Эрл Гарднер - Дело заикающегося епископа
– Я уже слышал нечто подобное, – устало сказал Мейсон. – И все же мне кажется, что вы ухватились за показания этих проходимцев исключительно ради того, чтобы отомстить мне за прошлые поражения. И теперь идете на все, чтобы прижать меня к стенке.
– А вот об этом лучше не надо! – Бергер побагровел. – Я ведь уже сказал, что проведу тщательное расследование, а до этого ничего не буду предпринимать, хотя эти люди и настаивают на вашем немедленном аресте.
– Естественно! Ведь я очень опасен для них.
– Но если в газеты попадет материал о том, как известный адвокат избил частного детектива и угрожал револьвером другому, отняв у них важные материалы, которые могли заинтересовать членов суда присяжных, – как вы будете выкручиваться?
– В газеты может попасть и другой материал – о том, как легковерный окружной прокурор развесил уши и…
– Хватит! – рявкнул Бергер. – Я уже сказал, что намерен сделать, и выполню свое обещание. А уж прислушаетесь ли вы к моей просьбе или нет, решать вам!
Мейсон поднялся:
– Могу я позвонить вам позднее?
– Почему вы не можете немедленно принять решение?
– Мне нужно не более десяти минут.
– Хорошо!
Мейсон поспешно покинул кабинет и уединился в будке телефона-автомата. Услышав голос Пола Дрейка, он с нетерпением спросил:
– Что с ключом?
– Подходит.
– Ты уверен?
– На все сто процентов. Как тебе эта информация?
– Пока не знаю. Эти проходимцы просто околдовали Бергера. Ключ, по их словам, якобы являлся вещественным доказательством против Джулии. Слабым, но все же доказательством, пока он не очутился в моих руках. Сейчас же он приобрел весьма солидный вес, хотя кто мне поверит, что я понятия не имел, что это за ключ. Ладно, до встречи.
Положив трубку, он зашел в приемную прокурора и сказал секретарше:
– Передайте мистеру Бергеру, что я буду завтра на предварительном слушании дела.
Глава 14
Судья Нокс кивнул Джорджу Шумейкеру, помощнику окружного прокурора:
– Продолжайте допрос свидетелей. Но помните, что защита в любой момент может на некоторое время отложить ответ на любой вопрос.
– Условие принимается.
Шумейкер распорядился:
– Вызовите Карла Смита.
В зале заседаний появился коренастый мужчина в форме водителя такси. Принеся присягу, он прошел к месту свидетелей.
– Карл Смит, вы являетесь водителем такси?
– Да.
– Знакомы ли вы с обвиняемой Джулией Брэннер?
Смит мельком глянул на Джулию, которая неподвижно сидела чуть позади Мейсона.
– Да.
– Когда вы увидели ее в первый раз?
– Ночью пятого числа. Она по телефону вызвала такси, и приехал я. Она вручила мне письмо, адресованное Ренуолду К. Браунли, и велела отвезти на виллу Браунли. Она заверила, что мистер Браунли будет рад получить это послание.
– Что она еще сказала?
– Больше ничего. Я взял письмо и доставил по нужному адресу. Я позвонил, дверь открыл молодой человек. Он заверил, что немедленно доставит письмо мистеру Ренуолду К. Браунли. Я спросил, кто он такой, и он ответил…
– Минутку, – прервал его Мейсон. – Я возражаю против пересказа разговора между этими двумя людьми на том основании, что он не имеет прямого отношения к данному делу.
– Возражение принято, – согласился судья.
Шумейкер повернулся лицом к залу.
– Если Филипп Браунли находится в зале, просим его подняться.
Филипп Браунли, еще более бледный, чем обычно, встал с места.
– Видели ли вы когда-либо раньше этого человека? – спросил Шумейкер у таксиста.
– Да. Именно этому человеку я отдал письмо.
– Вопросы к свидетелю будут? – обратился Шумейкер к Мейсону.
– Нет.
– Филипп Браунли, будьте любезны пройти на место для дачи свидетельских показаний.
Молодой человек был приведен к присяге и занял место Карла Смита.
– Вы видели этого человека?
– Да.
– Пятого числа поздно ночью?
– Да.
– Передал ли он вам что-либо?
– Да.
– А конкретно?
– Письмо, адресованное моему дедушке, Ренуолду Браунли.
– Как вы с ним поступили?
– Немедленно отнес дедушке.
– Он уже спал?
– Читал в постели. Была у него такая привычка.
– Он открыл письмо в вашем присутствии?
– Да.
– Вы читали письмо?
– Лично не читал, но дедушка ознакомил меня с текстом.
– И каков был текст?
Мейсон тут же прервал помощника прокурора:
– Ваша честь, я возражаю, так как это не настоящее доказательство, а лишь пересказ чужих слов.
