона явилось причиной обморока? Да, так он и подумает. Он не дурак, этот инспектор Нарракот. Но, если даже и так, он заподозрит какую-то связь, станет искать ее и не найдет.
– Ты думаешь, не найдет?
– Конечно, нет! Поверь мне, Виолетта, это же невозможно. Может быть, твой обморок даже очень кстати. Во всяком случае, будем так думать.
Разговор номер два состоялся в коттедже майора Барнэби. Он был в некотором роде односторонним: основная его часть велась миссис Куртис, которая зашла взять в стирку белье майора и вот уже полчаса как собиралась уйти.
– Точь-в-точь моя знаменитая тетя Сара Белинда – вот что я сказала сегодня утром Куртису, – торжествующе произнесла миссис Куртис. – Сердечная и такая, что всякого мужчину заставит плясать под свою дудку.
Сильное урчание со стороны майора Барнэби.
– Помолвлена с одним молодым человеком, а флиртует с другим, – сказала миссис Куртис. – Вылитая моя знаменитая тетя Сара Белинда. И не ради забавы, замечу вам. И это не какая-нибудь ветреность – о, она тонкая штучка! Вот молодой мистер Гарфилд, она скрутит его в два счета. Никогда не видела, чтобы молодой человек так походил на овцу. Это уж верный признак. – Она остановилась перевести дух.
– Да, да, – сказал майор Барнэби. – Но боюсь, я вас так задержал, миссис Куртис.
– Ну, конечно, мой Куртис, наверное, ждет не дождется своего чая, – продолжала она, не трогаясь, однако, с места. – Никогда я не была сплетницей. Занимайтесь своими делами, вот как я считаю, и говорите о делах. А что вы думаете, сэр, о хорошей перестановке?
– Нет, – решительно произнес майор Барнэби.
– Месяц прошел с тех пор…
– Нет. Я люблю, чтобы все было на своем месте. После этих перестановок ничего не найдешь.
Миссис Куртис вздохнула. Уборка и перестановки были ее страстью.
– Вот капитан Вайатт, как он справится с весенней уборкой? – заметила она. – Этот его противный туземец, что он понимает в уборке, хотела бы я знать? Мерзкий черный парень.
– Нет ничего лучше слуг-туземцев, – сказал майор Барнэби. – Они знают свое дело и не разводят разговоров.
Но намек, содержавшийся в этой фразе, не был воспринят миссис Куртис. Она вернулась к прежней теме:
– Две телеграммы она получила. Две – в течение получаса. Я так беспокоилась! Но она прочитала их с таким равнодушием. Потом сказала, что едет в Эксетер и вернется только завтра утром.
– И взяла с собой молодого человека? – с некоторой надеждой поинтересовался майор Барнэби.
– Нет, тот остался здесь. Такой он приятный в разговоре. Хорошая бы была пара.
Ворчание со стороны майора Барнэби.
– Ну вот, – сказала миссис Куртис, – я пошла.
Майор Барнэби прямо затаил дыхание, боясь отвлечь ее от цели. Но на этот раз миссис Куртис оказалась верна своему слову. Она закрыла за собой дверь.
Облегченно вздохнув, майор достал трубку и принялся изучать проспект какой-то шахты, который излагался в таких оптимистических выражениях, что мог вызвать подозрения в любом сердце, кроме сердца вдовы или бывшего солдата.
– Двенадцать процентов, – пробормотал Барнэби. – Звучит неплохо…
По соседству капитан Вайатт безапелляционно внушал мистеру Рикрофту:
– Такие, как вы, ничего не знают о мире. Вы никогда не жили. Вы никогда не испытывали лишений.
Мистер Рикрофт молчал. Было так легко вызвать гнев капитана Вайатта неверным словом, что безопаснее было молчать.
Капитан перегнулся через подлокотник своего инвалидного кресла.
– Куда эта сука девалась? Приятная на вид девица, – добавил он.
Ход мысли был для него вполне естественный. Но совсем иначе воспринимал это мистер Рикрофт и был несколько шокирован.
