Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи
Хорошо хоть в затруднительные случаи жизни у меня не отказывают мозги. Если у такого упрямца, как Вулф, есть свои железные правила, он ни на йоту от них не отступит. Поднимись я к нему в оранжерею и сообщи обо всем, я бы от него ровным счетом ничего не добился. Он бы велел мне передать Хэролду, что он хочет с ним все обсудить и что будет в кабинете в шесть, однако, судя по физиономии Хэролда и тону его голоса, можно было ставить десять к одному, что тот не станет ждать, а заявит, чтобы прислали счет по почте. После чего встанет и уйдет.
Я не торопился.
– Что касается гонорара, я бы не хотел решать вопрос единолично, – сказал я. – Он в компетенции мистера Вулфа. Пойдемте со мной. Сюда, пожалуйста.
Я решил воспользоваться лифтом, дабы его шум уведомил Вулфа, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Пока я вызывал лифт, входил в него с нашим теперь уже бывшим клиентом, нажимал на кнопку с буквой «К», что означает «крыша», я думал вовсе не об этом затруднительном случае, а о Мэрфи. Будь он сейчас здесь, я бы вразумил его без лишних слов – к чему утруждать себя словами? Когда лифт остановился наверху и открылась дверь, я сказал Хэролду:
– Если не возражаете, я пойду впереди.
Трудно поверить, что можно идти проходами между цветущих кустов и не обращать внимания на яркие краски, однако примите во внимание, что я не переставал думать о Мэрфи. Про Хэролда я начисто забыл. Вулфа не оказалось в первой комнате, не оказалось и во второй и в третьей тоже, где стояла тропическая жара, поэтому я направился в подсобку. Они с Теодором сидели на скамейке. Вулф повернул голову и уставился на нас. В одной руке у него был горшок, в другой куст сиреневой sphagnum. Даже не поздоровавшись с человеком, которого он в силу собственного невежества все еще считал нашим клиентом, Вулф набросился на меня:
– Что за вторжение?
– Докладываю. Мистер Хэролд только что появился. Я уведомил его, что вы заняты и провел в кабинет, и вот что он мне сообщил. Цитирую – я процитировал слово в слово небольшую речь Хэролда и закончил ее словами: – Конец цитаты.
Перед ним был выбор. Правило, согласно которому на крышу поднимались с единственной целью – посмотреть орхидеи, уже было нарушено. Мной. Следовательно, он мог нарушить и другое, спустившись с нами в кабинет, или же сказать Хэролду, что встретится с ним в шесть в кабинете, или же, например, швырнуть в меня горшком. Он не сделал ни одно, ни другое, ни третье, а повернулся к нам спиной, поставил горшок на скамейку, отшвырнул в сторону sphagnum, зачерпнул из корыта полную лопатку обогащенной железом смеси древесного угля и насыпал ее в горшок. Потом взял другой горшок и повторил операцию. Потом еще один горшок. Наполнив смесью шесть горшков, он изволил повернуться к нам.
– У тебя записаны все наши расходы, Арчи?
– Да, сэр.
– Подсчитай их, включая и сегодняшние, и добавь наш гонорар. Он составляет пятьдесят тысяч долларов.
Он отвернулся к скамейке и взял горшок.
– Слушаюсь, сэр, – сказал я и повернулся к Хэролду. – О'кей, он хозяин.
– Мне он не хозяин, – огрызнулся Хэролд. Он смотрел на спину Вулфа, которая занимала собой все поле зрения. – Вы шутите! Это неслыханно! – Никакой реакции. Он сделал шаг и проорал. – Вы вообще ничего не заработали! Вчера вечером мне позвонил лейтенант Мэрфи, я сел в самолет, прилетел сюда, и он устроил мне встречу с сыном. Вам хотя бы известно, где он? Если известно, почему вы мне не сообщили?
Вулф повернулся и сказал абсолютно невозмутимым голосом:
– Да, мне известно, где он. И я подозреваю вас, мистер Хэролд.
– Меня? В чем?!
– В сутяжничестве. Мистер Мэрфи, разумеется, радеет о собственном престиже, а поэтому не станет мне делать рекламу, но я никогда не поверю, что он хотя бы не намекнул на роль, которую в этом деле сыграл я. Он не такой уж дурак. Я думаю, что вы пришли сюда, располагая сведениями о моем будущем гонораре, но, желая свести его до минимума, выдумали эту дешевую стратегию. Гонорар составляет пятьдесят тысяч долларов.
– Я вам столько не заплачу!
– Заплатите. – Вулф скорчил гримасу. – Я не против того, чтобы поспорить, однако пререкания подобного рода мне отвратительны Расскажу вам вкратце, как все будет обстоять. Я представлю вам счет, вы откажетесь по нему платить, и я подам в суд. Ко дню судебного разбирательства у меня будут доказательства того, что я не только нашел вашего сына, для чего вы меня нанимали, но и освободил его от ответственности за убийство, доказав его невиновность. Хотя я очень сомневаюсь, что вы доведете дело до суда. Вы все уладите миром.
