Рекс Стаут - Горная кошка
Помимо того, не все ясно и в эпизоде с Эми Джексон, подъехавшей к дому поздно вечером во вторник почти одновременно с вами.
— Что вы имеете в виду? — удивилась Делия. — Я описала вам все, как произошло на самом деле.
— Вы упомянули лишь о факте ее приезда. Верно? Но ничего не сказали о том, что вместе с ней в машине сидел ее отец.
— Но я… Его с ней не было! Он находился на ранчо.
— Почему вы так уверены? Ведь ночь стояла темная, разве не так?
— Да, в самом деле. — Делия взглянула на прокурора, сдвинув брови. — Мне кажется, вы сами себе противоречите. Сперва вы утверждаете, что я не совсем откровенна с вами, потому что ничего не сказала о мистере Саммисе, который якобы находился вместе с дочерью в ее автомобиле, а потом заявляете, что из-за темноты я не могла определить, сидел он с ней или нет. Во всяком случае, я чистосердечно сообщила вам обо всем, что имеет хоть какое-то отношение к Дану Джексону и известно мне. Я сказала вам, что он мне никогда не нравился и что я редко встречалась с ним даже при жизни отца, когда они являлись партнерами.
Откинувшись на спинку кресла, Бейкер пристально смотрел на девушку.
Наконец она спросила:
— Это все?
— Как будто все… на сегодня.
— Тогда мне хотелось бы… Могу я получить свою сумочку?
— Нет, не можете. Ее убрали в сейф как вещественное доказательство.
— Я не имела в виду револьвер, только сумочку.
Бейкер отрицательно покачал головой:
— Она лежала на письменном столе, и, по вашим словам, положили ее на стол не вы. Сумочка представляет собой важную улику.
Делия сжала задрожавшие губы:
— В ней фотографии моих матери и отца. Быть может, вы отдадите мне хотя бы снимки?
— Сожалею, но сумочка временно конфискована вместе со всем содержимым. Вы получите ее обратно в свое… в свое время.
— Благодарю вас, — тихо произнесла Делия, повернулась и вышла.
Она уже решила, что следует предпринять в первую очередь, но с осуществлением плана произошла небольшая заминка. Хотя стрелки показывали уже около шести часов вечера, в приемной окружного прокурора толпилось много народу. В одном углу разговаривали вполголоса четверо мужчин — один из них в форме муниципальной полиции. У стены сидели еще трое: Билл Таттл и Кен Чемберс, а между ними — просто одетый мужчина с обветренным лицом и почти седыми волосами, которого Делия в последний раз видела во вторник ночью, когда с револьвером в руке обернулась на звук его голоса. Не успела Делия как следует оглядеться, как ее уже атаковали сразу с двух сторон. Сперва к ней поспешила пара репортеров — один с микрофоном, второй с фотоаппаратом; в ту же секунду с другой стороны наперерез газетчикам бросился Тайлер Диллон, предупрежденный дядей Куином, а Клара, схватив Делию за руку, увлекла ее за собой из комнаты.
— Но, сестренка… зачем… вам не следовало ждать меня так долго.
— Здание окружила огромная толпа, Дел… Это просто ужасно!..
Они пробежали к запасному выходу и вниз по лестнице, ведущей в помещения первого этажа. Вскоре их догнали запыхавшиеся от быстрого бега Диллон и Пеллетт. Запертую заднюю дверь охранял дежурный полицейский. Диллон вручил ему какую-то бумажку, и дверь перед ними распахнулась; асфальтированный двор, где оставляли свои автомобили служащие учреждений, расположенных в здании суда, был почти пуст, а наши беглецы устремились к темно-бордовой машине Диллона.
— Садись скорее! — скомандовал он Делии.
— Я не хочу домой! — затрясла она головой, пятясь.
Все трое ошеломленно уставились на нее.
— Сперва я должна повидаться с доктором Тоулом.
— Боже праведный! — воскликнул дядя Куин. — Вы только послушайте ее!
— Но ты же не пойдешь пешком! — взвился Диллон. — А потому полезай живее в машину!
Все расселись по местам, адвокат включил зажигание. Мотор взвыл, автомобиль на большой скорости описал крутую дугу и через узкий проход вырвался на улицу. Перед взором Делим промелькнуло множество лиц.
— Но почему собралась такая толпа? — спросила пораженная девушка сестру. — Неужели из-за меня?
— А то из-за кого же? — ответила Клара, сжимая локоть сестры. — По радио объявили, что Делию Бранд допрашивают в качестве свидетеля и скоро отпустят. Они хотели приветствовать тебя и нести до дома на руках… Что ты хочешь от преподобного Руфуса Тоула?
— Мне нужно его видеть.
