Рекс Стаут - Если бы смерть спала (сборник)
– Посмотрим. Ну же, выкладывайте!
Вульф повернулся ко мне:
– Арчи, начинай!
Поскольку мне не дали никаких дополнительных указаний, я сказал им правду, одну только правду и ничего, кроме правды о револьвере. Я начал с того, как в среду в четверть седьмого ко мне в комнату влетел Джарелл, и закончил свой рассказ тем, что произошло двадцать четыре часа спустя в кабинете Вульфа. Когда я закончил, Пэрли готов был немедленно сорваться с места, но, не получив приказа, крепко стиснул челюсти и продолжил сверлить меня взглядом. Кремер в упор уставился на Вульфа.
– Черт бы вас побрал! – буркнул он. – Четыре дня! – Он перевел свой взгляд на меня. – Ладно. Продолжай.
– Это все.
– Черта с два я тебе поверил. Если ты…
– Мистер Кремер, – перебил его Вульф, – теперь, когда вы тоже располагаете этими сведениями, воспользуйтесь ими. От того, что вы начнете поносить нас, ничего не изменится. Если вы считаете, что нас можно привлечь за то, что мы чинили препятствия правосудию, предъявите ордер. Но я не рекомендую вам это делать. Как только возможность превратилась в вероятность, я сразу начал действовать. А пока это была всего лишь возможность, я ее изучал со всех сторон. В пятницу я собрал всех подозреваемых у себя, мистера Брайэма в том числе, и потребовал, чтобы они вернули револьвер. Вчера, когда я узнал об убийстве Брайэма, положение сделалось критическим. Сегодня, когда мистер Гудвин выяснил насчет пуль, все стало в высшей степени правдоподобно. Тем не менее я понимал, что должен обойтись со своим клиентом по-джентльменски, то есть хотя бы соблюсти внешние приличия, и потому снова собрал их всех у себя. Мои старания пропали даром. Я вернул аванс мистеру Джареллу, отпустил их и позвонил вам. И я никому не позволю на меня орать. Я и так достаточно терпел. Или предъявите ордер, или забудьте про меня и займитесь обработкой тех сведений, которые вы только что от меня получили.
– Четыре дня, – повторил Кремер. – Стоит мне только подумать, чем мы занимались все эти четыре дня… Кто из них преступник?
– Нет, сэр, так не пойдет. Если бы я это знал, я бы позвал вас просто затем, чтобы назвать имя убийцы, а для этого не стал бы вступать с вами в предварительные беседы. И в таком случае я был бы возбужден, а не подавлен. Относительно того, кто это сделал, у меня нет ни малейшего представления.
– Это сделал сам Джарелл. Это сделал он, вы его разоблачили, а поскольку он был вашим клиентом, из-за вашей проклятой гордости не хотите его выдать.
Вульф повернулся ко мне:
– Арчи, сколько у нас в сейфе наличными?
– Три тысячи семьсот долларов крупными купюрами и около двух сотен мелкими.
– Дай мне три тысячи.
Я отсчитал три тысячи крупными купюрами и вручил деньги Вульфу. Зажав их в кулаке, он обратился к Кремеру:
– Предлагаю пари: когда все будет окончено и станут известны факты, вы признаете, что в этот час, в понедельник вечером, я не имел ни малейшего представления о том, кто убийца, – за исключением того, что я сделал вывод, что им является один из семи названных мной людей, о чем вам и сказал. Ставлю три тысячи против трех долларов. Тысячу против одного. У вас найдется три доллара? Мистер Стеббинс может быть свидетелем.
Кремер посмотрел на Стеббинса. Тот неопределенно хмыкнул и перевел взгляд на меня. Я улыбнулся и сказал инспектору:
– Соглашайтесь. Тысяча к одному! Да если бы мне предложили такое, сроду бы не отказался.
– Все вовсе не так забавно, как тебе кажется, Гудвин. Ты-то, конечно, выиграл бы. – Кремер снова уставился на Вульфа. – Дело в том, что я вас слишком хорошо знаю. Согласитесь, еще ни разу не было такого, чтобы вы развязали мешок и вытряхнули из него все без остатка. В уголке вы непременно припрячете что-нибудь для себя. Если вы играете в открытую, если у вас нет клиента и вам никто не платит жалованье, зачем тогда вам нужны сведения о передвижениях этой семейки?
– Чтобы поупражнять мозги. – Вульф положил деньги на стол и придавил их сверху грузом – куском нефрита, которым одна почтенная дама проломила череп своему супругу. – Одному только Богу известно, как они в этом нуждаются. В конце концов, у меня тоже есть своя профессиональная гордость. Вы верите честному слову?
– Верю, если у человека есть честь.
– Разве меня можно назвать бесчестным?
Кремер хотел было что-то сказать, но передумал. Очевидно, ему требовалось все переварить.