– Только вот что она тут делает? Вот что я хочу знать! – громогласно вопрошал капитан Вайатт. – Абдулла!
– Да, сагиб.
– Где Булли? Она опять убежала?
– Она кухня, сагиб.
– Смотри не корми ее. – Он снова откинулся на спинку своего кресла и вернулся к другой теме: – Что ей здесь надо? С кем она тут собирается общаться, в таком-то месте? Все вы старомодные чудаки, и она умрет здесь у вас от скуки. Я поговорил с ней сегодня утром. Думаю, она удивилась, что нашла здесь такого человека, как я. – Он покрутил ус.
– Она невеста Джима Пирсона, – сказал мистер Рикрофт. – Знаете, того человека, которого арестовали за убийство Тревильяна.
Вайатт уронил на пол стакан виски, который он как раз подносил ко рту. Он немедленно заорал: «Абдулла!» – и обругал слугу за то, что стол установлен не под тем углом к креслу. Затем возобновил разговор:
– Так вот кто она! Слишком хороша для такого субчика. Такой девушке нужен настоящий мужчина.
– Молодой Пирсон очень хорош собой, – заметил мистер Рикрофт.
– Хорош собой! Хорош собой! Девушке не нужна болванка для париков. Что такое человек, который целый день просиживает в офисе? Какой у него жизненный опыт?
– Возможно, предъявление ему обвинения в убийстве будет для него хорошим жизненным опытом на каком-то этапе, – сухо заметил мистер Рикрофт.
– И полиция уверена, что это он?
– Должно быть, они достаточно уверены, иначе бы не арестовали.
– Мужланы, деревенщина! – презрительно произнес капитан Вайатт.
– Не скажите, – возразил мистер Рикрофт. – Инспектор Нарракот произвел на меня утром впечатление знающего и энергичного человека.
– Где же это вы его видели утром?
– Он заходил ко мне домой.
– А ко мне он не заходил, – сказал капитан Вайатт с оскорбленным видом.
– Ну, вы не были близким другом капитана Тревильяна, у вас с ним не было ничего общего.
– Не знаю, что вы имеете в виду. Тревильян был скряга, и я сказал ему это в лицо. Не вышло у него распоряжаться тут мною. Я не кланялся ему без конца, как другие. И таскался вечно ко мне, и таскался, и таскался. А если уж я кого-нибудь не хочу видеть целую неделю, или месяц, или даже год – это мое дело.
– И вы можете никого не видеть целую неделю? – удивился мистер Рикрофт.
– Конечно, могу. Да и зачем мне? – Разгневанный инвалид стукнул по столу: мистер Рикрофт понял, что, как всегда, сказал не то. – На кой черт мне это надо, скажите?
Мистер Рикрофт благоразумно промолчал. Гнев капитана утих.
– Все равно, – ворчал он, – если полиция хочет что-то знать о капитане Тревильяне, им надо идти ко мне. Я пошатался по свету, и я умею разбираться в людях. Я могу оценить человека. Что им толку ходить по слабоумным да по старым девам? Им нужен человек, способный разбираться в людях. – Он снова стукнул по столу.
– Полагаю, они сами знают, что им нужно, – сказал мистер Рикрофт.
– Они наверняка интересовались мною, – сказал капитан Вайатт. – И в этом нет ничего удивительного.
– Э-э, что-то я не припоминаю такого, – осторожно возразил мистер Рикрофт.
– Как это не припоминаете? Вы ведь еще в своем уме.
– Мне кажется, э-э, я просто был смущен, – умиротворяюще ответил мистер Рикрофт.
– Смущены! Да ну? Боитесь полиции! Я не боюсь. Пусть приходят, вот что я скажу. Они у меня узнают! Вы знаете, я вчера вечером убил со ста ярдов[26] кошку?
– Неужели? – воскликнул мистер Рикрофт.
Привычка капитана палить из револьвера в реальных и воображаемых кошек была сущим наказанием для соседей.
– Ну, я устал, – вдруг сказал капитан. – Выпейте еще на дорожку.