Хэролд оглянулся, увидел большой удобный стул и плюхнулся на сиденье. Определенно сегодняшний денек для него оказался не из легких.
– Это мой стул, – фыркнул Вулф. У него были все основания фыркать. – Тут есть табуретки.
Одно из трех: либо он невзлюбил мистера Хэролда, либо хотел его унизить, либо ему на самом деле был нужен стул. Стоило Хэролду встать, он бы еще сумел побороться, останься он сидеть на стуле, его дела оказались бы плохи, стоило же ему пересесть на табуретку, его, считайте, просто здесь нет. Он пересел на табуретку. Теперь он разговаривал, а не задирался.
– Вы сказали, что можете доказать его невиновность?
– Нет. Не прямо сейчас. Но я надеюсь, что смогу. Позавчера утром, то есть в среду, мистер Гудвин разговаривал с ним и установил, что он ваш сын. Но он не захотел, чтобы вас поставили в известность. Вы разговаривали с ним сегодня?
– Я его видел. Он не захотел со мной говорить. Он отрицает, что он мой сын. Завтра приезжает его мать.
В прошлый раз он сказал «моя жена». Теперь это была «его мать». Одна большая несчастливая семья.
– Я не хотел, чтобы она приезжала, но она настояла на своем, – продолжал он. – Не знаю, захочет ли сын с ней разговаривать. Ведь он уже признан виновным, и окружной прокурор считает, что дело закрыто. Что дает вам основание думать, будто он не виновен?
– Я не думаю – я знаю. Из-за вашего сына убили одного из моих агентов, а вы еще говорите, что я не заработал свой гонорар. Пф! Вы все узнаете в свое время.
– Я хочу знать сейчас.
– Мой дорогой сэр! – в голосе Вулфа чувствовалось презрение. – Вы меня уволили. Отныне мы с вами противные стороны в судебном процессе или же скоро будем таковыми. Мистер Гудвин проводит вас вниз. – Он отвернулся, взял горшок и зачерпнул полную лопатку отвратительной железистой смеси. Что, однако, было неправильным. Нельзя класть смесь в горшок, предварительно не покрыв его дно сажей.
С его насеста на табуретке Хэролд видел Вулфа скорей в профиль, чем в анфас. Прежде чем заговорить, он дозволил ему наполнить три горшка.
– Я вас не увольнял. Я не знаю, как обстоят дела. И сейчас не знаю, но хотел бы знать.
– Хотите, чтобы я продолжил работу? – не поворачиваясь, поинтересовался Вулф.
– Да. Приезжает его мать.
– Очень хорошо. Арчи, проводи мистера Хэролда в кабинет и просвети его на сей счет. Опусти наше заключение, касающееся содержимого карманов Джонни. Мы пока не можем рисковать, допуская в дела мистера Кремера.
– А все остальное довести до его сведения? – уточнил я.
– Все остальное доведи.
Встав с табуретки, Хэролд подвернул ногу и чуть было не упал. Для того чтобы он смог размяться, я повел его вниз по лестнице.
Он был не слишком впечатлен моим отчетом о состоянии дел на сегодня, но, возможно, он уже имел предостаточно впечатлений от сегодняшнего дня. Хэролд был в шоке. Однако, когда он от нас ушел, мы все еще числились у него на работе. Он назвал мне отель, в котором остановился, и я пообещал держать его в курсе дела. Возле двери я сказал ему, что его жене не следует навещать Вулфа, ибо стоит тому по уши уйти в работу, и он частенько забывает о своих манерах. Я, конечно, не добавил, что Вулф нередко забывает о них и на досуге.
Оставшись в одиночестве, я решил кое с кем созвониться. Обсуждая задание для Орри, мы не забыли про моего шпиона, того типа в рыжевато-коричневом реглане и коричневой шляпе, который увязался за мной во вторник днем, когда я вышел из дома и направился в суд взглянуть на Питера Хейза. С тех пор о нем не было ни слуху, ни духу, и это давало основание предположить, что газетное объявление возбудило чье-то любопытство, которое угасло, как только жюри признало Хейза виновным. Мы пришли к выводу, что Орри бесполезно этим заниматься, поскольку начать неоткуда, однако не мешает позвонить в несколько агентств, в которых у меня есть приятели, и кое-что выяснить. Конечно, мне не больно верилось, что к ним обращались с целью приставить ко мне шпиона, а еще меньше в то, что они в этом сознаются, но иной раз в дружеской беседе проскальзывает едва заметный намек, так почему бы не воспользоваться лишней возможностью, тем более что даже задницу от кресла не надо отрывать. Я прикинул и решил сперва обратиться к Делу Бэскому. Только я стал набирать его номер, как появились сразу двое: Вулф – из своей оранжереи и Сол Пензер – с задания.
