Эрл Гарднер - Дело о двойняшке
– Да, сэр.
– Разговаривали ли вы с мистером Хартли Эллиоттом четырнадцатого числа текущего месяца в квартире Хартли Эллиотта номер шесть-В, находящейся в многоквартирном доме «Росситер» на улице Блондом, в присутствии Перри Мейсона? Просто ответьте – да или нет.
Дрейк секунду колебался, а потом с неохотой кивнул:
– Да.
– Во время того разговора в присутствии Перри Мейсона, адвоката защиты, спрашивали ли вы Хартли Эллиотта, что произошло утром тринадцатого числа текущего месяца? Сообщал ли вам Хартли Эллиотт, что он видел, как примерно в восемь тридцать утром тринадцатого числа Гламис Барлоу вышла из мастерской, показанной на плане, вещественном доказательстве «Б» со стороны обвинения, а потом побежала за дом?
– Минутку, – встал со своего места Мейсон. – Я возражаю на том основании, что для ответа на этот вопрос требуются показания с чужих слов.
– Вопрос задан для дискредитации предыдущего свидетеля или его показаний, – ответил Гамильтон Бергер.
– Здесь нечего дискредитировать, – заявил Мейсон. – Даже если бы Хартли Эллиотт сказал, что он не видел Гламис Барлоу утром тринадцатого, вопрос все равно был бы неуместен. Вы не имеете права дискредитировать выставленного вами же свидетеля.
– Имею, если удивлен ответом свидетеля, – заметил Гамильтон Бергер.
– Вы утверждаете, что удивлены? Разве Хартли Эллиотт не говорил вам, что он откажется отвечать на вопросы касательно того, что произошло утром тринадцатого числа?
По выражению лица Гамильтона Бергера стало понятно, что Мейсон попал точно в цель.
– Я жду, чтобы вы заверили в этом высокий суд, – сказал Мейсон.
– Это несущественно, – выпалил Гамильтон Бергер.
– Как раз существенно, – заметил Мейсон. – Вы не имеете права дискредитировать выставленного вами же свидетеля. Вы должны доказать, что когда-либо этот свидетель сделал заявление, противоречащее показаниям, данным им в зале суда. И даже в таком случае вы не можете представлять доказательства через дискредитацию свидетеля. Вы только показываете, что прозвучало заявление, противоречащее сделанному ранее, что служит основанием для постановки под сомнение правдивость свидетеля.
– Таков закон, – подтвердил судья Алворд.
Гамильтон Бергер побагровел.
– Ваша честь, – обратился он к судье Алворду, – представители окружной прокуратуры не хотят, чтобы их сдерживали технические правила. У нас есть основания полагать, что Перри Мейсон и Пол Дрейк, частный детектив, которого обычно нанимает Перри Мейсон, разговаривали с Хартли Эллиоттом четырнадцатого числа текущего месяца. В результате Хартли Эллиотт в спешном порядке покинул квартиру, незадолго до появления полиции, отправился в мотель и зарегистрировался там под вымышленным именем, пытаясь таким образом исчезнуть со сцены, чтобы его не нашла полиция и ему не вручили повестку о явке в суд для выступления в качестве свидетеля по слушаемому делу. Мы считаем, что Хартли Эллиотт видел, как Гламис Барлоу выбегала из мастерской. Он рассказал об этом Перри Мейсону и Полу Дрейку. Напрашивается логический вывод, что его исчезновение напрямую связано с разговором с этими двумя джентльменами.
Судья Алворд взглянул на Перри Мейсона.
– Это теория окружного прокурора, ваша честь, – встал со своего места Мейсон. – Я заявляю, что мистер Бергер не имеет права доказывать что-либо через показания с чужих слов. Нужны прямые свидетельства, если он хочет показать мотивацию убийства Веры Мартель, что, насколько я понимаю, является его целью. Это нельзя делать через то, что кто-то из свидетелей кому-то сообщил. Если он намерен дискредитировать выставленного им свидетеля, то ему следует руководствоваться соответствующими правилами.
– Вы возражаете против поставленного вопроса, господин адвокат? – уточнил судья Алворд.
– Да. На основании того, что это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Для ответа требуются показания с чужих слов. Господин окружной прокурор пытается дискредитировать выставленного им же свидетеля.
– Возражение принимается, – постановил судья Алворд.