– Поддерживаю возражение защиты, – согласился судья Нокс.
Шумейкер нахмурился:
– И какие действия предпринял ваш дедушка после прочтения письма?
– Те же возражения, – немедленно вмешался Мейсон.
– Я не требую никаких заявлений относительно того, кем было написано письмо и что в нем было написано, но я хотел бы услышать, что намеревался сделать Ренуолд К. Браунли.
Тихим голосом Филипп Браунли продолжал:
– Дедушка сказал, что немедленно уезжает в порт для встречи с Джулией Брэннер. Из его слов я понял, что встреча должна состояться на борту его личной яхты.
– Что еще он вам сообщил? – спросил Шумейкер.
– Он сказал, что эта мошенница на протяжении многих лет держала у себя часы его сына, а теперь почему-то намерена с ними расстаться.
Мейсон поднял руку:
– Возражаю против данного показания по тем же причинам. Это пересказ чужих слов, который не имеет никакого отношения к данному разбирательству.
– Возражение принято. Последняя фраза будет вычеркнута из протокола.
– Каковы были дальнейшие шаги вашего деда? – продолжил Шумейкер.
– Он оделся и приблизительно в два часа ночи выехал из гаража.
– Вы знакомы с мистером Мейсоном, защитником обвиняемой Джулии Брэннер?
– Да.
– Видели ли вы его вечером четвертого числа?
– Да, приблизительно около 11 часов вечера.
– Разговаривали ли вы с ним?
– Да.
– Обсуждал ли он с вами завещание вашего деда?
– Можно сказать и так.
Мейсон вновь заявил:
– Ваша честь, я возражаю против того, чтобы данный разговор был принят к сведению до того, как будет доказан состав преступления.
Шумейкер возразил:
– Ваша честь, я не намерен конкретизировать данный разговор. Позднее я был намерен заявить, что Перри Мейсон вечером четвертого узнал, что утром пятого числа Ренуолд К. Браунли планирует составить завещание, по которому практически все его состояние передается внучке, Джанет Браунли. Нет никакого сомнения, что адвокат Мейсон передал эту информацию своей клиентке, и именно это явилось мотивом убийства. Но в данный момент не будем вдаваться в подробности… Вы можете задать уточняющие вопросы свидетелю, мистер Мейсон.
Адвокат в упор глянул на молодого Браунли:
– Вы дожидались меня, когда я вышел от вашего деда?
– Да.
– Сколько времени вы ждали меня?
– Несколько минут.
– Вы знали, когда я покинул библиотеку вашего деда, где состоялась беседа, и направился к своей машине?
– Да, я слышал, как вы покинули библиотеку.
– И тогда вы вышли из дома и ждали меня на подъездной аллее, не так ли?
– Да.
– Но ваша одежда промокла насквозь. Шел дождь, но не настолько сильный, чтобы в считаные минуты промочить вас до нитки. Как вы можете объяснить подобный феномен?
Филипп Браунли лишь молча опустил голову.
– Отвечайте! – грозно сказал судья.
– Я не могу, – промямлил молодой Браунли.
– Лично я уверен, – безжалостно сказал Мейсон, – что вы весьма продолжительное время мокли под дождем до того, как я вышел из дома. Ведь вы подслушивали нашу беседу, стоя под окнами библиотеки, не так ли?
Браунли еще больше побледнел.
– Отвечайте! – Мейсон поднялся. – И не вздумайте лгать!
– Да, – тихо сказал молодой человек, – я действительно стоял под окном, но расслышал далеко не все. И все же кое-что я понял.
– Таким образом, вы знали, что Ренуолд К. Браунли намерен утром составить новое завещание, по которому практически все его состояние переходило к молодой женщине, которая проживала в вашем доме под именем Джанет Браунли?
– Да, – убитым тоном сознался Филипп.
– А раз так, у вас был веский мотив убить своего деда. Или, если говорить иначе, его смерть была вам выгодна. Ведь если бы он умер до того, как было составлено завещание, вы могли бы унаследовать половину состояния, естественно, при условии, что Джанет Браунли является подлинной внучкой Ренуолда К. Браунли. Но если можно доказать, что это не его внучка, тогда к вам перешло бы все состояние деда, не так ли?
Шумейкер вскочил.
– Ваша честь, я возражаю! Вопрос спорный и ни в коей мере не относится к данному делу.
– Я задал этот вопрос, – миролюбиво сказал Мейсон, – лишь для того, чтобы показать пристрастность свидетеля.
– Я думаю, – сказал судья Нокс, – что в таком виде вопрос защиты действительно спорный, так как неизвестно, какие выводы сделал для себя свидетель. Если же вы намерены это уточнить, вы должны спросить у свидетеля, что именно из разговора было им услышано. А уж все остальное предоставьте решать суду.