Клара вознамерилась спросить что-то еще, но в этот момент автомобиль сильно накренился на крутом повороте, и она ухватилась за ремень, а потом, по-видимому, раздумала задавать вопросы. Через три минуты они остановились под раскидистым деревом на Ривер-авеню, и Тайлер Диллон, обернувшись, сказал:
— Послушай, Дел. По правде сказать, твое место сейчас дома. Как ты утверждаешь, последние два дня тебе довелось много размышлять, не так ли?
— Да, Тай, — ответила Делия спокойно. — Разумеется, мое место сейчас дома. Но сначала я увижусь с доктором Тоулом.
— Зачем он тебе? — простонал Пеллетт.
— Успокойся, дядя, я не стану совершать никаких опрометчивых поступков. Я знаю, вы все думаете, что я взбалмошная дурочка. Вам кажется, что после освобождения из тюрьмы мне не терпится сразу же предпринять что-то радикальное, драматическое. Но, клянусь вам, вы ошибаетесь. У меня самые простые и чистые помыслы. Можете довезти меня до дому, и я возьму свой автомобиль… Между прочим, где он? Я оставила его на Халли-стрит…
— Он дома, в гараже, — ответила Клара. — Его доставил вчера Франк Фелан.
— Словом, если вы довезете меня до дома, я в дальнейшем воспользуюсь своим автомобилем.
— Ни в коем случае, — заявил Диллон. — В своей открытой машине ты будешь повсюду собирать вокруг себя толпы зевак. Черт возьми! Ты нынче подлинная героиня дня! Все в городе уверены, что это ты застрелила Джексона и что тебя выпустили лишь благодаря влиянию Саммиса. Послушай моего совета: отправляйся-ка домой и запри покрепче дверь. Что тебе понадобилось от Тоула?
— Тай, я теперь уже не та, какой была прежде, — не унималась Делия. — Я действительно переменилась.
Но прежде чем я снова войду в дом своего отца, в дом, где умерла моя мама, мне нужно кое-что сделать, что я считаю справедливым и правильным.
— Хорошо, — наконец согласился Диллон, — мы отвезем тебя к доктору Тоулу и подождем возле дома твоего возвращения.
Уютный красивый домик вдовьего священника Руфуса Тоула стоял за церковью на Малтви-стрит. Стол, за которым он по вечерам в одиночестве скромно ужинал, ставили в нише у окна гостиной. Тоул предпочитал эту комнату столовой, где принимал гостей; здесь в это время суток было прохладнее, и, кроме того, он мог видеть висевшую на стене увеличенную и раскрашенную фотографию покойной жены. Священник как раз обгладывал косточку бараньей отбивной, когда экономка доложила, что его желает видеть мисс Делия Бранд.
— А вы не ошибаетесь, миссис Боннер?
— Нет, сэр.
— Хвала Всевышнему! Проводите ее, пожалуйста, в библиотеку.
Медленно и методично Руфус Тоул вытер пальцы салфеткой, шевеля губами в беззвучной молитве, выпил воды, поднялся, застегнул сюртук на все пуговицы и направился в библиотеку — небольшое помещение по другую сторону коридора.
Делия стояла, не спуская глаз с двери, в ожидании появления священника.
Остановившись в трех шагах от нее, Тоул мягко предложил:
— Присядьте, дитя мое.
Делия покачала головой, сглотнула и потом с трудом произнесла:
— Я на минуту… пришла вам только сказать…
— Но вы можете сделать это сидя. Гости и друзья — дети Господа…
— Я не гость и не друг, доктор Тоул, и не дитя Господа… вашего Господа…
— Бедняжка, перенесенные невзгоды переутомили вас…
— Сегодня вы заявили шерифу Таттлу, что я вас хотела убить, — резко проговорила Делия.
— Совершенно верно. Я пытался увидеться с вами…
— Вы правы. — Делия стояла подчеркнуто прямо, держа руки по швам. — Я действительно желала вашей смерти. И мне казалось, что и в самом деле убью вас. Во всяком случае, я приняла решение. Но в последние два дня я заглянула в такие уголки собственной души, куда никогда не заглядывала прежде, и поняла, что не смогла бы убить человека. Наверное, я просто пребывала в состоянии истерии и сама себя обманывала. Но все это осталось в прошлом. Однако я пришла сказать вам: мне известно, что вы убили мою маму. Не знаю, как вы это сделали и почему, но вы ее убили. Мне все равно, понесете вы наказание или нет. Когда я лежала на койке в тюремной камере, напряженно размышляя о случившемся со мной, миссис Уэлш что-то заметила мне… о грехе и милосердии. Я не могу просить для вас милосердия, даже если бы и было у кого попросить, хотя и не желаю больше впадать в истерию и делать вид, что я… я…
Душевные силы оставили Делию, ее губы продолжали двигаться, но ни одно слово не сорвалось с них.