– Это все, мистер Дрейк, – злобно сказал раскрасневшийся Гамильтон Бергер. – Вы можете покинуть свидетельскую ложу, но не забывайте, пожалуйста, что вы работаете частным детективом и ваша деятельность подвергается лицензированию. А эту лицензию требуется время от времени продлевать.
– Мы возражаем против угроз свидетелю со стороны окружного прокурора, – встал со своего места Мейсон. – Мы считаем, что ни при каких обстоятельствах нельзя считать молчание свидетеля неэтичным, если высокий суд постановил, что подобные показания не могут быть представлены. Фактически, если бы свидетель высказал пожелание ответить на заданный вопрос после принятия судом возражения защиты, то он оказался бы виновен в неуважении к суду.
Судья Алворд с трудом сдержал улыбку.
– Вы правы, – согласился он с Мейсоном. – Я делаю замечание окружному прокурору. Суд постановил, что ответ на заданный вопрос не может быть представлен в качестве доказательства. Возражение адвоката защиты принято. Свидетель выразил бы неуважение к суду, если бы после этого представил интересующую вас информацию. Ваша угроза прозвучала совсем не к месту. Приглашайте своего следующего свидетеля.
Разозленный Гамильтон Бергер заявил:
– Хорошо, я подойду к этому с другой стороны. Я приглашаю Гламис Барлоу для дачи показаний.
Судья Алворд задумчиво почесал подбородок.
– Мисс Барлоу находится в зале суда? – поинтересовался он.
– Ей вручили повестку, она является важной свидетельницей, показания которой могут иметь существенное значение для решения дела. Я опасался, что она попытается покинуть юрисдикцию суда, поэтому приказал взять ее под стражу несколько часов назад.
– Я не понимаю, чего вы добиваетесь, господин окружной прокурор, – сказал судья Алворд. – Проводится только предварительное слушание, целью которого является, во-первых, показать, что совершено преступление, и, во-вторых, что есть достаточно оснований полагать, что оно совершено обвиняемым. Настоящий суд не выполняет функций Большого жюри.
– Я понимаю, ваша честь, – кивнул Гамильтон Бергер.
– В соответствии с законодательством штата Калифорния, если какое-то лицо вызывают в качестве свидетеля во время предварительного слушания, адвокат защиты проводит перекрестный допрос этого лица или адвокату защиты такая возможность предоставляется, а он отказывается, и если что-то случается и это лицо не может присутствовать на слушании дела в следующей судебной инстанции или представляется невозможным найти это лицо, то любая из сторон имеет право представить показания лица, выступавшего в качестве свидетеля на предварительном слушании. Они принимаются как доказательства и заносятся в протокол. Таково мое понимание права, – объяснил судья Алворд.
– Да, ваша честь.
– Поэтому в некоторых случаях, – продолжал судья Алворд, – окружной прокурор решает пригласить на предварительное слушание свидетеля, который должен представить важные показания, если обвинение опасается, что этот свидетель может умереть или покинуть юрисдикцию суда к моменту передачи дела в высший суд. Таким образом, окружной прокурор в состоянии справиться с рядом трудностей, если этого свидетеля не будет на слушании в следующей судебной инстанции.
– Да, ваша честь.
На лице судьи Алворда появилось раздражение.
– Я не намерен навязывать свои суждения представителям окружной прокуратуры. Однако, с другой стороны, я не допущу, чтобы настоящий суд брал на себя функции Большого жюри. Я просто сделал несколько замечаний, которые должны принять к сведению обе стороны. Цель настоящего суда – отправление правосудия. Вы выдвинули свою версию, господин окружной прокурор. Общеизвестным фактом является то, что, как правило, суд передает дело для слушания в следующую судебную инстанцию, даже если защита представляет доказательства, ставящие под сомнение точность доказательств обвинения. На предварительном слушании суд обычно не берет на себя ответственность взвешивать доказательства и не принимает решений по конфликту доказательств, а передает дело в высший суд. В настоящий момент нас интересует, почему обвинение так настойчиво продолжает вызывать все новых и новых свидетелей и допрашивать их об одном и том же.
– Обвинение действует подобным образом, потому что считает это необходимым, – заявил Гамильтон Бергер. – В настоящем случае мы выступаем против изобретательного и хитрого адвоката защиты, который любит устраивать драматическую развязку и всячески нарушать и ставить с ног на голову традиционную процедуру ведения дел в суде. Поэтому окружная прокуратура думает, что мы имеем право вести дело так, как считаем нужным. Мы просим высокий суд не ограничивать нас в вызове свидетелей.