– Честно говоря, на этот вопрос мне трудно дать положительный ответ, – наконец вымолвил он. – Вы хитры, коварны, вы самый ловкий лжец из тех, кого я знаю. Но если меня попросят назвать хотя бы один совершенный вами бесчестный поступок, мне придется призадуматься.
– Очень хорошо – призадумайтесь.
– Оставим это. Предположим, вы человек чести. Ну и что из того?
– А то, что эти отчеты я попросил у вас лишь для упражнения мозгов. Даю вам честное слово, что у меня нет никакой информации, которую я от вас скрываю и которая бы пригодилась вам в связи с этими отчетами. Когда же я их изучу, вам станет известно все относящееся к данному делу. Разумеется, из того, что буду знать я сам.
– Заманчиво звучит. – Кремер встал. – Уже собирался домой, а тут вдруг… Кто дежурит сегодня, Пэрли? Роуклифф?
– Да, сэр.
Стеббинс встал.
– О’кей, пора за дело. Пойдем, Гудвин. И прихвати с собой шляпу.
Мне не слишком хотелось идти, но я знал, что это неизбежно. Скорее всего, придется корпеть там всю ночь. И кроме того, мне придется помалкивать: ведь если копы разозлятся, у Вульфа не будет этих самых отчетов для упражнения мозгов.
Уходя, я по рассеянности забыл надеть шляпу.
Глава четырнадцатая
Это произошло в десять двадцать вечера в понедельник. А в среду в шесть вечера, когда Вульф спустился из своей оранжереи, я, отпечатав последний отчет, принялся раскладывать документы на столе.
На выполнение распоряжения босса у меня ушло много времени по трем причинам.
Во-первых, городские и районные власти взялись за Джареллов лишь во вторник утром и, прежде чем результаты докладывались Кремеру, каждого субъекта обрабатывали дважды. Во-вторых, Кремер раздумывал до самого полудня в среду, позволить или нет Вульфу воспользоваться этими материалами, хотя я был на сто процентов уверен в том, что он все-таки даст свое разрешение, поскольку там не было ничего секретного (да еще плюс ко всему инспектора мучило любопытство, что Вульф будет со всем этим делать). И в-третьих, когда мне все-таки позволили взглянуть на протоколы допросов, пришлось изрядно попотеть, прежде чем я откопал то, что требовалось Вульфу, не говоря уже об обработке и перепечатывании обнаруженного материала, чем я занялся дома.
Не могу сказать, чем был занят Вульф во вторник и среду, поскольку меня в это время в особняке не было, но, если вы решите, что он просто-напросто бездельничал, я не стану с вами спорить. Иными словами, мой патрон спал, читал, пил пиво и навещал свои орхидеи. Что касается меня, то я был в запарке. Всю ночь с понедельника на вторник меня продержали в полицейском управлении. Когда я наконец вернулся в свою комнату, за окнами уже начинал брезжить рассвет.
А в полдень во вторник, только я принялся за четвертую оладью и вторую чашку кофе, как мне позвонили из офиса окружного прокурора и сказали, что через двадцать минут я должен быть у них. Я выторговал сорок минут и проторчал там битых пять часов, причем ровно час препирался с самим прокурором.
По пути домой я собирался навестить Кремера и узнать, не решился ли он все-таки дать мне доступ к протоколам, однако мне помешали это сделать.
Когда Мандельбаум меня наконец отпустил и я шествовал через холл к выходу, открылась дверь справа, и я увидел одну из трех лучших танцовщиц, с которыми мне довелось кружиться в танце. Увидев меня, девушка остановилась.
– О, привет, – сказала она.
Райли, помощник окружного прокурора, который открыл перед ней дверь, увидев меня, хотел было что-то сказать, но передумал и ретировался в кабинет. Взгляд, которым одарила меня Лоис, не имел ничего общего с приглашением к танцу.
– Вижу, вы позаботились о том, чтобы нам было не скучно, – заявила она. – Вы и ваш жирный босс.
– В таком случае зачем вы со мной разговариваете? – парировал я. – Одарите меня ледяным взглядом и гордо проследуйте мимо. Что касается заботы о том, чтобы вы не скучали, вы обратились не по адресу. Мы с Вульфом молчали до последней секунды.
– Тогда следует крикнуть «ура» в вашу честь. – Мы продвигались в сторону выхода. – Куда держите путь?
– Домой с одной пересадкой.
– Я, кажется, хотела вас кое о чем попросить. Если мы зайдем в такое место, где можно выпить, я вспомню по дороге, о чем именно.
Я повел Лоис в ресторан «Моуэн» за углом, мы устроились в дальнем конце зала, и я заказал выпивку. Когда официант поставил перед нами бокалы, она сделала глоток «Кровавой Мэри», скривилась, сделала второй, побольше, и поставила бокал на столик.
